Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От шеи и до ступней зияли неглубокие, но обширные раны — казалось, что с сармата клоками срезали кожу, цепляя при этом и мышцы. Боли не было — ни от пальца, воткнутого в грудь и нащупавшего там кусок лёгкого, ни от бесчисленных глубоких ожогов и отгоревшей левой кисти.
— Это ерунда, — Лилит хлопнула его по спине, и он невольно вздрогнул. — Ты, по крайней мере, пришёл одним куском. Не всем так повезло!
— А пошёл бы нормальной дорогой, всё бы зажило, — проворчал Константин, недовольно щурясь. — Вечно он куда-то лезет через не пойми какие дырки…
На его руке что-то замигало, и он сдвинул крышку со светящегося экрана.
— Встретили, — отрывисто ответил он на чей-то вопрос. — Здесь он. Да, сейчас пойдём. Не сегодня, пусть немного освоится. Да куда он денется! Да, ты Хана не видел? У вас? А, ясно. Ну, его проблемы. Пусть и дальше там сидит.
Отключив передатчик, Константин выразительно фыркнул.
— Хан в лаборатории, — буркнул он, посмотрев на Лилит. — Стесняется. А так рвался его встречать, так рвался… Ну, пусть сидит.
— Хан? — растерянно повторил Гедимин. Происходящее не влезало в мозг, и он ощутимо искрил и дымился.
— Ты его не знаешь, — махнула рукой Лилит. — Один парень, человек. Как и ты, упёртый атомщик. Строит тут реакторы. Хотел тебя встречать вместе с нами, но чего-то застеснялся. Ладно, пойдём на станцию! Ты её давно не видел.
Гедимин хотел спросить об атомщике, но за спиной Лилит уже оседала пыль, выстраивая две стены вокруг широкого коридора, упирающегося в ворота огромного промышленного комплекса. Первым делом сармат увидел градирни подозрительно знакомых очертаний и изумлённо мигнул. На секунду он подумал, что ошибся, но нет — это была «Полярная Звезда», почти такая же, какой он запомнил её в последний день в Ураниум-Сити, только вдвое расширенная, с четырьмя энергоблоками, поясом сольвентных станций вдоль стен и какими-то непонятными сооружениями у главного корпуса. Пылевые облака клубились и мерцали, скрывая очертания зданий, но от того, что Гедимин успел рассмотреть, его глаза расширились и зажглись жёлтым огнём.
— «Полярная Звезда»? — он на секунду перевёл взгляд на Лилит и увидел, что коридор за её спиной раздваивается, и вдалеке в пучке белого света, падающего откуда-то из пылевых туч, проступают другие очертания, не менее знакомые. «АЭС из Нью-Кетцаля,» — сармат уже не мигал, устав удивляться, только улыбнулся краешком рта. «Надо будет зайти. Надеюсь, не пристрелят.»
— Хольгер там? — Гедимин кивнул на «Полярную Звезду». Он никак не мог определить расстояние — пыль его скрадывала, и станция казалась то очень близкой, то невероятно далёкой.
Сарматы переглянулись.
— Его никто здесь не видел, — ответил Линкен. — Мы его ждали, но он так и не пришёл.
— Может, пролетел мимо, — пожал плечами Константин; долгая заминка ему не нравилась, и он уже начинал недовольно щуриться. — Он же химик.
— А то тут все атомщики! — фыркнула Лилит. — Он должен был прийти сюда. Ну да ладно, теск, идём уже! Подождём его вместе. Видишь завод? Там, в кассетном цехе, ещё цела твоя комната. Туда никого не пускает. Мы тут думали — там отрастёт твоя лаборатория. Небось, уже отросла. Пошли, проверим!
«Отросла…» — повторил про себя Гедимин, глядя на корпуса, вставшие впритык к ограде. Завод придвинулся к АЭС и соединился с ней навесными галереями. «Логично,» — подумал сармат, пытаясь разглядеть линии электропередач и понять, что именно питает энергией эта станция. Проводов нигде не было, только в пылевых тучах периодически что-то сверкало — пучки излучения, расходящиеся во все стороны.
— Что это за место? — запоздало спросил Гедимин, покосившись на сквозное отверстие в груди. — Как оно может существовать? Это всё было разрушено…
Константин насмешливо фыркнул.
— Ещё не понял, атомщик? А при жизни соображал быстрее. Не всегда по делу, конечно, но…
Линкен молча заехал ему локтем по рёбрам.
— Пустоши Васка, — ответила вместо него Лилит. — Так оно называется. Не знаю, как так выходит. Говорят, это место специально для нас. Вроде перевалочной станции. Отдыхаешь — и тебя пропускают дальше. А кто-то задерживается.
Ветер толкнул Гедимина в правое плечо, и сармат повернулся и увидел третий ядерный «гриб», довольно приземистый, пронизанный зелёными сполохами.
— Там тоже полигон? — спросил сармат, покосившись в ту сторону, где видел два предыдущих взрыва. «Два полигона. Линкену тут должно нравиться.»
— Тут везде полигон! — фыркнул Константин. — Так ты идёшь или нет?
При словах «или нет» все взглянули на Гедимина со странной настороженностью. Лилит перестала ухмыляться, Линкен по старой привычке потянулся к шраму на затылке, но, опомнившись, опустил руку.
— Реактор, — Гедимин, вспомнив о незавершённом проекте, досадливо сощурился. — Я его не достроил. Так и не понял, как он должен работать.
— Достроишь, — махнул рукой Константин. — Тут таких строителей — полные Пустоши. Объяснят, помогут. Назовут твоим именем.
Гедимин смущённо хмыкнул.
— И на Земле… — он запнулся, но решил, что тут всё-таки не Земля — на Земле, на его памяти, взорванное само не отстраивалось. — Там узнают, что я его достроил?
Сарматы, переглянувшись, дружно фыркнули.
— Так и не понял, — Константин с досадливым вздохом покачал головой. — Последствия кислородного голодания? Ты мёртвый, теск. Понимаешь? Мертвецы не выходят к живым. И связь тут тоже не работает. Никакая, даже сигма-шифры.
— А я хотел с тобой связаться, — Линкен сердито сощурился. — Долго пробовал. Нет, никак.
— Ты говорила, что отсюда можно выйти, — Гедимин повернулся к Лилит. Та смотрела на него с непонятной жалостью.
— Да, выйдешь, — подтвердила она, глядя в землю. — Только память сотрут. Всё, подчистую. И тело будет другое. Может, даже макака. Помнишь, мы читали, как они рождаются?
