Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Улам

В 1863 году Илья Николаевич женился на Марии Бланк, дочери отставного врача. В отношении семьи матери Ленина советские биографы проявляли еще большую осмотрительность, чем в случае родственных связей со стороны отца. Там тоже были определенные сложности, но Ульяновы хотя бы были бедны. Это уж неоспоримо! Александр Бланк (дед Ленина со стороны матери) после ухода на пенсию купил имение недалеко от Казани и был зарегистрирован в качестве землевладельца Казанской губернии. Таким образом, согласно нелепой классификации советской историографии он перешел в разряд «эксплуататоров». С государственной точки зрения предки со стороны матери Ленина портили образ вождя. Фамилия Бланк, безусловно, не относится к истинно русским фамилиям, не говоря уже о том, что жена доктора была немкой. Следует отметить, что Бланк часто оказывал крестьянам необходимую медицинскую помощь, и, согласно свидетельству сестры Ленина, дед был «выдающимся человеком… сильным, рассчитывающим исключительно на собственные силы… Его натуре были чужды любые проявления карьеризма и подобострастия». По всей видимости, он был кем-то вроде домашнего тирана; воспитание пяти дочерей строилось на основе четко определенных правил поведения (начиная с такого важного момента, как время отхода ко сну).

Одним словом, Мария Александровна вышла из более образованной среды, чем муж. Несмотря на то что они были весьма счастливы в браке, есть основания полагать, что ее, жену государственного чиновника, не слишком устраивала безрадостная жизнь в провинциальных городах. Помимо прочего, она, в отличие от мужа, обладала независимостью взглядов и меньшей склонностью к конформизму. Илья Николаевич был глубоко религиозным человеком; его жена «не любила ходить в церковь». По всей видимости, это была удивительная женщина. Не одобряя, она тем не менее постигла суть революционной деятельности своих детей. Уже после смерти мужа был казнен ее старший сын, а младшая дочь умерла от тифа, но Мария Александровна продолжала оказывать посильную помощь оставшимся четверым детям, подвергавшимся постоянным арестам и изгнанию.

Ужасные условия жизни и работы заставили Ульяновых перебраться из Пензы в Нижний Новгород. Здесь Илья Ульянов проработал шесть лет в должности старшего преподавателя гимназии. В 1869 году он получил повышение по службе – должность инспектора народных училищ Симбирской губернии.

Благодаря реформам 1860-х годов народное образование обрело новый стимул. Основной задачей вновь созданных органов местного правительства являлась поддержка и финансирование народных училищ. В то время и консерватор, и либерал считали, что будущее страны зависит от скорости возрастания грамотности среди населения, и в особенности недавно освобожденного крестьянства. Должности инспектора, а затем и директора народных училищ (эту должность Илья Николаевич получил в 1874 году) явились краеугольным камнем целой системы. Ульянов был тем самым связующим звеном между Министерством просвещения и местными департаментами. На его плечи легли ответственность за обучение, назначение на должность и наказание учителей, а также организация учебного процесса в начальных школах. В такой отсталой и бедной (даже по меркам 1869 года) провинции, какой являлся Симбирск, это была работа, требующая безумного напряжения сил. Ульянов, безусловно, был всецело предан системе образования, если решился сменить должность преподавателя средней школы в Нижнем (который в определенной степени даже походил на большой город) на пост инспектора в унылой провинции с населением около миллиона человек. Симбирск был типичной провинциальной дырой, наподобие тех, которые увековечили в своих произведениях Гоголь и Салтыков-Щедрин. В городе царила «пасторальная» атмосфера, по улицам разгуливали домашние животные. В Симбирске Илья Николаевич провел пятнадцать лет, и здесь в 1870 году родился его второй сын (третий ребенок в семье) Владимир.

Детство и юность Ленина прошли на Волге. Этот период жизни, проведенный в сонных городах и отсталых деревнях Центральной России, должен был определенным образом сказаться на индивидуальности Володи Ульянова. «Недостаток культуры» Симбирска и Самары в значительной степени компенсировался близостью к природе, тесными семейными взаимоотношениями и студенческой дружбой. Здесь прилежный юноша не подвергался соблазнам, с которыми бы неизбежно столкнулся в большом городе. Владимиру Ульянову было двадцать три года, когда он покинул провинцию. К тому моменту он уже определился с выбором профессии, сформировал жизненную философию. Ленин так никогда и не полюбил большие города. В Англии он тосковал по родным местам, по Волге. И дело тут не только в ностальгии; он испытывал неприязненное отношение ко всему укладу современной европейской жизни и в то же время отчаянно стремился установить в своей отсталой стране именно такой закон и порядок. В письмах из Польши, где Ленин обосновался незадолго до Первой мировой войны, явственно прослеживается двойственность высказываемых им соображений. Краков и его окрестности – «самое настоящее болото». «Здесь и речи не может идти о культуре; тут почти (так же плохо) как в России». В то же время Ленин признается, что чувствует себя здесь намного лучше, чем в Париже или в Женеве. Здешняя атмосфера, вызывавшая в памяти юношеские годы, самым благотворным образом влияла на нервную систему Владимира Ильича, а это, в свою очередь, весьма положительно сказывалось на его деятельности.

