Истории неоднозначных преступлений - Андрей Николаевич Толкачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У судей так медленно начинают отвисать подбородки, но Иероним не стесняется в своих откровениях и «шпарит» дальше:
«Я давно отвергал и отвергаю почитание икон, святых мощей, и ваши надуманные католические обряды».
И епископа Пражского Иеронима сожгли на костре 30 мая 1416 года. И год не прошел после казни его закадычного друга.
Пятьсот с лишним лет Католическая церковь чесала репу: как же это так вышло?
Пятьсот с лишним лет каждый папа набирался смелости, чтобы просто произнести пару слов: «ну, погорячились мол, с кем не бывает».
Пятьсот с лишним лет церковь, как шалопай из подворотни, не могла сознаться в своих грехах, ведь ее необдуманные действия и смерть Гуса стали поводом Гуситских войн между его последователями (гуситами) и католиками.
Пятьсот с лишним лет не рождался папа Иоан Павел II, который дождется зимнего дня 18 декабря 1999 года и пробубнит наконец, простому люду: «Отказываемся мы, окаянные, от такой-сякой своей слепоты и спеси и молим: „Прости нас, Гус за то, что мы сотворили с тобой тем летом, 6 июля 1415 года“».
История, а главное, мистическая мысль Яна Гуса об истине всегда давала и дает мне силы… Мысль Яна Гуса об истине такова, что не отречешься. Она живет и после смерти своего носителя. Вот почему Иероним пошел за другом…
«…Истина избавит тебя от греха, дьявола, духовной смерти и наконец, от вечной смерти» (Ян Гус).
Жизнь Караваджо. Была или нет сделка с дьяволом?
Двойной маятник Караваджо
Описание каждой истории, связанной с Караваджо, я бы сравнил с двойным маятником…
Двойной маятник в физике, кто не знает, — это маятник с другим маятником, прикреплённым к его концу. Так история Караваджо, качается между «было / не было», «было так / было эдак», — ухватишься, а там качнулся маятник второй, и потекла история по новому руслу.
Поэтому искусствоведы и журналисты, прикрывают темные пятна его биографии словами, которые пора запретить в приличном обществе: «загадочный», «таинственный» и т. п.
Если говорить о воспоминаниях, то следует обратить внимание на фигуры «воспоминателей». Скажем, Джулио Манчини. Коллекционер живописи, торговец. Написал ряд литературных сочинений и успел побывать в тюрьме за свои проделки в родной Сиене. Ему хотелось привлечь внимание, обрести славу и получить наживу на тех же картинах Караваджо. Поэтому, чем больше сгущаешь краски, тем больше преференций. Можно ли его воспоминаниям доверять??? С другими такая же канитель.
Пасьянс судьбы Караваджо
Попробуем разложить пасьянс из тех эпизодов его жизни, которые в доказательствах не нуждаются, — с целью доказать, что в нем соединились гений и разбойник, а значит была сделка с дьяволом.
Карта первая. Почти всех родственников унесла чума, когда мальчику было шесть лет. После чего его мать сошла с ума от горя. Но ребенок чудом выжил, не было ли помощи свыше?
Карта вторая. Его стихия — трущобы и кабаки. Таверны бандитских кварталов, вино, проститутки, картежные игры, дебоши, драки, дуэли. Тяга художника к таким местам заметна на протяжении всей жизни. Он пропадает там неделями. Хотя с отрочества учился у мастеров живописи. С юношества ношение стокко (лёгкая шпага, подходящая для дуэлей) для него обязательно, ну чтобы не откладывать дуэль на завтра. При этом, повторимся, с отрочества учился искусству. Похожа судьба в детстве великого Джотто, художник Чимабуэ подобрал его десятилетним пастушком, и взял в ученики, и он не стал бандитом. Что так манило Караваджо на самое дно общества, в самую грязь?
Гете найдет ответ в «Фаусте»:
Лишь верь в себя, так жизнь возьмешь ты с бою!
Карта третья. При жизни за ним закрепилось свыше десятка имён, которые встречаются в архивах римской, неаполитанской и сицилианской полиции, равно как в судебных отчётах и нотариальных актах. Он все время скрывается, но кто ему постоянно помогает?
Карта четвертая. Убийство 28 мая 1606 года Ринуччио Томмасони в драке из-за банального промаха во время игры в паллакорду. И он всю жизнь не может «отмыться». Художник, согласно законам Папского Государства, приговорен к обезглавливанию. Ему помогают скрываться в Неаполитанском королевстве. Но кто тот таинственный покровитель?
«На „ты“ давно ты с чертом стал…»
(Гете. Фауст)
Карта пятая. он чувствует смертный грех, выбирает для сюжета многих работ тему обезглавливания, как в картине «Обезглавливание святого Иоанна Крестителя» (1608 г.). Из Неаполя он бежит на Мальту и в 1608 году вступает в орден рыцарей Святого Иоанна. Но злой рок не отпускает его — очередная драка, он ранит члена ордена высокого ранга, и попадает в тюрьму. Ему снова помогает какая-то мощная сила. Он на Сицилии. Потом в Неаполе. С момента убийства, как будто дьявол держит его теперь на крючке, не так ли?
Карта шестая. Кроме «Обезглавливания…» еще и «Погребение Святой Лючии» (1608 г.) — шедевр огромных размеров (408×300 см). После впечатляюще длинной серии уличных разбоев и драк, где-то начиная с 1593 года он создает не менее впечатляющую серию шедевров, в которые вложен колоссальный труд. Какая необузданная сила движет им?
Карта седьмая. Натурщиков для своих картин Караваджо берет среди уличных нищих и проституток. Но есть заказы, деньги, и он может себе позволить приглашение более приличных моделей. Насмешка над светом и заказчиком? Ведь картинам висеть в храмах, и лица на холстах могли легко узнать горожане, и «церковники». Это какой скандал, кому он на руку?
Карта восьмая. Заказчики отказывались брать картины из-за дерзости, нарушения правил приличия, святотатства. Например, «Вакх» изображён с грязью под ногтями, кто-то с грязными пятками, Матфей далёк от образа святого, кто-то слишком похож на нищего, и так со многими персонажами. Взять «Смерть Богородицы» (1605–1606) — умершую Богородицу Караваджо написал с тела утонувшей в Тибере проститутки. Не просто вызов нравам, а издевательство над ними?
Карта девятая. Картина «Мадонна со змеей» провисела в Соборе святого Петра всего лишь два дня. Ну, конечно, Караваджо позировала его возлюбленная Лена. Насмешка ему будет стоить дорого. Лену, как он узнает незадолго до гибели, постигнет смерть от чахотки. А если кто-то ему сказал: «Изобрази Лену в образе Мадонны, посмеемся над ханжами, потом расплатишься ее жизнью?»
И далее Мефистофель в «Фаусте» устраивает игру слов:
«Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта».
Карта десятая. «Положение во гроб». Караваджо терпеть не мог аллегорий, приукрашиваний или лишних деталей. Он хотел, чтобы
