Сожительница - Владимир Гурвич

– Разве вы не американец? – удивилась Оксана.

– Удивительно, что мы еще ничего не знаем друг о друге, – задумчиво произнес он. – Я шотландец, профессор Эдинбургского университета.

– Очень приятно. Я – русская, профессор московского гуманитарного университета. А в чем состоит круг ваших научных интересов?

– Как ни странно, но они у нас весьма схожи. Я изучаю изменения национального самосознания в эпоху глобализации. И в этой связи хочу процитировать еще одну поразившую меня мысль из вашего доклада: изучая эти изменения, мы тем самым уже сейчас изучаем историю будущего. Меня поразил этот образ; будущее еще не наступило, а у него уже есть история.

– Мне представляется это вполне нормальным. Мы сейчас находимся у истоков новой эры, непохожей по многим своих чертам на все предыдущие. И это не может не волновать.

– Знаете, что мне всегда поражало, – задумчиво произнес Мак-Грегор, – человек во все времена больше интересовался прошлым и будущем, а вот настоящим – в гораздо меньшей степени. Прошлое нам представляется захватывающим авантюрным романом, где столько всего интересного, где действуют такое множество замечательных и выдающихся персонажей. А будущее неудержимо влечет нас своей неизведанностью, она представляется нам какой-то сказочной страной, где сбудутся все наши мечты. А вот настоящее кажется каким-то серым, каким-то сосудом до краев наполненным неразрешимыми проблемами, от которых хочется бежать подальше. Оно всегда убого, скучно, мы бьемся о него головой, как заключенный о стену своей камеры. Вы не думаете, что такой распространенный подход калечит наше сознание?

Оксана внимательно разглядывала своего собеседника. Только сейчас она поняла, что внутри него есть нечто такое, что постоянно угнетает его сознание. И он мучительно ищет выход из этой ситуации. И это тоже объединяет их.

– Думаю, вы в чем-то правы. Но только надо отдавать себе отчет, что если мы так относится к настоящему, то ничего хорошего нас не ждет и в будущем. Ведь оно вырастает из настоящего. У русских есть поговорка: что посеешь, то и пожнешь. Мой учитель профессор Ягодов часто повторяет одну мысль: все наши беды от неправильной работы программ подсознания. Хотите меняться, меняйте эти программы.

Оксана, приводя его слова, не сказала, что сам профессор как-то очень плохо следует этому мудрому афоризму. Впрочем, к разговору с шотландцем это не имело никакого отношения.

Стивен Мак-Грегор наморщил лоб.

– Вы говорите о неправильной работе программ подсознания. Странно, но никогда не думал о том, что со мной происходит, в таком ключе. А ведь это очень верная мысль. Теперь я начинаю понимать, в чем кроются истоки многих моих бед. И в частности, моей депрессии. Иногда она возникает словно бы ниоткуда, словно бы материализуется из окружающего пространства.

– Вас одолевает депрессия?

– Да. В последнее время это частое мое состояние. – Мак-Грегор как-то нерешительно посмотрел на Оксану. – Мы с вами так мало знакомы, вернее, совсем не знакомы. Обычно я не говорю чужим людям о своих психических проблемах. Да вам это и не интересно.

– Позвольте с вами не согласиться в том, что мы с вами мало знакомы, – живо возразили Оксана. – А я как раз полагаю, что мы с вами давно знакомы.

– Извините, не понимаю. Разве мы уже встречались?

– Физически нет, но ведь это не главное. Мы с вами развивались в одном направлении, я бы сказала по одной или схожей программе, черпали свои мысли, знания, опыт из одного источника. А потому между нами много общего. Ну а то, что мы лично познакомились только сегодня, разве это столь важно. Когда я говорю с вами, то меня не покидает ощущение, что общаюсь с давно знакомым и близким мне человеком.

– И у меня такое же чувство.

У Оксаны вдруг учащенно заколотилось сердце. Она сама точно не знала, чем это вызвано. Но это было приятное ощущение, предвосхищение чего-то важного.

– В таком случае мы можем говорить друг с другом вполне искренне, ничего не стесняясь, – сказала она. – Впрочем, каждый выбирает сам линию своего поведения.

– Я выбираю искренность. Я не из тех людей, которые раскрывают душу первому встречному. Но вам мне хочется это сделать.

– У вас что-то случилось?

– Год назад умерла жена. Это была для меня очень большая потеря. Мне казалось и до сих пор кажется, что туда – Мак-Грегор поднял глаза к потолку, – ушла часть меня. Причем, лучшая часть.

