Картины города при вечернем освещении - Леонид Млечин

Все же кое-что удалось выяснить. Касуга вспомнил, что брат одного из местных жителей - рецидивист, грабитель. Кто-то из соседей видел его в тот день в деревне. За эту ниточку уже можно зацепиться. В суете Имаи даже забыл о ночном происшествии и вспомнил о нем, лишь когда вернулся в Саппоро.

Утром, едва он появился в управлении, его вызвал начальник следственного отдела. Но, открывая дверь кабинета, Имаи уже знал о рапорте Касуга. Вину инспектор брал на себя и просил отстранить его от дел до выяснения всех обстоятельств и вынесения решения руководства.

- Дурацкая история у вас там вышла, - недовольно пробормотал начальник следственного отдела, с ненавистью глядя на газеты, которые уже успели сообщить о ночном инциденте. - Для префектуральной полиции большая неприятность. На носу выборы, оппозиционные партии обязательно используют этот случай. Как это Касуга так оплошал! - Он покачал головой. - Столько лет в полиции... В прошлом году получил орден "Восходящего солнца". Теперь только он соизволил предложить Имаи сесть. - Пришлось включить этот случай в сводку. Начальство уже высказало недовольство, - пожаловался он Имаи. - Знаете что, возьмитесь за это дело, а? Вы все сами видели, вам и карты в руки. - В его словах проскользнула просительная нотка.

- Я лично уверен, что Касуга ни в чем не виновен, - начал Имаи.

- Ну и прекрасно! Остается только убедить в этом начальство, улыбнулся начальник следственного отдела. - Вам это удастся лучше чем кому бы то ни было.

Начальник отделения полиции, на которого свалилось ночное происшествие, с надеждой смотрел на Имаи. Прибытие инспектора из Саппоро снимало с него ответственность.

Заключение медэксперта ничего не прояснило; погибший не страдал слепотой или глухотой, не был пьян и не находился под воздействием наркотиков. Самоубийца?

- Никаких документов при нем не было?

Начальник отделения отрицательно покачал головой.

- Кроме носового платка, в карманах ничего.

- И никаких зацепок, чтобы определить, кто он?

- Пока ничего. В принципе послали отпечатки пальцев в центральную картотеку, но это вряд ли что даст, если он никогда не привлекался. Раздали фотографии всем полицейским, они попробуют расспросить в округе. Заявлений от жителей еще не поступало.

Имаи поднялся. Прощаясь, начальник отделения козырнул:

- Если мои люди могут быть чем-нибудь полезны...

Потом Имаи часа полтора гулял по улице. Курил, рассматривал витрины лавочек, соблазнился выставленным в одной из них свежим тунцом и решил угоститься суси - сырой рыбой. Пожилой владелец лавчонки мигом положил перед ним большой лист какого-то растения, принес горячую влажную салфетку - протереть лицо и руки, поставил сосуд с соусом, слепил колобок из вареного риса, положил сверху кусочек сырого тунца, взялся за новый колобок.

Имаи ел медленно, окуная суси в соус. Он не торопился.

Уже вечером зашел в отделение, где, скучая, его ожидал совсем молоденький полицейский, выделенный ему в помощь. Имаи решил выехать к месту, где их машина сбила человека, после наступления сумерек, чтобы точнее восстановить картину случившегося.

Он сам уселся за руль.

- А что у вас говорят по поводу этой неприятной истории?

- Разное, господин инспектор, - осторожно ответил полицейский. Он, разумеется, и вечером не снимал черных очков, а козырек фуражки надвигал на самые глаза, подражая героям американских боевиков. - Кто говорит, что тот парень был не в себе. После выпивки... А кто наоборот...

- Ну-ну, не стесняйся, - подбодрил его Имаи, не спуская глаз с дороги.

- Кое-кто считает, что инспектор Касуга позволил себе... в общем, был нетрезв.

Имаи сбавил скорость: они подъезжали к злополучному повороту.

- В том-то и дело, что ни тот, ни другой не пили. И это единственное, в чем я уверен.

Имаи остановил машину, и они вылезли. Все было, как в ту ночь. Никаких машин на дороге, тишина. Только за мостом светятся огоньки в деревне. Имаи подошел к тому месту, где стоял убитый. Молодой полицейский с любопытством наблюдал за ним.

Имаи хорошо видел весь изгиб дороги, который не скрывали от него редкие деревца, высаженные вдоль обочины. Он недоверчиво покачал головой: машину можно было увидеть заранее, у человека на дороге оставалось несколько минут, которых с избытком хватило бы на то, чтобы избежать опасности. В медицинском заключении сказано ясно: пороков органов чувств нет. Следовательно, видел и слышал нормально. Головной мозг тоже без опухолей и гематом. Конечно, это не гарантия психического здоровья, но все же...

