Снежный шар - Пак Соён

страстное желание попасть в Сноубол так подействовало на бабушку. Возможно, часть моей души уже улетела в Сноубол, и, возможно, это ее видит бабушка, когда смотрит шоу с участием Ко Хэри, и оттого ей кажется, что Хэри и есть ее внучка.

Оторвавшись от экрана, Онги открывает внутреннюю дверь и направляется к выходу, осуждающе цокая языком.

– Ты чего это? – спрашиваю я, сдвигая брови.

– И надо же было тебе тогда ляпнуть, что Ко Хэри – твоя потерянная сестра…

– Ах, ты… А ну, заткнись, пока я тебе в лоб не засветила!

Мой кулак вонзается брату под ребро. Онги делает вид, что мой тычок вовсе не застал его врасплох, но из его груди помимо воли вырывается сдавленный стон.

Как бы там ни было, шесть слоев одежды неплохо защищают от ударов, и все же Онги верещит без умолку, и мы, пихаясь и осыпая друг друга тумаками, минуем прихожую и наконец шагаем за порог, чтобы тут же попасть в объятия сорокашестиградусного мороза. Ноздри моментально смерзаются, и ресницы покрываются толстым слоем инея.

– Ай, как холодно! – Брат неудержимо трясется.

Мы с Онги всю жизнь неразлучны. Вместе играли в детстве, вместе ходили в школу, а с февраля этого года оба работаем на электростанции.

Как всегда, небо затянуто мутной дымкой, точно того гляди завьюжит, и куда ни глянь – повсюду ослепительная белизна. Ветви деревьев ломятся под тяжестью снега: четыре дня назад был сильный буран. А меж деревьев то тут, то там виднеются почерневшие от времени бревенчатые избы.

Мы с Онги с трудом переставляем ноги, прокладывая путь через сугробы к автобусной остановке. От нашего дома до электростанции при большом желании можно дойти и пешком. Но в такую погоду уж лучше сесть на автобус.

Мы каждый день заново прокладываем эту тропу и, казалось бы, должны уже привыкнуть, но всякий раз совершенно выбиваемся из сил. От тяжелого дыхания маска на лице намокает и мгновенно обледеневает. Несмотря на это, мои губы не чувствуют холода, ведь я промерзаю примерно наполовину, едва только ступив за порог.

Онги идет на несколько шагов впереди. Неожиданно он хватает и изо всех сил дергает нависающую над дорогой ветку дерева, и в следующий миг мне на голову летит охапка снега. Видя, что снег моментально залепил мне глаза, Онги бросается наутек.

– Давай кто быстрей до остановки!

– Эй, Онги! Так нечестно!

Со стороны может показаться, что мы передвигаемся неспешными прыжками, вытаскивая ноги из топкого снега, на самом же деле мы бежим что есть духу. Онги несется без оглядки и орет во всю глотку:

– Кто проиграл, будет стирать белье весь месяц!

– Только попадись! Я тебя точно прибью!

Я скачу во всю прыть, лишь бы только опередить брата.

– Ха-ха! Ну и кого ты хотел обогнать?!

Онги отстал всего на полшага, однако я первой касаюсь покосившегося знака остановки и, повернувшись к брату, ликующе хохочу.

Но Онги вдруг резко хватает меня за руку и оттаскивает назад, пытаясь спрятать у себя за спиной, а сам принимает угрожающий вид. Перед нами женщина, она слегка кивает, мы же стоим не шелохнувшись, глядя прямо на нее.

Ей двадцать девять лет, рост – сто семьдесят четыре сантиметра, стройная фигура и невинный взгляд. Зовут Чо Мирю. Группа крови – вторая. Я знаю о ней все, ведь когда-то она была актрисой в Сноуболе.

В девятнадцать Чо Мирю прошла отбор и отправилась в Сноубол, где провела семь лет. За это время она убила девятерых мужчин. Девушка проделывала это с невинным взглядом и обрела бешеную популярность, а кое для кого стала счастливым билетом в успешную жизнь. Режиссер сериала, выбравший ее на главную роль, удостоился Высочайшего Ордена Почета.

Тем не менее в один прекрасный день сериал неожиданно сняли с эфира и Чо Мирю вернулась в родные края, мгновенно превратившись в изгоя. Даже близкие родственники, узнав о ее скором возвращении, поспешили переехать в другое поселение, ведь жить с клеймом родни убийцы стало бы для них непосильным испытанием. В то время нам с Онги было по тринадцать лет. Все вокруг – и дома, и в школе – настойчиво предостерегали, чтобы мы ни в коем случае не разговаривали с Чо Мирю и не смотрели ей в глаза. Но, несмотря ни на что, личность этой девушки всегда будила во мне любопытство. Мне до смерти хотелось послушать ее рассказы о жизни в Сноуболе. Интересно, каково это – прогуливаться по округе теплыми ночами в начале лета?

Онги, хорошо зная о моем нездоровом интересе к этой женщине, уверенно встает между нами и сверлит меня суровым взглядом, в котором отчетливо читается: «Даже не думай с ней заговорить!»

Вскоре к остановке подкатывает автобус – ржавый, двухэтажный, покрытый облупившейся ярко-зеленой краской. Этот автобус – единственное средство передвижения в нашем поселении. Взрослые ездят на нем на работу, дети – в школу. Люди набиваются в него, словно скот, и салон едва не трещит по швам.

– Зайдешь сюда – так мне удачи не будет! – Сидящий за рулем дядюшка Чэри вытягивает руку и преграждает путь Чо Мирю. – А ну, уходи!

– Мне только до почты доехать, – просит она, стоя с занесенной над подножкой ногой.

Почта, супермаркет, прачечная, приемная врача и прочая инфраструктура – все находится на территории электростанции, где работает большинство жителей поселения. Но не Чо Мирю. Она перебивается лишь охотой на кроликов и подледной рыбалкой и на электростанции появляется только тогда, когда у нее возникает в этом необходимость.

– Я ногу сильно подвернула. Разрешите мне проехать только один раз.

– Хватит притворяться! Думаешь, тебе тут кто-то поверит? – Дядюшка Чэри выходит из себя, и люди в автобусе начинают галдеть:

– Да что ты с ней препираешься, сажай остальных да поехали!

– Мы же на работу опаздываем!

В конце концов женщина опускает занесенную над ступенькой ногу. Сначала Онги, а за ним и я садимся в автобус, и тут Чо Мирю застенчиво окликает меня:

– Эй, девочка!

– Я?

– Ты не могла бы зайти вместо меня на почту? Узнай, пожалуйста, не пришло ли мне письмо.

Почему-то голос перестает меня слушаться, и я только киваю в ответ.

– Тогда я приду к обратному автобусу, буду ждать тебя здесь. Спасибо!

Онги бросается вперед и успевает крикнуть в закрывающиеся двери:

– Эй, не смей ждать тут мою сестру! – А потом сразу же набрасывается на меня: – Ты что, с ума сошла?! Ты хоть знаешь, что она с тобой сделает?

Стараясь не глядеть ему в глаза, я только пожимаю плечами:

– Ну и что…

Чо Мирю убила девятерых мужчин…

– Я же не мужчина…

Онги не находит что ответить на это мое оригинальное замечание и только фальшиво усмехается, а дядюшка Чэри кусает нижнюю губу: похоже, он сильно напуган.

Горячее дыхание двух сотен человек

– Уже приехали?

Мама стоит у