Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

— Здорово, — буркнул старик. — Проходи. Чего стоишь у ворот?

Вместе вошли в дом. И только когда гость, не дожидаясь приглашения, разделся, Егоров спросил:

— Не из Аняха?

— Из Аняха, дядя Гермоген, — ответил гость.

Егоров удивился, что незнакомец называет его по имени.

— Мы с тобой вроде незнакомы, что-то я тебя не припомню, — неуверенно сказал богач.

— Зато с моим отцом знакомы. Я сын Барсукова, Васька…

— А-а! — оживился старик. — Ты как-то ночевал у меня с отцом. Дай бог память, это было…

— Давно, дядя Гермоген. Мы ездили с батюшкой в Якутск.

— Ну, как там отец?

— Состарился. Часто болеет. А вы еще ничего!

— Скрипим… Ты что, пешком?

— Где пешком, а где на перекладных, — ответил Васька, — Красных в деревне нет?

— Часа три как ушли. А зачем тебе красные?

— Куда ушли?

— Дальше по дороге. Ты что, догоняешь их?

Васька помялся немного и рассказал Гермогену, что заставило его мотаться по дорогам. По поручению господина Толстоухова он следит за продвижением красных, чтобы дать знать Коробейникову, который готовит под Якутском засаду. Сейчас Ваське необходимо обогнать красных, но как это сделать — вот в чем загвоздка. Лошадь ослабела, да и дорог он здешних не знает.

— Я дам тебе рысака и покажу, как выскочить наперед, — успокоил Гермоген.

— Я уже пару лошадей загнал, — признался Васька.

— У меня рысак крепкий, — заверил гостя Егоров. — Хоть жалко мне его, но пусть послужит святому делу!

За воротами Гермоген стал подробно объяснять, как Ваське нужно ехать, чтобы обставить красных. По тракту, идущему вдоль Лены, надо добраться до развилки дорог. Одна сворачивает налево, вторая — направо. Красные поехали по левой, главной дороге. Ваське же нужно свернуть направо и доехать до острова, на котором расположена маленькая деревушка. Дорога пойдет дальше на север, до самого Покровска, где соединится с главной дорогой. Путь выйдет короче верст на сорок.

— В Покровске возле церкви живет Кочка, у него большая усадьба. Этот человек известен во всей округе. Заедешь к нему и передашь от меня поклон. Кочка тебе поможет. На него можно положиться.

Старик не обманул: рысак оказался — лучше не пожелаешь. Васька ехал без остановок всю ночь. Утром подкормил коня сеном, прихваченным на дорогу у Гермогена, и заторопился дальше. Путь лежал по обрывистому берегу реки мимо тальниковых кустарников. Потом Васька свернул на дорогу, бегущую через маленькие озера и заснеженные поля. На сугробах, переливаясь, играли полуденные солнечные лучи. По обочинам блестели, отражая солнце, капельки влаги — вестники стремительно приближающейся северной весны.

В Покровск Васька приехал поздно вечером, Измученный конь сворачивал с дороги у каждых ворот. Васька трусцой бежал рядом с санями, стараясь согреться, и оглядывался по сторонам. Где же та церковь, о которой говорил Гермоген?

По узкой безлюдной улочке навстречу Ваське шагал человек.

— Эй, приятель, — с трудом разжимая губы, заговорил Васька. — Где здесь Кочка живет?

— А ты кто такой, что даже дороги к Кочке не знаешь? — Голос Барсукову показался знакомым.

Прохожий подошел к нему и заглянул в лицо.

Барсуков несказанно обрадовался, увидев перед собой знакомого:

— Яковлев!..

— Поворачивай сани. Кочкины хоромы в том конце. Я тоже к нему.

Они подъехали к высоким воротам. Барсуков толкнул калитку.

— Стучи, да покрепче, — сказал Федорка. — Кочка любит запоры.

