Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы - Дмитрий Винтер

Обратим внимание еще на один факт: завершение строительства ДС первоначально планировалось на тот самый 1942 год, когда его начали демонтировать. К этому мы еще не раз вернемся.

Глава 1

Россия и Германия — близнецы-братья

Если совпадений больше двух, это уже не совпадения.

В августе 1921 г. Г. И. Гурджиев, еще в 1920 г. бежавший из красной России в Турцию, перебрался из Константинополя в Берлин. Официально член теософского кружка Гурджиев пошел на этот шаг, «так как Веймарское правительство снисходительно относилось к экспериментам и свободе в любых проявлениях, если не потворствовало таким тенденциям открыто». Непонятно, правда, почему же в таком случае наш герой уже в феврале 1922 г. оставил Германию и перебрался в Британию (Вашингтон П. Бабуин мадам Блаватской. М., 1998. С. 230–232). Впрочем, все это вообще не имело бы никакого значения, если бы это был не Гурджиев, а кто-то другой. Но наш герой уже замечен нами в связях с целым пандемониумом «консервативных революционеров» (об этих связях я уже упоминал в первой книге (Винтер Д. Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую мировую. М., 2011. С. 112–114)), поэтому его пребывание в Германии в столь судьбоносные для нее времена (о судьбоносности именно этого времени — чуть ниже) весьма подозрительно.

Германия, наряду с Россией, занимает в планах «консервативных революционеров» особое место. Тот же Дугин постоянно призывает создавать в противовес демократическому капиталистическому Западу ось из трех стран — России, Германии, Японии с предварительной победой в них «консервативных революций» (Дугин А. Г. Основы геополитики. М., 1996. С. 220–245). Зачем? А затем, чтобы утвердить «особый русский тип мировоззрения» (читай — совершить «консервативную революцию») по всему миру.

Что же, в рассуждениях об общности исторических судеб наших стран есть большая доля истины. Германия, как и Россия, относится ко «второму эшелону» капитализма, который победил тут только в середине XIX в. Как и в России, в Германии к началу XX в. только начали развиваться демократические институты, страна оставалась полуфеодальной, полусамодержавной, с аристократией, а не буржуазией во главе политического класса. Как и в России после 1905 г., в кайзеровской Германии 1871–1918 гг. при формальном наличии парламента и конституции правительство было ответственно перед монархом, а не перед парламентом. Такие государства называют «полуабсолютистскими монархиями». Да и предшествующая история двух стран, начиная по крайней мере с начала XIX в., почти синхронна: совместная война с Наполеоном и патриотический подъем, с 1815 по 1848–1855 гг. — реакция, в 1860–1870-х гг. имеют место реформы Александра II и Бисмарка, затем в обеих странах начинается полоса реакции, а с 1905 по 1918 гг. и в России, и в Германии следует череда либеральных реформ и революций.

Синхронным является и развитие социалистических идей. Не Германия — родина социализма, но здесь он пустил глубокие корни. И в Германию, как в Мекку, ездили русские социалисты разных направлений, большевики в том числе. Ну и германская разведка приложила руку к русской революции 1917 г.

А уже на Брестских мирных переговорах в ответ на возмущение Германской стороны, что большевики агитируют немецких солдат, Троцкий заявил: «А кто вам мешает агитировать наших бойцов?» (Буровский А. Великая Гражданская война 1939–1945. М., 2009. С. 35–36.) Это, конечно, из серии анекдотов, а вот информация более серьезная. В январе 1918 г., когда в Бресте шли мирные переговоры, а Советская Россия еще получала (до лета 1918 г.) немецкие деньги, в Петрограде уже была создана немецкая коммунистическая группа «Спартак», зародыш будущей КПГ, и начали издаваться на немецком языке газеты «Факел», «Мировая революция» и «Красное знамя» (знаменитая «Роте Фане») (Суворов В. Ледокол. С. 16).

Эта синхронность развития вкупе с уже имеющимися у нас фактами позволяет думать, что «консервативные революционеры» затеяли историю с сараевским убийством (об этом подробнее см.: Винтер Д. Виктор Суворов прав! С. 25–33), чтобы ускорить начало Первой мировой войны и вызвать, пока не поздно, «консервативную революцию» в России и Германии. Для стран «первого эшелона» капитализма — старого Запада — поезд уже ушел, но и в России и Германии он уже уходил.

