Морской узел - Гвюдлёйгюр Арасон

Хотя Нонни шел одиннадцатый год, ростом Лои ему не уступал. Свой замечательный гарпун Нонни сделал сам, и тут уж нельзя было не воздать ему должное. Вообще за что бы Нонни ни брался, он непременно придумывал что-то новое или усовершенствовал старое. Последним его изобретением был специальный парус, который Нонни укрепил на велосипеде.

Когда он испытывал это изобретение, попутный ветер так надул парус, что Нонни мчался на велосипеде, даже не нажимая на педали.

От радости он забыл все на свете и опомнился, лишь подъехав к ближайшему хутору в долине. Только там он понял недостаток своего приспособления — против ветра ехать с парусом было невозможно. Пришлось Нонни добираться обратно в кузове грузовика, который возил молоко.

Зато когда дело касалось рыбного промысла, тут знатоком был Лои. С согласия приятеля он считался капитаном. Ну а если они попадут на моторное судно, то мотористом, конечно, станет Нонни.

Команда и снасти были готовы, недоставало лишь шхуны. У причала стояли две весельные шлюпки, и Лои предложил взять ту, которая принадлежала его дяде, Кобби. Нонни этой затеи не одобрил.

— Да он нас убьет, если узнает, что мы стащили его лодку.

— Так уж и убьет! — воскликнул Лои, забираясь в шлюпку.

Нонни, однако, продолжал упираться:

— Он может увидеть нас сверху, когда пойдет на работу. Давай лучше возьмем другую лодку.

— Ладно, хватит, подай-ка мне гарпун!

Перебранка закончилась тем, что изобретатель дал себя уговорить. Каждый сел на свое весло, и они направили лодку к выходу из гавани. С пирса их окликнул какой-то человек, красивший ящики для сельди. Он спросил, куда это ребята собрались.

— Гарпунить рыбу! — крикнули они в один голос.

Первую остановку, в надежде обнаружить там рыбу, они сделали у конца пирса. Лои сидел на веслах, а Нонни стоял на носу с гарпуном в руках. Оба всматривались в воду, пытаясь разглядеть пинагора в водорослях между опорами причала. Мальчики затаили дыхание и медленно продвигались вдоль пирса, метр за метром исследуя дно.

— Постой, постой, — прошептал вдруг Нонни и ухватился за причал, чтобы затормозить лодку.

Он замахнулся гарпуном и, погрузив его в воду, нанес удар.

— Попал?

Нонни вытащил гарпун. На конце его трепетала небольшая рыбешка.

— Ой, какая малявка! — улыбнулся Лои.

Поймав около причала четырех пинагоров, мальчики решили отойти от берега и разыскать большой камень, который приметили во время прошлой рыбалки. Рядом с ним была отмель, где лучше всего ловился пинагор. Потому-то они окрестили этот камень Пинагоровым.

Нонни в прошлый раз запомнил ориентиры камня, чтобы легче было снова найти его. Если автомобиль Макки загораживал окно его гостиной, а флагшток у одного из домов совпадал с церквушкой, значит, лодка прямо над Пинагоровым камнем.

Но ребята не учли, что автомобиль может уехать, и теперь нужно было искать камень по другим признакам.

Каждый раз, когда им удавалось этой весной раздобыть лодку, они плыли примерно по одному и тому же маршруту. Дно они знали как свои пять пальцев. Им было заранее известно, где начнется песок, а где появятся первые камни, по которым они определяли, что скоро пойдут водоросли.

До камня, который ребята прозвали Пинагоровым, оставались считанные метры, когда утреннюю тишину нарушил чей-то крик. На берегу размахивал руками человек в синем комбинезоне. Нетрудно было догадаться, что это Кобби велит им идти к берегу.

— Так я и знал! — воскликнул Нонни. — Теперь он нас просто убьет.

Лодка повернула обратно, и, надо сказать, экипаж ее поминал Кобби далеко не лестными словами. Добыча, которая была почти в руках, могла не бояться остро наточенного гарпуна — без лодки этот гарпун гроша ломаного не стоил.

— Вот гад! — сквозь зубы прошипел Лои.

— Да, со своей лодкой у нас была бы совсем другая жизнь, — заметил Нонни. — Рыбачь, сколько влезет, ни у кого не одалживаясь… Могли бы ходить в море хоть каждый день.

— Можно было бы заняться ловом всерьез, с ярусом, и кое-что сдать на холодильник.

— Конечно, или продать рыбакам, которые промышляют сельдь, — добавил Нонни.

Прежде у Лои никогда не возникало мысли о собственной лодке, теперь же, после подсказки Нонни, он загорелся этой идеей.

И тут же вспомнил про «Оладью».

