Правда о «Смерш» - Леонид Иванов

Согласно постановлению СНК СССР № 415–138 сс от 19 апреля 1943 года, подписанному И.В. Сталиным, из ведения НКВД СССР было изъято Управление Особых отделов, в том числе и морской отдел этого управления, на базе которых было образовано Главное управление контрразведки «Смерш» НКО и Управление контрразведки «Смерш» НК ВМФ.

Всего за годы войны военной контрразведкой было обезврежено более 30 тысяч шпионов, около 3,5 тысячи диверсантов и свыше 6 тысяч террористов. К немцам, за линию фронта, было заброшено свыше 3 тысяч агентов.

За период с 19 апреля 1943 года до окончания войны органами ГУКР «Смерш» НКО СССР было проведено 183 радиоигры. Подобного размаха работы не знала ни одна спецслужба в мире. Дезинформация, передаваемая гитлеровцам, способствовала успеху Курской битвы, Белорусской, Ясско-Кишиневской, Висло-Одерской и других операций.

17 июля 1944 года по улицам нашей столицы было проконвоировано 57 600 немецких военнослужащих, взятых в плен в ходе блестяще проведенной (под руководством К.К. Рокоссовского) операции «Багратион», которая явила собой великолепный образец воинского искусства. В победе, одержанной в Белорусской операции, несомненно, была частица напряженного труда военных контрразведчиков, успешно осуществивших мероприятия по дезинформации немецкой военной разведки и командования вермахта.

Основное внимание контрразведчики сосредоточивали на борьбе с вражеской агентурой, проникавшей в войска и их окружение. Особое значение при этом придавалось организации эффективной контрразведывательной работы в штабах, предупреждению утечки сведений о планах и замыслах военного командования.

Внедренные в разведшколы абвера советские разведчики после тщательного изучения склоняли к явке с повинной некоторых подготовленных к переброске на советскую сторону агентов, а через наиболее надежных из них доставляли в Особые отделы фронтов собранную ими информацию.

В ноябре 1941 года боевое охранение 227-й стрелковой дивизии задержало при переходе через линию фронта бывшего командира саперной роты 6-й армии К. Воинова, который потребовал встречи с контрразведчиками. Его отправили в Особый отдел фронта в Воронеж. Там было установлено, что в плен он попал не по своей вине. Воинов сообщил, что в лагере для военнопленных на него обратили внимание представители абвера и завербовали его (в 1937 году были репрессированы родители его жены, а сам Воинов исключен из партии). Согласие на сотрудничество с врагом он дал, чтобы явиться с повинной и вновь вступить в борьбу с захватчиками. Контрразведчики перевербовали Воинова, снабдив военными сведениями, которые показались немцам настолько существенными, что они решили направить «ценного агента» в Варшавскую разведывательную школу в качестве преподавателя инженерного дела. За семимесячный срок пребывания в школе Воинов сумел раздобыть негативы фотографий многих ее преподавателей, готовящихся агентов, выяснить характер заданий и предполагаемые районы выброски. Сведения он держал во взрывпакете, залитом расплавленным толом, который он вручил перед заброской в расположение советских войск перевербованному им курсанту. Вскоре толовая шашка с важными сведениями оказалась в Особом отделе 23-й армии. Содержавшаяся в ней информация поистине не имела цены. Благодаря полученным сведениям Особыми отделами Сталинградского и Юго-Восточного фронтов были задержаны в полосе от Борисоглебска до Моздока почти все 112 агентов, о которых сообщал Воинов.

Особой заботой контрразведчиков было наведение порядка на боевых позициях обслуживаемых частей.

Они нередко появлялись на самых угрожаемых участках, участвовали, а порой и возглавляли атаки, первыми поднимаясь и увлекая за собою бойцов. Многие из них, получив ранение, после оказания медицинской помощи оставались в своих частях и продолжали выполнять служебно-боевые задачи.

…К февралю 1942 года только Особые отделы НКВД Ленинградского фронта потеряли в боях около 300 сотрудников. В отчете этого органа, в частности, указывалось: «Работники Особых отделов и личный состав заградительных отрядов наряду с выполнением своих основных задач по борьбе со шпионажем, паникерами, трусами, дезертирами в нужный момент непосредственно участвовали в боевых операциях, а в отдельных случаях принимали на себя командование подразделениями, показывая при этом образцы мужества, бесстрашия, беззаветной преданности Родине».