Начнем мы, однако, наш германский рассказ с того, что еще один связанный с мартинистами товарищ, видный чекист Я. Г. Блюмкин, в июле 1918 г. убил германского посла графа Мирбаха. Официальная советская история приписывает это убийство эсерам, которые хотели спровоцировать столкновение России с Германией. Официальная постсоветская приписывает его чекистам, которым нужен был повод для расправы с эсерами и узурпации всей власти большевиками. На мой взгляд, вторая версия ближе к истине, но у «консервативных революционеров» была еще одна причина для действий.

После заключения Брестского мира Германия бросила почти все силы на Запад и в марте 1918 г. начала наступление на Францию. Из этого наступления ничего не вышло, и в ноябре того же 1918 г. Германия вынуждена была капитулировать перед Антантой. Но это произошло только благодаря быстрому и оперативному вмешательству нового союзника Антанты — США, которые, вступив в войну в апреле 1917 г. и год потратив на «раскачку», затем с весны 1918 г. буквально за полгода начали перебрасывать во Францию чуть ли не по дивизии в день.

Однако такой оперативности от американцев не ждали ни враги, ни союзники. Поэтому весной и в начале лета 1918 г. исход борьбы на Западе представлялся сомнительным. И многие «консервативные революционеры» испугались перспективы быстрой победы Германии, где они еще не победили, а если Германия выиграет, то вряд ли когда-нибудь и победят! Не говоря уже о том, что такой оборот дел будет означать конец мечтам о победе в глобальном масштабе, ибо как рядом с такой Германией будет себя чувствовать большевистская Россия?

Поэтому установка была дана на то, что Германия должна проиграть! А для этого она должна как можно меньше сил быть в состоянии перебросить на Запад! А для этого нужна напряженность в отношениях с Россией! И тут все средства хороши! А убийство посла — чем не средство?

Отметим еще, что в компенсацию за убийство Мирбаха Россия по договору 27 августа 1918 г. (т. е. когда немцев уже били на Западе, более того, когда после «самого черного дня Германской армии» 8 августа 1918 г. стало очевидно: разгром немцев — дело ближайшего будущего!) уплатить Германии 6 млрд марок контрибуции (Виноградов А. Тайные битвы XX столетия. М., 1999. С. 106) — в четыре раза больше, чем по Брестскому миру! Зачем? Не затем ли, чтобы с помощью в том числе и этих денег Германия подольше продержалась, взаимно истощив себя и Запад и расчищая тем самым почву для победы большевизма (Суворов В. Ледокол. С. 15–16), или, шире говоря, «консервативной революции»?

Расчеты оправдались. Правда, Первая мировая война и поражение в ней сразу не привели в Германии, как в России, к победе тоталитаризма, хотя такие попытки были. Так, 13 апреля 1919 г. была провозглашена Баварская Советская республика, подавленная к 5 мая. Среди причин ее подавления было и то, что популярные в стране и сильные социал-демократы вошли в национальное правительство Баварии и провели такие преобразования, после которых надобность в коммунистической революции отпала (Буровский А. М. Великая Гражданская война. С. 36–37).

Но если потрясения 1918–1919 гг. и не привели к победе «консервативной революции» в Германии немедленно, то по крайней мере создали задел для такой победы в будущем. Только для победы не коммунистической, а национал-социалистической формы такой «революции». Уже в 1916 г. в Германии был создан «Антисемитский рабочий комитет борьбы за мир в Германии», а 7 марта 1918 г. некто Антон Дрекслер основал его Мюнхенское отделение.

Интересен антисемитизм партии, выраженный даже в названии. Ф. Хайек писал: «Между социализмом и национализмом в Германии всегда существовала сильнейшая связь… Все крупнейшие предшественники национал-социализма — Фихте, Родбертус и Лассаль — являются в то же время общепризнанными творцами социализма» (Хайек Ф. Дорога к рабству. Лондон, 1983. С. 186–187).

В России вроде бы было не так. Летом 1918 г. большевики ввели смертную казнь за любое проявление антисемитизма (Поляков Л. Вторая часть. Эмансипация // История антисемитизма: эпоха веры. М. — Иерусалим, 1997). Но… погромы были, в том числе и со стороны частей Красной Армии. А уж до большевиков… «Народная воля», например, прямо призывала к погромам, поскольку они-де «приучают народ к революционным выступлениям». И одна из первых пролетарских организаций — «Южнороссийский союз рабочих» — тоже (Еврейская энциклопедия. М., 1991. Т. 12). Так что неправ М. Восленский, который пишет, что антисемитизм заразил советскую систему только в годы войны с Германией и что «можно подумать, что эта зараза переползла к нам через линию фронта» (Восленский М. С. Номенклатура. М., 1991. С. 418). То есть, может быть, так оно и было, но упали принесенные из Германии семена на подготовленную почву.