– Какое совпадение. И я год назад потеряла мужа. Правда, он не умер, мы развелись. Но для меня это тоже стало серьезным потрясением.

– Будет ли с моей стороны выглядеть не скромным, если я спрошу, в чем причина развода?

Весь этот год Оксана в разговорах старалась избегать этой темы даже с близкими людьми. Но сейчас она почувствовала, что ей ничто не препятствует рассказать о причинах распада ее брака сидящему напротив человеку.

– Он стал мне изменять. Много и часто.

– Такой прелестной женщине. В это трудно поверить.

– Наверное, после двадцати лет брака мои прелести в его глазах несколько померкли. А я слишком поздно это заметила. Очень долго не только я, но и окружающие меня люди считали наш брак идеальным. И я пребывала в полной уверенности, что все так и продлится до самого конца. Мы часто даже обсуждали вопрос о том, что было бы желательно, когда придет немощь, покончить вместе жизнь самоубийством. Но теперь уже ясно, что мы уйдем из нее порознь.

– Вас до сих пор огорчает развод?

В голосе Мак-Грегора прозвучали участливые интонации, и Оксана подумала, как быстро меняются в их разговоре роли.

– Пока до конца не разобралась. С момента развода в моей жизни стало все как-то неясным. Великая любовь кончилась ничем, в результате образовалась большая пустота. И я оказалась как-то не готовой к ее присутствию во мне. Я даже не знаю, хочу ли я новой любви? Моя беда в том, что по большому счету я вообще не знаю, чего сейчас хочу.

– Может быть, это и есть главная проблема не только ваша, но и всего человечества, оно никогда по-настоящему не знает, чего хочет.

– Вы правы. Я не раз пыталась в этом разобраться, иногда мне казалось, что я вижу какие-то проблески, цель уже близка.

– Но зачем она снова исчезает, как мираж.

– Увы, это так, – подтвердила Оксана.

– Мне это очень знакомо, – грустно улыбнулся Мак-Грегор. – В каком-то смысле это перманентное мое состояние.

– Возникает вопрос, как же нам всем жить? Может, есть смысл обсудить на конференции именно его?

– Но разве мы его как раз и не обсуждаем. Только в другом формате. Умные люди все воспринимают происходящее здесь именно в таком ключе.

Оксана уже не в первый раз почувствовала волнение. Теперь она почти уверенна, что с этим человеком у нее всегда будет царить взаимопонимание.

– Но в таком случае, нам никогда не найти ответа на этот вопрос, – заметила она. – Увы, человечество не способно на такой подвиг.

– В таком случае, зачем вы здесь?

– А вы?

Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Как замечательно, когда все ясно без слов. Интересно, что он еще понял о ней? Она вдруг почувствовала небывалую решимость. Сегодня ей вполне по силам дойти до конца.

– Мне надоело сидеть в этом ресторане. Я приглашаю вас в свой номер, – спокойно, словно речь шла о чем-то очень обыденным, сказала она.

За столом вдруг возникла тишина. По прежнему говорили люди, звучала музыка, но ни он, ни она всего этого уже не слышали.

Пауза затягивалась. Неужели она ошиблась, не верно поняла его желание, прочла в его глазах не то, что ей показалось, в них было написано?

– Я вам очень благодарен и с огромным удовольствием принимаю ваше приглашение, – неожиданно проговорил Мак-Грегор. – Я хотел этого с самого начала. Но когда вы произнесли эти слова, я вдруг немного испугался.

Оксана решила не спрашивать, чего он испугался, тем более она смутно понимала его чувства. И пока ей этого было вполне достаточно.

Они рассчитались по-американски, каждый за себя. Это не вызвало у нее протеста, она понимала, что таким образом они избегают определенной неловкости.

Бесшумный лифт поднял их наверх. Почему-то Оксана никак не могла открыть дверь номера, хотя до этого она делала это совершенно свободно. Мак-Грегор стоял очень близко от нее, но не пытался ей помочь. Она ощущала на своем лице его дыхание, и это мешало ей спокойно провернуть ключ в замке.

Наконец она справилась с дверью. Они прошли в номер.

– У меня точно такой же, – сказал Мак-Грегор. – Так что все равно, к кому идти.

– Вы действительно не видите никакой разницы?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Вижу. Теперь вижу.

– Садитесь, – предложила Оксана. – Вам хорошо?

– Очень. Давно так не было хорошо. Как будто я вернулся в свое прошлое. Можно я возьму вашу руку?

– Об этом не спрашивают, а просто берут или не берут.

– Вы правы. Просто я давно отвык от этого.