…На Сталинградском фронте 14 октября 1942 года 109-й гвардейский стрелковый полк был отрезан от главных сил дивизии и вел тяжелые бои в окружении. Военные контрразведчики находились в боевых порядках. Когда был ранен командир одного из батальонов Ковалев, его место занял старший оперуполномоченный того же полка Сергей Ефанов, который, подняв бойцов, отразил очередную атаку немцев. Силы постепенно иссякли, и рота связи, где в то время находился Ефанов, оказалась отрезанной от основных сил. В этой тяжелой ситуации Ефанов не пал духом, а нашел в себе силы, чтобы поднять остатки роты в атаку, смять растерявшегося противника и соединиться с основными силами. В горячке боя Ефанов даже не заметил, что получил серьезное ранение…

Такое поведение оперативных работников было характерно и для других фронтов. Подобные ситуации вспоминает в своей книге и Л.Г. Иванов. Он был одним из тех, кто в боевой обстановке не только грамотно и ответственно вел оперативную работу, но личным примером в бою не раз демонстрировал свое мужество и волю к победе.

В последнее время у некоторых авторов стало «модным», касаясь темы войны и, в частности, деятельности органов «Смерш», не употреблять таких понятий, как патриотизм, подвиг, героизм. Особенно это характерно для лиц, пишущих «по заказу». А ведь эти слова не просто гипербола, по сути своей они формируют характер воина, делают его непобедимым. Патриотизм — вековая традиция русского народа, которую нужно лелеять, поддерживать, развивать и приумножать.

Шквал «критических» публикаций можно было наблюдать в преддверии празднования 60-летия Великой Победы. В ряде произведений прямо искажается деятельность военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны. В них негативно или односторонне освещается оперативная и следственная практика органов «Смерш». Мягко говоря, критика, а точнее говоря, фальсификации затрагивают действия заградотрядов, фильтрационную работу смершевцев.

Создание заградительных отрядов предусматривалось приказом Народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 года. Эта суровая мера вытекала из сложившейся на фронте обстановки. Летом 1942 года, в условиях почти непрерывного отступления, зачастую бегства, обойтись без нее, видимо, было нельзя. Следует отметить, что в целом приказ «Ни шагу назад!» сыграл (свою положительную роль. Например, 23 августа только в Сталинграде, в районе тракторного завода, оперативная группа Особого отдела 62-й армии задержала около тысячи бойцов и командиров, пытавшихся переправиться на левый берег Волги. В период с 26 по 29 августа задержали еще две с половиной тысячи человек.

Большая часть задерживаемых возвращалась на боевые позиции, значительное число — одиночки и мелкие группы — направлялись для проверки в пункты фильтрации. И здесь выявлялось немало вражеской агентуры. Например, в ноябре 1942 года в полосе Сталинградского фронта заградотряды и пограничные полки, охранявшие тыл действующей армии, задержали 12 818 военнослужащих, из них на укомплектование частей было направлено 6728 человек без фильтрации, прошли фильтрацию 6090, при этом 77 оказались агентами немецкой разведки, 296 изменниками и 61 дезертирами. Таким образом, число лиц, преданных суду, составило чуть более 3 процентов.

Аналогичную цель преследуют публикации, обеляющие предательство, в частности, «власовщину». Власов — это сдавшийся в плен и перешедший на сторону врага командующий 2-й ударной армией Волховского фронта. На первом же допросе он изъявил желание сотрудничать с нацистами. В дальнейшем Власов был поставлен гитлеровцами во главе так называемого «Русского комитета» (с 1944 года — «Комитет освобождения народов России»), занимавшегося формированием «Русской освободительной армии».

Власов был захвачен 13 мая 1945 года на территории Чехословакии, о чем в тот же день за подписью командования 1 — го Украинского фронта (Конев, Крайнюков, Петров) отправили в ГКО шифротелеграмму следующего содержания: «13 мая с.г. войсками Пухова захвачен изменник Власов, который сейчас находится в отделе „Смерш“ 13-й армии». Власов был пленен командиром Красной Армии капитаном Якушевым. При задержании у него имелся американский паспорт, выписанный на его имя. На допросе он показал, что намеревался пробраться на территорию, занятую союзническими войсками.

В документах Особого отдела НКВД Волховского фронта, имеющих отношение к розыску Власова, отмечается, что 2-я Ударная армия в результате военных неудач потеряла боеспособность: из окружения удалось вывести лишь около 25 процентов личного состава. Вина за случившееся возлагается на командующего Власова, члена ВС Зуева, начальника штаба Виноградова, а также командующего фронтом генерал-лейтенанта Хозина, не обеспечившего своевременный отвод войск армии и проведение операции по разгрому врага. Документы свидетельствуют, что в обстановке окружения Власов проявил безволие и, как отмечали окружающие, «рассеянность», он пьянствовал и развратничал, боевыми действиями практически не руководил.