Талли - Паулина Симонс

Утром Талли протянула Робину чашку кофе, и он спросил:

— Талли, почему ты не одета? Уже восемь.

— Сегодня я не пойду на работу.

— Ты ушла с работы?

— Нет, не ушла. Умерла моя мать.

— Прости, — сказал он после паузы. — Ты что же, не собиралась мне об этом говорить?

— Я говорю тебе это сейчас.

— Когда ты узнала?

— Ночью. Мне позвонили из больницы в три часа утра.

— Где же ты была в это время? — продолжал спрашивать Робин.

— На первом этаже.

— Почему ты не разбудила меня?

Она пожала плечами.

— Зачем?

Робин откинулся на спинку стула и поставил нетронутую чашку кофе на стол.

— Понимаю. Тебе нужно было все обдумать одной, так?

— Нет. Это тебе нужно было поспать.

— Как это кстати для тебя, — сказал он холодно. — Как удобно. Отчего она умерла?

— Обширное кровоизлияние в мозг. Она принимала ванну, а вода была очень горячей.

— Прости меня, — сказал Робин, гладя Талли в лицо. — Ночью ты сильно переживала и не хотела, чтобы я это видел, а теперь ты успокоилась, так?

Теперь Талли в свою очередь холодно посмотрела на Робина.

— Да что с тобой сегодня?

— Сегодня? — сказал он, выходя из кухни. — Сегодня?

«В среду 18 июля 1990 года в 2 часа 30 минут в больнице города Топика от кровоизлияния в мозг скончалась Хедда Мейкер, проживавшая на Техас-стрит, 1501. Почтенная миссис Мейкер трудилась на благо города Топика с 1959 по 1981 год. Организацию панихиды и кремацию взяло на себя похоронное бюро «Пенвелл — Гейбл» на Юго-Восточной улице в субботу 21 июля в 10 часов. Миссис Мейкер оплакивают ее любящая дочь Натали Анна Де Марко, любящий зять Робин Де Марко, любящие внуки Робин Де Марко-млад. и Дженнифер П. Де Марко».

Сообщение появилось в четверг в «Топика Капитал джорнал». Талли пришла в дом скорби в девять — как на работу. Джек упросил оставить Дженни с ним. Около полудня вместе с ней он зашел почтить память Хедды. Талли была рада, что он быстро ушел: она не хотела, чтобы Дженни смотрела на мертвых.

Восемь часов подряд Талли просидела на удобном стуле в обитом дубовыми панелями зале похоронного бюро, слушая приглушенное бормотание нового сотрудника «Пенвелл— Гейбл», мальчика лет девятнадцати, читающего Евангелие. В пять Талли забрала Дженни и отвезла ее домой. Она покормила детей, помогла Бумерангу сделать уроки, выкупала Дженни и к семи часам вернулась в дом скорби. Она просидела там до десяти, а после на пару часов заехала к Джеку.

Талли подошла к гробу только один раз. Она попрощалась с Хеддой в четверг утром, положив на гроб букет живых цветов. «Пенвелл — Гейбл» поработало на славу, лицо покойницы выглядело ничуть не хуже, чем при жизни. Да, они были настоящие мастера своего дела — эти мистер Пенвелл и мистер Гейбл. Хорошо, что она снова — уже во второй раз — обратилась именно к ним.

Талли очень удивилась тому, сколько народу пришло проститься с Хеддой в четверг и пятницу. Пришли бывшие сослуживцы со старого очистительного завода, соседи по Гроув и Техас-стрит, медсестры и врачи, лечившие ее. Пришла даже сестра, обнаружившая Хедду в ванне, она плакала и без конца извинялась.

Пришли Милли и оба брата Робина с семьями. Пришла Шейки, положила на гроб цветы и подошла к Талли:

— Что это за П.? — шепотом спросила она.

— Какое П.? — не поняла Талли.

— Дженнифер П. Де Марко?

— Пенелопа, — невозмутимо ответила Талли.

— Правда? — удивилась Шейки. — Дженнифер Пенелопа Де Марко?

— Совершенно верно, — подтвердила Талли.

Пришла тетя Лена. Она бросила на гроб несколько цветков и направилась к Талли.

— После смерти Хедцы осталась еще ее сестра, я, Лена Крамер.

— Вы не сестра ей, — возразила Талли.

— Сестра, — с вызовом заявила Лена.

— Вы не сестра ей, — спокойно повторила Талли. — Вы дочь женщины, жившей с мужчиной, который не был Хедде отцом. Близкое родство, правда?

Пришел Тони Мандолини. Он одряхлел и облысел, но все так же высоко держал голову. Он положил цветы и, подойдя к Талли, поцеловал ее в щеку.

— Милая Талли, мужайтесь, — сказал он.

— Хорошо, буду мужаться, — ответила она, чуть улыбнувшись.

— Линн, наверное, придет на кремацию, — шепнул он ей на ухо. — Это еще не решено, но я думаю, она придет.

— Я бы очень этого хотела, — искренне сказала Талли. — Очень.

Пришли Анджела Мартинес с Джулией. Анджела громко рыдала, вытирая слезы носовым платком.

— Талли, бедняжка, — всхлипывала она, уткнувшись в щеку Талли, отчего она мгновенно стала мокрой. — Ты теперь настоящая сирота.

— Мне почти тридцать лет, у меня есть муж и двое детей, — заметила Талли, сильно сжав Анджеле руку. — И потом у меня есть вы.

— Ты хорошая дочь, Талли. Несмотря на все размолвки, ты все так хорошо устроила. Посмотри, сколько у Хедды цветов.

Талли похлопала Анджелу по руке.

— Да упокоит Господь ее душу, — сказала она.

Потом Талли обняла Джулия.

— Талли, дорогая, — шепнула она, у меня хорошая новость. Я останусь здесь до конца лета. Я тебе потом все расскажу, договорились?

«А у меня плохая новость, — подумала Талли. — Я не останусь здесь до конца лета».

В пятницу Талли опять сидела на своем посту, глядя на часы. Скоро пять. Пора идти домой обедать. Еще один вечер — и все будет позади.

В зале никого не было. Только молоденький Джеф все читал над гробом Евангелие. Люди придут попозже. Наверняка они могли бы приятнее провести вечер пятницы.

Вошел высокий мужчина, мельком посмотрел на Талли и подошел к гробу. Талли равнодушно наблюдала за ним. Она и вовсе не обратила бы на него внимания, если бы его взгляд не задержался на ней чуть дольше, чем обычно. Он аккуратно положил у гроба цветы. Талли заметила, что это были желтые гвоздики. Мужчина склонил голову, внимательно посмотрел на лицо покойницы и перекрестился. Затем сделал шаг назад и рухнул на стул.

Талли еще раз взглянула на часы. Без пяти пять. Пора.

Она снова посмотрела на незнакомца. Со спины было видно только седину и приличный костюм. Талли совсем уже собралась встать я уйти.

Неожиданно мужчина обернулся и принялся разглядывать Талли в упор.

Внутри у Талли все похолодело и онемело. Она слышала, как где-то в животе отзываются удары ее сердца, кровь бросилась в лицо, руки задрожали, и Талли спрятала их в складках своей длинной черной юбки.

Мужчина встал и направился к ней. Строгое бледное лицо с высокой залысиной; на нем был темно-синий костюм и галстук в черно-белую полоску; в руке он держал спортивную сумку «Адидас». Все это Талли увидела и осознала в одно мгновение, а потом поднялась ему навстречу.