Я еду домой! (Том 2) - Андрей Круз

– Очень странно в такой пустоте ехать. Словно во сне. Знаешь, такие страшные детские сны, когда ты просыпаешься, и не можешь никого найти, и понимаешь, что осталась совсем одна. Мне часто такие снились.

– А мне никогда, – усмехнулся я, – У меня кошмары в детстве были всего раза два, и оба раза на один сюжет – в моем дворе из-за угла выходит мужик с совершенно синей, словно покрашенной мордой. Я начинаю над ним смеяться, а он вдруг как кинется на меня, молча совсем. Я бежать – а ноги словно приросли.

– А дальше?

– Дальше орал во весь голос и от этого просыпался, все как подобает.

– А я после своих снов всегда плакала до утра. Но тихо – страшно уже не было, просто очень грустно и себя жалко.

– Мне себя всегда жалко, – сказал я, – Особенно когда голодный.

Она не сразу поняла шутку, затем засмеялась, тряхнув головой так, что прядки светлых волос хлестнули по глазам. Каждый раз, как это вижу, щурюсь, словно это мне попало.

Вскоре показался обещанный поворот, ничем не примечательный, и мы вывернули на дорогу номер семьдесят два. Проехали по ней немного и вскоре нам попался одинокий мертвяк, бредущий вдоль белой осевой, которого мы просто аккуратно объехали. В зеркало я увидел, как он рванулся за машиной, запутался в своих ногах и свалился. Тупой совсем, остальные из их "племени" вроде как поумнели уже. Интересно, что это его в пустыню занесло?

Загадка разрешилась, возможно, примерно через километр – на обочине дороги стоял старый "Шевроле Каприче", по которому кто-то неслабо пострелял, а салон был весь забрызган кровью. Не удержавшись, притормозил, чтобы разглядеть подробности.

Машины была пустой, багажник открыт, а заодно почему-то капот, из салона вели кровавые следы в обратном направлении, быстро превращающиеся в бурые пятна и сходящие на нет. Кровь не была свежей, не сейчас убили водителя. Да и тот мертвяк, которого мы видели, успел начать разлагаться.

Вывод последовал нерадостный – на неприятности с людьми можно нарваться не только на основных трассах, но и на самых заштатных. Надо повнимательней. Не знаю, что тут случилось, но мне это не понравилось.

Мотор рыкнул чуть громче, пришпоренный педалью газа, и тяжелый фургон начал разгоняться до своих законных пятидесяти миль в час – я принципиально не разгонялся быстрее, ограничивая скорость круиз-контролем, чтобы даже искушения не было. Очень уж велик соблазн гнать по совершенно пустынной дороге, но бензина в результате изведешь великое множество, и самое главное – рискуешь не заметить какую-то проблемку вроде лежащего поперек бревна за поворотом. За дорогами-то уже давно следить перестали, так что риск влететь во что-то очень и очень велик. И техничку с эвакуатором не вызовешь.

Дрика явно напряглась, без всяких моих напоминаний, ее светло-голубые глаза начали обшаривать и горизонт и окрестности с утроенным вниманием. Это хорошо, полезно, пусть в тонусе будет. Глядишь, и заметит что важное.

– Боус впереди, – сказал я, указав рукой на очередную кучку светлых домиков с чахлыми кустиками между ними, широко разбросанных по плоской песчаной равнине.

– Боус? – не поняв, переспросила девушка.

– Городишко маленький, тоже на туристах жил, – пояснил я. – Там вроде шахтерского лагеря что-то осталось, вот и катаются посмотреть. В общем, все эти шахты и резервации – это и есть вся история в этих краях. После него опять пустыня километров на двадцать и развилка с шестидесятым шоссе.

– Интересно, как здесь с зомби? – спросила она.

– Думаю, что если у людей на плечах была голова, а не футбольный мяч, то должны были отбиться. Отсюда до любого крупного населенного пункта далеко, да и маленьких вокруг почти нет. Так, деревеньки и отдельные фермы.

Она лишь кивнула, ничего больше не сказав, и дальше мы катили в полном молчании, только груз у нас за спиной иногда негромко побрякивал на неровностях шоссе. Я еще подумал, что на привале следует кое-что проложить картонками будет, которых я набрал с собой немало как раз для такой оказии.

Вскоре справа на горизонте показалась гора почти правильной конической формы, затем вдоль шоссе потянулись лежащие на столбах жерди кораля для лошадей, а потом показались привычные светлые дома городка. И не просто дома, а дома, возле которых виднелись люди, и не просто люди, а вполне обычные и нормальные с виду, даже дети играли, правда чуть поодаль, да еще и под присмотром компании из трех мужиков в стетсоновских шляпах и с винтовками в руках, которые пристроились, как уже стало принято, в кузове грузовика, под тентом от солнца.

Хоть это и принято называть здесь городками, на городок местечко никак не тянет – деревня и в Аризоне деревня, как ее не назови. В таких населенных пунктах по нескольку сот жителей живет, тысячи обычно не набирается, как это городом называть? А вообще места здесь мормонские, если дальше проехать, то между Венденом и Саломе наткнешься на Сентенниал Парк – чуть ли не главную молельню мормонов в Америке, основанную еще в конце девятнадцатого века. Там и религиозные школы для детей, и проповедники завывают про "Иисус нас любит", и так далее. А при этом парке еще и община проживает, вроде сверхрелигиозной секты среди самих мормонов, у них там и многоженство, и все прочие радости. Весело, в общем.

– Попробуем пообщаться? – спросил я у Дрики, скидывая скорость.

– Не знаю, – ответила она, – Давай.

Фургон плавно остановился у обочины, слегка скрипнув тормозами. Наступила тишина, нарушаемая тихими щелчками горячего двигателя.

– Посиди здесь, – сказал я Дрике, выбираясь из кабины.

– Может, я пока за руль? – спросила она, – Заодно и подменю.

– Давай.

Ни карабина, ни ружья я решил не брать, демонстрируя дружелюбие. Достаточно было и пистолета в кобуре. Направился я к мужикам в кузове, глядящих на меня спокойно и немного настороженно. Все средних лет, упитанные, задастые, пузатые и мордатые, в шляпах и темных очках. Винтовки у всех болтовые, с оптикой – разумно, если какая тварь и появится здесь, то видно ее будет издалека.

Пока к ним шел, из-за машины вышла еще и тетка, безоружная, правда, но в толщину так даже и посолидней. И лицо как у мужика – любителя пива.

На мое приветствие ответили сдержано, никакого дружелюбия не проявляя, равно как и враждебности. Просто в глазах читалась мысль: "иди куда шел". Точно, мормоны.

– Мы с дочерью проездом, – сказал я, сразу отметая возможные подозрения этих слуг господа. Теперь они меня, как грешника из остального, не мормонского мира, могли разве что в инцесте обвинить.

– Какие-то проблемы? – спросила женщина, задумчиво пожевав губами.

– Нет, – ответил я, повернувшись к ней, – Нам просто ехать далеко, вот и хотел спросить, что дальше на дороге происходит.