Командировка в Шотландию - Марианна Лесли

По обеим сторонам дороги расстилался живописный пейзаж, и Виктория от души наслаждалась красотами природы. Сверяя свой маршрут с картой, она не предвидела никаких трудностей, но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Когда путешественница проехала уже около двух третей пути, небо неожиданно и очень быстро затянулось серыми тучами и пошел дождь, вскоре перешедший в такой сильный ливень, что ей пришлось включить фары, ибо на расстоянии пяти футов ничего не было видно из-за сплошной стены дождя. Виктория проехала, наверное, миль пятнадцать, когда дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и она увидела, что проезжает мимо довольно большого озера, обозначенного на карте как озеро Глен-Фор и – что самое главное – расположенного несколько дальше поворота на дорогу, ведущую к замку Кинлах.

Чувствуя себя уже не так оптимистично, как в начале поездки, Виктория с трудом развернула машину на узкой дороге и поехала обратно. Минут через пять она увидела указатель, сообщавший о том, что до замка Кинлах семь с половиной миль.

Виктория с облегчением вздохнула и свернула на боковую дорогу, петлявшую среди полей и небольших рощиц, но ее облегчение длилось недолго, ибо через пару миль, где дорога делала резкий поворот, она уткнулась прямо в стадо длинношерстных овец. Она резко затормозила и чертыхнулась, испугавшись, что ее ноутбук и дорогая фотоаппаратура могли слететь с заднего сиденья, но, к счастью, все обошлось.

Видимо, овцы принадлежали владельцам замка, ибо она читала, что в этих краях испокон веков разводят ценные породы тонкорунных овец, из шерсти которых изготавливают высококачественное шерстяное полотно – тартан, или шотландку.

Это был немаловажный фактор, которому ей следовало уделить внимание в своем описании замка, но сейчас он не вызывал у Виктории ни малейшего энтузиазма, потому что она устала, проголодалась и хотела поскорее прибыть на место. Однако глупые создания запрудили всю дорогу, окружили машину со всех сторон и, судя по всему, не имели ни малейшего желания освободить ей путь.

Только этого мне не хватало! – подумала Виктория и в отчаянии нажала на клаксон.

Это был необдуманный поступок. Виктория поняла свою ошибку раньше, чем оборвался гудок, резко прозвучавший в мирной сельской тишине и вызвавший заметную волну тревоги в стаде. Овцы занервничали, громко заблеяли и толкаясь кинулись в разные стороны.

– Какого дьявола! Вы соображаете, что делаете?! – рявкнул громовой мужской голос откуда-то сбоку.

Виктория повернулась на голос и увидела высокого, очень крупного мужчину в наброшенном на плечи дождевике с откинутым капюшоном. Решительным шагом он направлялся к ее машине со стороны небольшой купы деревьев. Когда он подошел ближе, она разглядела, что он очень красив, этот шотландец: довольно длинные, рыжевато-каштановые волосы, развевающиеся на ветру; резкие, словно высеченные из гранита скулы; крупный нос, волевой подбородок, красиво очерченные чувственные губы, сейчас, впрочем, так плотно сжатые, что нетрудно было догадаться, в каком настроении пребывает их обладатель. При его приближении воздух, казалось, наполнился электричеством.

Еще несколько энергичных шагов – и вот он уже на дороге, совсем рядом.

Виктория приклеила на лицо ослепительную, чуть извиняющуюся улыбку, которая, – она знала, – как правило, безотказно действовала на всех мужчин, но, видимо, этот конкретный представитель сильной половины человечества был исключением, ибо, судя по виду, он разозлился еще больше.

– Вы находите это забавным, леди? – прорычал он. – Совсем свихнулись?! Вы хоть понимаете, где находитесь?! Какого черта вы сигналите?! Это же, черт возьми, животные, а не люди!

Заготовленная улыбка в тот же миг слетела с лица Виктории, словно ее сдуло свежим шотландским ветром. Как он смеет разговаривать с ней подобным тоном, грубиян несчастный?! Если он надеется ее запугать, то не на ту напал!

Она нарочито медленно принялась опускать боковое стекло, чувствуя, как все ее тело напряглось, а сознание обострилось от предвкушения словесного поединка. Что ж, еще посмотрим кто кого. На собственном опыте Виктория знала, что ничто так не раздражает грубияна, как безупречная вежливость собеседника. Небрежным жестом она отбросила назад свои роскошные пепельные волосы и с невинным видом воззрилась на незнакомца, грозно нависшего над ее машиной.

– Я крайне признательна вам, сэр, за то, что вы милостиво указали мне на мою ошибку, – проворковала она обманчиво вежливым тоном. – А теперь не будете ли вы столь любезны сообщить: не вы ли несете ответственность за этих животных?

Ей показалось, что в глазах шотландца, которые, как она заметила, были поразительного цвета – зеленовато-карие, с золотистыми крапинками, – промелькнуло нечто похожее на искорки юмора, но суровое лицо осталось непроницаемым.

– А если я, что с того?

В его тоне явственно читался вызов. Виктория еще раз окинула взглядом его волевое, загорелое лицо и угадывавшееся под плащом крепкое, мускулистое тело и совершенно отчетливо ощутила, какую огромную силу и энергию излучает этот человек. Его окружала некая аура властности, требующая немедленного и безоговорочного подчинения, словно он был не простой пастух, а какой-нибудь могущественный средневековый лэрд,[1] держащий в страхе всю округу.

Но она не из тех, кого может запугать деревенский выскочка, вообразивший себя бог весть кем. Злость буквально кипела в ней, но внешне она оставалась спокойной.

– В таком случае не будете ли вы столь любезны отогнать ваших подопечных в сторону? Как видите, они загородили мне дорогу.

– Ах какая неприятность! – Мужчина саркастически вскинул бровь, и язвительная улыбка чуть приподняла уголки его скульптурных губ. Видимо, уловив ее американский акцент, он резко продолжил: – Смею заметить, леди, тут вам не Бродвей. Здесь свои порядки.

Скорее уж это похоже на хаос, чем на порядок, подумала Виктория, но решила благоразумно промолчать, рассматривая пастуха, который тем временем продолжал просвещать ее:

– Боюсь, в здешних краях считается само собой разумеющимся, что наши четвероногие меньшие братья имеют такое же право пользоваться шоссе, как и их двуногие сородичи со своими машинами.

– Прямо-таки речь на заседании партии «зеленых», – пробормотала Виктория, и ее серые глаза нетерпеливо блеснули из-под густых черных ресниц. Интересно, этот твердолобый шотландец еще долго собирается испытывать мое терпение? – Может, в таком случае вы возьмете на себя труд подсказать их двуногому сородичу, как же все-таки проехать, если целый гурт меньших братьев наглухо загородил дорогу?