История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

мире сложилось убеждение, что эта война была хитрым американским заговором, чтобы манипулировать кувейтским кризисом, контролировать нефть Залива, продвигать израильские интересы и усиливать вашингтонскую региональную гегемонию.

Прежнее негласное сотрудничество между ваххабитской корпорацией и «братьями-мусульманами» рухнуло. Раньше их догматические разногласия откладывались в сторону во имя региональной и глобальной борьбы с национализмом, коммунизмом, светскими идеями, западным культурным влиянием. Но война стала «моментом истины». «Братья-мусульмане» высказались в поддержку «мусульманской страны» – Ирака – в войне против западных «гяуров» и против саудовского правительства, пригласившего их. «Братьев» поддержали представители близкого им по идеологии саудовского движения «Сахва» и части молодых улемов12.

Напротив, ваххабитская корпорация, неизменный союзник Саудидов, особенно ее верхушка – Комитет высших улемов (КВУ), поддержала действия правительства. В январе 1991 г. глава КВУ Абд аль-Азиз ибн Баз выпустил фетву, в которой доказывал, что для защиты мусульманской страны против внешней опасности приглашение немусульманских войск дозволено с точки зрения шариата, даже если это вызовет фитну (смуту) с тяжелыми последствиями. Впоследствии он не раз повторял эти аргументы13.

Споры по поводу легитимности, с точки зрения ислама, присутствия иностранных войск на территории Королевства, сравнительно быстро переросли в обсуждение вопроса о самих основах саудовской политической системы и легитимности правящей семьи Саудидов.

Самая сильная критика исходила из рядов молодых улемов, которые находились под влиянием идей «братьев-мусульман» и движения «Сахва». В некоторых мечетях в пятничных молитвах зазвучала критика решения правительства пригласить войска американцев, чтобы защитить землю ислама. Можно ли считать правительство, которое прибегло к такой мере, легитимным исламским правительством? В сентябре 1990 г. известный улем Сафар аль-Хавали стал распространять на аудиокассетах одну из своих резких антиправительственных проповедей, а затем статьи и брошюры о кризисе в Заливе, об отношениях между США и мусульманским миром. Он полагал, что реальный противник Саудовской Аравии – не Ирак, а Запад.

Аль-Хавали интерпретировал факт присутствия иностранных вооруженных сил на саудовской территории как проявление возросшей зависимости Королевства, его правительства и общества от Запада. Война в Заливе, с его точки зрения, дала возможность для западного доминирования в регионе. Он не был сторонником баасистского режима в Ираке, но ставил вопрос: Как можно было прибегать к «злу большему, чем Саддам, то есть к США», для того чтобы освободить Кувейт?14

Другой уважаемый исламский улем – Сальман аль-Авда тоже стал выступать в пятничных молитвах с критикой саудовского правительства. Он считал, что в исламском мире порядок основывается на шариате, а это подразумевает невозможность использовать немусульманские войска для войны против армии Саддама Хусейна15.

В первые месяцы 1991 г. духовное брожение в саудовском обществе усилилось. Это было время открытых писем, адресованных королю с требованием реформ.

Первое письмо, известное как «Светская петиция», чтобы отличать ее от других посланий, была подписана 43 публичными фигурами, включая бывших членов кабинета, влиятельных женщин-представительниц бизнеса, писателей и университетских профессоров. Они предлагали 10 реформ, в том числе создание Консультативного совета (маджлис аш-шура) из представителей общественного мнения, формирование муниципальных советов, модернизацию юридической системы, обеспечение полного равенства между всеми гражданами, большую свободу прессы, чтобы пропагандировать «веление благого и запрещение нечестивого», реформу религиозной полиции – то есть самого «Комитета по велению благого и запрещения нечестивого», большее участие женщин в политической жизни в рамках шариата. Их требования отражали общее разочарование части общества существующим положением. «Светская петиция» требовала ограничить излишнее влияние активистов религиозной полиции – мутавва. Поэтому на нее и наклеили ярлык «светская». На самом деле все требования были выражены в рамках шариата16.

В мае 1991 г. королю Фахду было направлено другое письмо, так называемая «Религиозная петиция». Она была подписана 52 исламистами, включая Ааль-Хавали. Американский исследователь Дж. Кешишьян считает, что она была подписана также Ибн Базом и Аль-Усаймином, стоящими во главе корпорации ваххабитов17. Подписанты требовали увеличить роль улемов в обществе, усовершенствовать законы и регулирования, юридическую систему и суды, общественную администрацию, экономику и финансы, социальные институты, армию, СМИ, внешнюю политику. Они требовали «исламизировать» политику Саудовской Аравии, а главное – увеличить роль улемов во всех правительственных учреждениях, включая министерства и посольства, «исламизировать» все институты власти и политику и лучше распределять богатства, создать независимый совещательный совет18.

Но исламисты-диссиденты не сделали свое «письмо» (насыха) закрытым, как они обещали Ибн Базу, а широко его опубликовали. Комитет высших улемов в фетве 3 июня 1991 г. осудил «Религиозную петицию». Он настаивал на том, что прибегать к совету властям (насыха) можно лишь в определенных условиях, прежде всего, делать это секретно, чтобы не вызвать смуты – фитна19. Во главе опять же с Ибн Базом был создан специальный орган, чтобы цензурировать все проповеди и распространяемую религиозную литературу20.

Политическая ситуация в стране стала фокусом дебатов и критики. Важно отметить, что американские войска после войны полностью не были выведены из Саудовской Аравии, сохранили крупные военные базы, что подрывало репутацию правительства, возмущало и светскую, и религиозную оппозицию. Общество было все более расколото, и новая терминология политического и религиозного диссидентства стала частью политического дискурса.

Король Фахд, кронпринц Абдаллах и люди из их окружения аккуратно маневрировали, кое в чем уступая критикам. Отвергая существенные реформы, они предпочитали, чтобы борьба не выходила за пределы догматических разногласий. Шаткость монархий показала недавняя иранская революция, когда сложилось единство религиозного шиитского истеблишмента на базе оппозиции. Пока что обстановка в Саудовской Аравии была иной21.

Нельзя сказать, что все эти петиции разного плана, письма властям, заявления, выступления оставались просто сотрясением воздуха. Среди тех, кто принимал решения, пусть замедленные, пусть вызванные необходимостью согласовывать мнения среди разросшегося «коллективного руководства», были и те, кто прислушивался к высказанным соображениям, и в какой-то степени применял их на практике. Главная задача состояла не в исполнении этих «советов» ради удовлетворения пожеланий тех или иных интеллектуалов, а в том, чтобы укрепить позиции «господствующего племени», сбить какие-то диссидентские настроения и не дать им обрести организационную форму противостояния власти.

Необходимость законодательного оформления структуры власти, обещанная еще Ибн Саудом, была очевидной.

Декреты 1992 г.

Под давлением внутренних требований, понимая, что нужно формально упорядочить архаическую структуру власти, король Фахд в марте 1992 г. издал ставшие знаменитыми три декрета (низама).

В первом из них, Основном законе правительства, провозглашается, что Саудовская Аравия является суверенным арабским исламским государством, религия которого – ислам, а конституция – «Книга Аллаха всевышнего (Коран. – А. В.) и сунна его пророка». Сохраняются нынешние атрибуты государства – флаг и эмблема, а также монархическая форма правления. Во главе страны стоят сыновья и внуки основателя Королевства короля Ибн Сауда. «Наиболее достойный» из них приносит присягу в соответствии с принципами