Он прекрасно понимал, что Касуга не повинен в смерти этого человека. Но чтобы все поверили, нужно ясное и четкое объяснение того, что здесь произошло. Необходимы доказательства вины самого погибшего. Иначе на полиции все равно останется пятно. Касуга не был ему симпатичен, Имаи тянулся к людям, которые легко достигали успеха, заставляли других уступать им дорогу. Касуга, чуть не всю жизнь просидевший на одном месте, к этой категории не принадлежал. Но понятия корпоративной чести были для Имаи не менее важны.

На шоссе раздался гул мотора. Имаи мгновенно отогнул рукав пиджака на левой руке и засек время. По фосфоресцирующему циферблату бежала секундная стрелка. Когда машина подошла к повороту, яркий свет брызнул инспектору в глаза. Он даже не сразу сообразил, в чем дело: свет фар отражался от большого рекламного щита, установленного рядом с дорогой.

Теперь машина ехала прямо на него. Немного выждав, он отступил и посмотрел на часы: две с половиной минуты было у убитого.

Махнув рукой нечего не понявшему полицейскому, Имаи сел в машину.

- У меня к вам просьба, - сказал он полицейскому, - займитесь с завтрашнего дня поисками водителей машин, которые проехали по этой дороге в тот день непосредственно перед нами. Может быть, кто-то из жителей деревни, еще кто-нибудь... Посмотрите по карте, куда вообще ведет эта дорога.

* * *

Аллен сел в такси первым. За ним скользнул Росовски.

Шофер, положив на руль руки в безукоризненно белых перчатках - такими же чистыми были чехлы на сиденьях, - повернул к ним голову.

- "Таканава принсу хотэру", - приказал Росовски. И повторил по-английски: - Отель "Таканава-принц".

- Как вы и просили, - он говорил уже Аллену, - мы заказали вам номер в гостинице, где всегда масса иностранцев.

Аллен кивнул, глядя в окно. Его сухое узкое лицо в квадратных очках, малоприятная манера не смотреть собеседнику в глаза сразу же не понравилась Росовски. Он хорошо знал этот тип людей: не считают нужным здороваться, слушать собеседника или хотя бы делать вид, что слушают. Они замечают тебя, только когда ты им нужен. Зато очаровательно улыбаются начальству.

- А почему, собственно, вы не ездите на своей машине?

- От аэропорта до гостиницы добрых полтора часа, дорога обычно забита. Удобнее всего на рейсовом автобусе, но я подумал, что вам это не понравится. Я-то всегда так делаю: сдаю багаж на автовокзале и налегке еду автобусом. Никаких хлопот, дешево и стопроцентная уверенность, что не опоздаешь из-за пробок.

Аллен уже не слушал его. Отвернувшись, он лениво смотрел в окно. За высокими щитами, разделяющими дороги - ночью это спасало водителей от ослепления светом фар, - стремительно несся встречный поток.

- В экономике они нас скоро обштопают, эти япошки, а ведь это мы им все дали и всему научили. Они производят автомобилей больше, чем мы. К тому же наводнили Штаты своей продукцией. Их автомобили такие же юркие, пронырливые, как и они сами. Пора нам что-то предпринять.

- Таможенные рогатки не помогут, - покачал головой Росовски, - они предусмотрели такую возможность. Вступают в долю с американскими производителями автомобилей, строят у нас заводы. Автомобиль сделан на американской земле руками американских рабочих, заплатят за него тоже не иенами, а долларами, но денежки-то окажутся в японских карманах.

Аллен не ответил. Он больше не обращал внимания на собеседника. Росовски обругал себя и дал себе слово обходиться предельно короткими ответами.

Водитель то и дело притормаживал, чтобы просунуть в окошко деньги, участки дороги принадлежали разным компаниям, и каждая взимала плату за проезд.

- Приличная сумма набегает, - пробормотал Аллен. Пятизначная цифра на счетчике такси с непривычки произвела впечатление. - Дорога жизнь в Японии?

- Дешевле, чем в Штатах. - Росовски сумел удержаться в пределах минимально необходимой информации.

Наконец они были в городе. Росовски прожил здесь много лет и ревниво следил за гостем: понравился ему Токио или нет?

- Как все-таки этот город характерен для японцев! - Аллен снял очки и стал тереть глаза. - Для их постоянного стремления соединить несоединимое, взять наше, но и сохранить свое. Чисто американский конструктивизм и азиатская пестрота. Но во всем должно быть прежде всего внутреннее единство, изначальная логика вещей. А здесь нет логики, сплошная эклектика, разнородные элементы не могут слиться воедино. Бетон и стекло на месте в Лос-Анджелесе, а азиатская пестрота, экзотика... Да здесь ее почти не осталось. Вы бывали в Гонконге?