Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава - Александр Витт

— Ты так печень посадишь, — смачно отметил он, и в его глазах загорелись угольки. — Не пройдешь регистрацию, я тебе ничем не помогу.

— Ладно, я и так знаю, — я тоже закурил крепкий Winston. — Тебя давно не было, лет семь.

— Восемь… Ждал? — его слова прозвучали издевательски. — Что-то о твоих успехах давненько не слышно. Ты даже в социальных сетях скучен до неприличия, комментируешь всё чужие посты. Неинтересно…

— А что ты хотел, — я начал закипать, — ты ушел тогда как раз вовремя.

— Я ничего не решал, — зашипел он сразу. — Ты знаешь, как у нас там… строго. Ты нарушил всё, что можно. Зачем ты полез наверх со своими прошениями? Верховный так вообще сказал не приходить к тебе ни под каким видом. Я мотался тут рядом по разным неудачникам, а им сколько шансов не давай, они всё равно их пропьют. И ты туда же, алкоголик хренов.

Надо сказать, что он был уже достаточно стар для ангела и выпить любил по старой памяти. Как-то мы нажрались с ним на берегу Балтийского моря около Варнемюнде, и он поведал мне, что приходил в гости ещё ко всем известной Жозефине, притом в образе гвардейца Сен-Жерменского полка, которые уж точно не отличались нелюбовью к выпивке во всех её формах и экзотических видах.

Ему, в принципе, даже можно было иногда верить, что я обычно и делал, поскольку настоящих друзей у меня никогда не было. Так сложилось, что он мне смог заменить и их, и отца, которого я видел крайне редко, пока тот был жив. Кстати, на все мои вопросы о его загробной жизни Анри упорно отмалчивался — только улыбка гуляла между клыков.

Стоял дождливый конец августа. Листья начинали облетать и лежали ранними рыжими пятнами на поверхности грязных луж. В них не отражалось ничего: небо висело над нами абсолютно равнодушным серым полотном без малейших признаков разнообразия, даже птицы перестали летать над городом в это время. Я поежился, сразу сверху закапала холодная мерзость, задул колючий ветер. Домой идти совершенно не хотелось, однако время поджимало, и я начал ждать звонка от знакомого голоса с вопросами.

— Ты как долго собираешься не выползать из этого дерьма? — в словах Анри отсутствовал вопрос, только глухое раздражение. — Зачем, спрашивается, ты здесь, Вольдемар? Чтобы гулять с собакой по вечерам? Или, может, каждую субботу ездить в ваш этот гипермаркет? Ничего же вообще не происходит.

Я пожал плечами, подумав, что, наверное, со стороны это смотрится вполне обычно — чёртова уйма семей так живет.

— Наш после того случая выкинул тебя из всех Сценариев. Ты тогда попёрся со своей — подчеркну — несанкционированной мм… инициативой в самое пекло. Помню, Базу трясло от камбуза до рубки от нездорового смеха. Хотя я тебя поддерживал, — неожиданно тихо сказал он.

Отвечать мне было нечего. После давнего провала трудно спорить с таким гостем, который к тому же приходит крайне редко в последнее время и всегда по делу. В этот момент у меня вдруг появилась надежда, что эта осень всё-таки закончится для меня белой зимой с пушистым снегом, который будет идти над моим городом совершенно бесшумно и заметет дороги в те места, куда я больше не хочу идти. Я попытался улыбнуться, получилось криво и, наверное, со стороны смешно. Постоянных обитателей сквера это не сильно заинтересовало: двое из них мирно спали за ларьком, а девица неопределенного возраста, сидя на тротуаре, пыталась безуспешно попасть горлышком бутылки в рот. Мне оставалось минут восемь, Анри, наверное, тоже это знал.

— К делу! — он выбросил окурок и резко встал со скамейки. — Пойдем прогуляемся, — взяв меня за руку, он в мгновение расправил крылья, которые всегда видел только я, и пропал. У меня сдавило горло от перегрузки, на несколько секунд я выпал из реальности. Сознание прояснилось только в тот момент, когда я очнулся на до чёртиков знакомой палубе Базы.

Верховный спал в гамаке и сладко посапывал. Мне приходилось переминаться с ноги на ногу — пол был холодный, а в ботинках к нему в резиденцию никто не входил. Слева за стеной медленно поворачивался голубой шар. Было видно, что над Северной Америкой облачно и сверкают всполохи грозового фронта. Пауза затягивалась.

От нечего делать я начал думать о том, когда я был здесь в последний раз. Ничего не изменилось: та же спартанская обстановка, только в углу на столе появился огромный экран с надкусанным яблоком. «Небось с сервоприводом», — подумалось мне с некоторым сарказмом, и я представил, как старик с видимым удовольствием нажимает на кнопку и смотрит на процесс появления этого чуда инженерной мысли из столешницы молочного цвета.

— Вольдемар, давай-ка выпьем, давно тебя не видел, — отвлек меня от размышлений его мягкий голос с небольшим акцентом, который я так и не смог за столько лет определить.

— С превеликим удовольствием, Экселенц!

Я немного испугался собственной смелости и даже перестал переминаться на холодном полу, в глубине которого мерно вспыхивали тонкие искорки, как от пароходной трубы, так что казалось, будто зал плыл над каким-нибудь «Титаником». «Может, это и вправду был он», — подумалось мне вдруг, но Верховный взял меня под локоть и потянул к бару около противоположной стены. Не пожадничав, он налил нам по два пальца Johnnie Walker в старые стаканы. Один, с отломанным краешком, взял себе — суеверием он не отличался.

— Надеюсь, не обижаешься за долгий перерыв в нашем общении? — прозвучало это как-то очень официально, и я решил, что задушевного длинного разговора, по крайней мере сегодня, у нас не получится.

— На вас грех обижаться, в прямом и переносном смысле, — в тон ему ответил я, неудачно пытаясь сострить.

— Раз ты здесь, значит, понадобился, — строго посмотрел он на меня. От его взгляда у новичков обычно почти сразу наступает паралич воли, но я могу его выдержать уже лет тридцать. — Ты, как я понимаю, готов в любой момент приступить? Супруга-то твоя давно ждёт уже.

— Да не знаю, — здесь мне пришлось сдержать недоумение, — она же не в Сценарии, как я понимаю.

— Нет, но с женщинами всегда надо учитывать фактор интуиции. Она ждёт, что ты преподнесешь ей в один непрекрасный день сюрприз. Правда, она не знает ещё, с какой стороны ждать подвоха. Я читал отчёт. Про сны же она тебе рассказывала?

— Да, регулярно. Ухожу к другой, она рыдает. Экселенц, а можно её не впутывать?

— Разбирайся сам, сейчас не об этом, — в его голосе появились металлические нотки. — Всё пошло не так, времени очень мало, надо было ещё два месяца назад тебя привести, но ладно. Мне тебя надо по протоколу спросить, готов ли ты, — взяв шестью костлявыми пальцами свиток, он протянул его мне, — сразу подпишешь?