Неутомимая охотница - Кэтрин Коултер

Он не сразу сообразил, что и его могут услышать. Что тогда будет?

Пытаясь успокоиться, Бичем даже икнул, но поспешно прикрыл рот рукой и спрятался за другой гигантской пальмой. Как раз вовремя!

— Тут кто-то есть, Хелен! Я слышала мужской смех. О Боже, надеюсь, это не Дуглас! Да нет, что я, Дуглас бы немедленно ворвался сюда и расхохотался бы мне в лицо! А потом посмотрел бы на меня прищурясь и велел бы выбросить из головы все мысли о наказаниях, поскольку он всегда возьмет надо мной верх! Ах, я так устала от вечной необходимости подчиняться! Восемь лет — долгий срок, Хелен! Мне так хочется хотя бы раз заставить его забыться и творить всяческие безумства!

— Но это совсем просто. Постарайся отвлечь его от “Газетт”. Чмокни его в ухо, поцелуй в шею, укуси, в конце концов! Почему ты всего этого не проделывала раньше?

Гробовая тишина.

— О Господи, да ты покраснела до корней волос, Александра!

— Я кусала его, Хелен. Честное слово. Просто все происходило в несколько иной обстановке, когда о “Газетт” не было и помина.

— В обстановке, созданной Дугласом?

— Именно. Знаешь, достаточно одного его взгляда или прикосновения, и я мгновенно теряю рассудок и буквально растекаюсь по полу, и тут ничего нельзя поделать. Помоги мне, Хелен! О, что, если это он подслушивает у двери? И теперь знает, какой властью обладает надо мной?

— Поверь, ему это и так известно. И ты права: Дуглас не стал бы прятаться. Давно бы уже высмеял нас. А может, сегодня же ночью позволил бы тебе властвовать над ним.., если, конечно, не решил бы первым испытать все запретные наслаждения.

Александра вздохнула.

— Ты это серьезно, Александра? Неужели Дуглас никогда не терял головы? Восемь лет супружеского господства! Судя по тому, что я читала, это ужасно и крайне вредно. Вот итальянцы считают, что в плотской любви необходимо равенство. Ты должна срочно что-то предпринять.

— Я же сказала, это чрезвычайно сложно, учитывая, что творится со мной от одного его взгляда. Но хотелось бы знать, что говорят по этому поводу итальянцы.

— Я дам тебе почитать трактат. Нет, ты не должна позволять Дугласу вечно играть роль господина. Сосредоточься, Александра, и прими решение.

Александра нахмурилась и передернула изящными плечиками.

— Дуглас никогда не упоминал о наказаниях. Вряд ли он применял их ко мне.

Хелен, рассмеявшись, погладила подругу по щеке.

— Насколько я поняла, Дуглас затевает в постели довольно нехитрые игры, а ты даже не понимаешь этого. Просто наслаждаешься.

— Ты так считаешь? Интересно, какая из восхитительных ласк Дугласа, которыми мы так наслаждаемся, считается наказанием? Пожалуй, спрошу-ка я его.

— Не стоит.., пока.

— Но все, что он делает со мной.., клянусь, это великолепно. Я мгновенно теряю голову, — призналась Александра, выпрямляясь, так что ее изумительная грудь натянула лиф платья. — Мне необходимо научиться сохранять самообладание, если я хочу покорить Дугласа. А для этого нужно задаться твердой целью, наметить курс и следовать ему. Я возьму верх над Дугласом. Доведу его до исступления.., да-да, до неистовства. И ты просто обязана объяснить мне во всех подробностях, что и как надо делать.

Хелен принялась прилежно рассматривать ногти, понимая, что лучше всего держать рот на замке. Но удержаться не могла. С тяжелым вздохом сожаления, обуреваемая чудесными воспоминаниями, зная, что Александра непременно взорвется, она все же призналась:

— Когда мне было всего пятнадцать, я впервые увидела Дугласа и тут же влюбилась. Инстинктивно чувствовала, что он не болван, не олух, не грубиян, как большинство мужчин. Что он особенный. Я так мечтала быть его избранницей! Как жаль, что этому не суждено было случиться!

Она снова вздохнула, на этот раз с грустью, наблюдая из-под полуопущенных ресниц, как глаза Александры хищно сузились.

— Хелен, заявляю раз и навсегда: забудь о своем увлечении Дугласом, — зловеще проговорила она. — А заодно и о тех нежных чувствах, которые ты питала к нему, когда была слишком молода, чтобы понять, что к чему.

— Конечно, — пролепетала Хелен, пристыженно опустив голову, чтобы подруга увидела, как она раскаивается. — Попытаюсь.

Оставалось надеяться, что Александра не уловила смешливых ноток в ее голосе. Зато их уловил лорд Бичем. И неожиданно понял, что он, человек безупречного такта, вот уже полчаса занимается постыдным делом и не в силах отойти, жадно внимая каждому слову незнакомки. Он понятия не имел, кто она, зато прекрасно видел Александру Шербрук, Женщина растерянно оглядывалась, прижимая руку к изумительной груди. Жаль, что Дуглас терпеть не мог модных больших декольте и вечно настаивал на нарядах поскромнее. Ей они совершенно не идут! Господь дал прекрасному полу грудь для того, чтобы выставлять ее напоказ, что дамы и делали. Все, кроме Александры. Многие не раз видели, как муж тащит жену в угол, чтобы подтянуть повыше вырез ее платья, стоило ему вообразить, что она чересчур обнажена.

Какая жалость!

Дело в том, что лорд Бичем обожал женские груди: пышные, как у Александры; умещавшиеся в мужской ладони; маленькие, спелые и сладкие; груди, приподнятые корсетом и обрамленные атласом и кружевами. Ах, как он любил зарываться в них лицом!

Но сейчас не время…

Бичем взял себя в руки. Кто та, другая, провозгласившая себя любительницей наказаний? Пока он узнал только ее имя.

Он был не из тех, кто любит прятаться за дверями, подслушивая чужие разговоры, но пока он не увидит ее своими глазами, не успокоится.

Бичем терпеливо ждал, когда дамы наконец выйдут. При виде Хелен он едва не уронил бокал с шампанским. Именно ее он видел рядом с Дугласом в парке, где они скакали бок о бок, оживленно беседуя. Он еще тогда собирался взглянуть на нее поближе. Теперь его желание сбылось. Она оказалась почти такой же высокой, как он, но на этом сходство кончалось. Чтобы достойно описать ее, он устремился мыслями к горе Олимп. Она походила на греческую богиню: величественная, превосходно сложенная, с алебастровой кожей, а волосы.., о, даже у богинь не было подобных волос — густых, абсолютно белых, без малейшего оттенка золота или рыжины. Они были уложены на голове роскошной короной, отчего Хелен казалась еще выше. Длинные, искусно закрученные букли ласкали обнаженные плечи. Глаза синее, чем у Афродиты, а улыбка, очаровательная и манящая, могла бы принадлежать спартанской царице Елене. Черт возьми, да любой мужчина готов броситься в битву ради нее!

И лорд Бичем отнюдь не был исключением. В эту минуту он просто потерял голову. Разгулявшееся воображение не давало ему покоя. Она женщина, реальная женщина по имени Хелен. И пусть при этом поистине великолепна, но остается всего лишь женщиной, ни больше ни меньше. Он встречал женщин куда прекраснее и со многими успел переспать. Она отнюдь не богиня и даже близко не напоминает мифическую сирену. Просто рослая красотка, у которой, по прихоти судьбы, волосы именно того оттенка, что способен затронуть поэтическую струнку в мужской душе. И она так уверенно толковала о самых невероятных вещах!