Жизнь семьи Ульяновых разворачивалась с соблюдением всех законов и правил приличия, соответствующих тому времени. Владимир (будущий Ленин) появился на свет после Анны (1864) и Александра (1866); затем родились Ольга (1871), Дмитрий (1874) и Мария (1878). Рыжеволосый, рано облысевший Владимир, унаследовавший косой разрез глаз и высокие скулы Ильи Николаевича, более всех детей походил на отца.

Тем временем Илья Николаевич успешно продвигался по служебной лестнице и дослужился до директора народных училищ, что в табели о рангах соответствовало званию генерал-майора в армии, вкупе с орденом Святого Владимира предоставлявшему право потомственного дворянства. Следует добавить, что благодаря успешной карьере Ильи Ульянова он сам и его семья являлись представителями среднего класса, называемого в России интеллигенцией, – слоя общества, состоящего из государственных служащих и лиц свободных профессий. Вообще, это достаточно расплывчатое понятие. В самом узком смысле принадлежность к интеллигенции означала определенную политическую позицию, которую, опять-таки весьма приблизительно, можно охарактеризовать как передовую, либеральную. В более широком смысле в России XIX века интеллигенция, за неимением западного аналога делового класса, занимала среднее положение в обществе.[3]

Илья Ульянов ни в коей мере не соответствовал образу царского чиновника, знакомого нам по русской сатирической литературе, – пресмыкающегося перед начальством, грубого и бесчувственного с подчиненными, продажного, любителя горячительных напитков и азартных игр. По свидетельству современников, Илья Николаевич крайне добросовестно относился к службе. Его работа заключалась в ежедневной изматывающей борьбе за повышение уровня образования, обеспечение необходимыми школьными помещениями и учебниками, в попытках любой ценой вырвать у министерства и местных властей дополнительные средства для повышения зарплаты низкооплачиваемым учителям. До 1874 года Илья Николаевич один инспектировал работу всех училищ Симбирской губернии, проводя огромное количество времени в пути, причем в большинстве случаев передвигаясь верхом по скверным дорогам российской глубинки. В 1874 году у него появились помощники, и теперь время от времени Илья Николаевич мог позволить себе проводить занятия в классах, подменяя заболевших учителей.

Россией владела страсть к начальному обучению. Такие передовые, просвещенные дворяне, как Лев Толстой и Николай Корф, руководили школами в своих имениях. Илья Ульянов с большим вниманием относился к любому свежему педагогическому эксперименту. Его собственное происхождение объясняет ту особую заботу, которую он проявлял к нерусским детям (часть населения провинциальной России составляли татары и финны), защищал их права на получение образования, настаивая на обучении не только на русском, но и на их собственном языке. С преподавателями он был строг, но справедлив. Одним словом, он являл собой идеальный образен преданного делу, гуманного руководителя и педагога.

Многие современники Ильи Николаевича, которые подобно ему способствовали развитию начального образования, в 60-х и 70-х годах оказались вовлеченными в радикальные революционные движения. А вот Ульянов, при всем старании советских авторов, никак не ассоциировался ни с какой формой политического протеста. Анна вспоминает, как отец пел запрещенные революционные песни. Мариэтта Шагинян говорит о связи Ульянова с прогрессивными кругами времен его студенчества. Советская энциклопедия беспардонно приписывает Илье Ульянову использование педагогических методов, рекомендованных революционными мыслителями Добролюбовым и Чернышевским. А теперь задумаемся: мог ли человек, заподозренный в малейшей нелояльности, быть назначен директором народных училищ в 1874 году? Те же самые источники свидетельствуют о его преданности режиму и церкви. Для Ильи Николаевича Александр II, освободивший крестьян, так до конца и оставался «царем-освободителем», а его убийство революционерами в 1881 году – национальным бедствием. Человеку с таким происхождением и характером, как у Ильи Ульянова, было естественным придерживаться умеренных взглядов и верить, что реформы, насаждаемые сверху, и развитие образования смогут вывести Россию из спячки.