«Оладьей» называлась, лодка, на которой долгое время ходил его дедушка, но которую он потом продал Гейри из Хольта. Когда Лои был совсем маленьким, дедушка часто брал его на этой лодке в море. Они проверяли сети на пинагора и закидывали небольшой ярус, а однажды дедушка захватил с собой целых два ящика с крючками и наживкой, они поставили этот ярус неподалеку от бухты и вытащили улов, который заполнил всю корму.

Много лет тому назад дедушка оказался на юге Исландии и увидел там на песчаном берегу только что построенную лодку. Она ему так приглянулась, что он стал уговаривать лодочного мастера продать ее. Поначалу тот не соглашался, но в конце концов уступил, запросив десять крон. Они столкнули лодку на воду, и в тот же день дедушка привел ее к себе в бухточку. Впервые в жизни он стал владельцем собственной лодки.

Своим названием «Оладья» была обязана необычно плоскому днищу — когда она лежала на берегу, перевернутая вверх килем, она действительно напоминала огромный блин или оладью.

Купив эту лодку у дедушки, Гейри из Хольта почти не пользовался ею, она пропадала без дела возле силосной башни у него на хуторе. Лои нередко слышал от дедушки о том, что Гейри плохо обращается с приобретенной лодкой. Из-за такого невнимания, прямо-таки постыдного для хорошего хозяина, борта лодки в конце концов рассохлись и кое-где превратились в труху.

И Лои решил, что «Оладья» должна стать его первой лодкой. Это решение он принял, пока они возвращались к причалу. Он сейчас же пойдет в Хольт и спросит у Гейри, не согласится ли тот продать ему лодку.

Глава вторая

Хутор Хольт расположен недалеко от поселка. В такой, как сегодня, погожий денек стоящий на взгорье побеленный каменный дом похож на вытащенного из воды пинагора. Дом излучает сияние, словно королевский дворец из сказки. В такие места путники обычно направляются лишь затем, чтобы вызволить из плена несчастную заколдованную принцессу и получить в награду полцарства. И нужна изрядная смелость, чтобы приблизиться к этим сказочным хоромам, особенно если идешь один и собираешься сторговать там лодку.

Но мальчик, спешащий по дороге к дворцу, идет туда не первый раз. Он бывал здесь с одной девочкой, внучкой старого Гейри. Каждый раз он обнаруживал тут новые комнаты и убежден, что это самый замечательный дом на свете. В гостиной стоит орган, и если очень попросить хозяйку, она сыграет на нем. А когда Лои приходил в Хольт последний раз, комната напротив кухни была полна цыплят — они вылупились из инкубатора в углу.

Лои стучит в наружную дверь, и сердце его от волнения начинает колотиться. Что делать, если Гейри наотрез откажется продать ему лодку?..

Дверь открывает старушка в коричневом, с цветочным узором платье. Она худая и беззубая, почти такого же роста, как Лои. На голове у нее платок, который еще больше подчеркивает худобу ее лица. Это старая Руна, сестра Гейри.

— Гейри дома? — спросил Лои, поздоровавшись.

— Да, Аусгейр дома.

— Можно с ним поговорить?

— Заходи, дружок, — пригласила его в дом Руна.

Гейри сидел за кухонным столом и ставил на яйца клеймо. В прошлый раз Лои тоже застал его за этим занятием. Гейри был не выше подростка, тощий, с редкими волосами на голове. Глаза его светились мальчишеским задором, словно жизнь состояла из одних веселых проказ. Вот и сейчас он с видимым удовольствием ставил на яйца клеймо, точно дразнил этим кур. Лои никогда не видел его без трубки в углу рта и постепенно начал верить рассказам, будто Гейри и спит с трубкой, потому что она накрепко приросла к губам.

— Здравствуй[3],— произнес Лои, входя в кухню.

— А, здравствуй, здравствуй, мальчуган. Ты очень кстати. Мне как раз нужен на лето паренек вроде тебя… Ты небось шустрый?

— Не знаю, — кротко ответил Лои.

— Ну если ты похож на своих родителей, то страсть какой проворный. Отец-то твой, когда доходило до дела, мог любого заткнуть за пояс, он был прямо одержимый. Знаешь, что такое одержимый?

— Нет…

— Ну конечно, откуда тебе знать. Одержимый — это человек, на которого нет управы, когда он берется за работу… Он швыряет большущие камни так высоко в небо, что они падают по ту сторону земного шара, в Австралии… Он может один, без посторонней помощи, за день построить хлев… Может неделями не есть, не пить, не спать, только работать. Вот что значит одержимый, друг ты мой. Такого человека не удержишь. И тебе этим летом нужно работать так же: за пять минут вычистить хлев, в десять часов слетать в магазин по поручению Доуры и через семь минут вернуться с покупками… И ничего при этом не забыть… И бежать так, чтобы изо рта пар валил, а все бабы на дороге при виде тебя падали замертво со страху… Главное, дружище, не слоняться без дела, помни об этом. У лентяя на коленях сидят семеро чертей, да еще ему приходится чесать спину восьмому. Так что никогда не отлынивай от работы, запомнишь?