Хозяин вышел из дома не сразу. Стоя на крыльце, спросил скрипучим голосом:

— Кто там?

— Встречай, дорогой, свои приехали! — весело отозвался вислогубый.

— Еще кого-то привел? — бурчал Кочка.

— Гермоген шлет вам поклон, — бросил Барсуков, въезжая во двор.

— Гермоген? — Голос у хозяина заметно потеплел. — А ты где его видел?

— Был у него в гостях.

— Иди в дом, грейся, — подобрел Кочка. — Мы выпряжем коня.

Федорка и Васька заспешили под теплую крышу. В доме еще пахло свежей сосновой стружкой — Кочка переселился сюда месяца три назад. До этого бывший скромный почтовый чиновник жил в маленьком казенном домике при почте. А когда пришла Советская власть, Кочка стал заведовать кооперативными складами. В течение полутора лет он построил себе дом, походивший скорее на крепость, чем на жилье. В селе все поражались той быстроте, с которой Кочка разбогател. На бывшей вырубке выросла целая усадьба.

Мебелью хозяин, видно, еще не обзавелся, и дом казался нежилым. Когда вернулся со двора Кочка, Барсуков разглядел его по-настоящему. Кругленький, низкорослый, с маленьким личиком, поросшим жидкой бородкой, он и в самом деле походил на кочку. Маленькие узкие глазки шныряли по сторонам, словно высматривая, что плохо лежит.

Кочка был подл, изворотлив и хитер. В течение каких-нибудь двух лет наладил широкие связи с богачами, проворачивал с ними темные делишки. Богачи признали Кочку за своего человека, охотно ссуживали ему деньги. Расплачивался он с кредиторами ворованными со складов товарами и продуктами.

Стол накрыла хмурая пожилая женщина неряшливого вида. Поставила вареную конину и лепешки. Хозяин достал из-за голенища нож, старательно разделил мясо на четыре равные порции и пригласил гостей за стол.

— Извините, водки не держу, — скрипучим голосом сказал он. — При нынешних достатках не до водки. Не умереть бы с голода. — Ел он, громко чавкая, косясь на миски гостей. — Ты тоже следишь за красными? — вдруг спросил он у Васьки, уставившись на него цепким колючим взглядом.

Васька поежился под этим взглядом. Вислогубый Федорка, с увлечением грызший кость, захихикал:

— Разве за ними угонишься?

— Я их, кажется, опередил, — сказал Барсуков. — Здесь они еще не были?

— Не были.

— Спасибо Гермогену, хорошего рысака дал и дорогу показал — через острова прямиком.

— Ехал, значит, через Тойон-Ары,[29] — уточнил Кочка. — Я вчера только вернулся от Гермогена. По той же дороге.

Васька спросил, по какой надобности, да в этакий мороз, понесло хозяина так далеко.

— Дела, — уклончиво ответил Кочка. — Мы часто с Гермогеном друг друга навещаем.

Осторожный Кочка предпочел скрыть от своих гостей-единомышленников, что ездил он к Гермогену по заданию Коробейникова: тоже разведывал насчет красных.

Кочке повезло. Когда он был у Гермогена, в станке стоял красный отряд. Богач пригласил самого главного из приезжих к себе домой на чашку чая.

Внимательный и общительный длиннобородый командир красных согласился. Вышло так, что за столом вместе с тремя большевиками оказался и Кочка, лазутчик Коробейникова.

Узнав, что Каландарашвили родился на Кавказе, в далеком городе с непостижимым названием «Кутаиси», удивленный Гермоген спросил:

— А зачем вы приехали в такую даль из теплой страны?

— Помочь якутам обрести свободу и независимость, — ответил длиннобородый.

Гермоген пожал плечами:

— Перед вами сидит якут. — Он ткнул себя пальцем в грудь. — Но я как будто не нуждаюсь в помощи.

— А что думают ваши батраки? — Красный командир в