Отрезок пути - Iris Black

Я разворачиваю пергамент, зажигаю Люмос и, кое-как сфокусировав зрение, читаю:

«Здравствуй, внук!

Пишу по делу. Только что на меня напали. Не пугайся, я не пострадала, и спасать меня не нужно. Долиш так и остался валяться в нашей гостиной, когда я аппарировала. Слабоват он, сказать по правде.

Я бы не стала тебя беспокоить такой ерундой, но, сдается мне, что это неспроста. Ко мне у Пожирателей смерти едва ли могут быть претензии, значит, дело в тебе. Поэтому будь максимально осторожен – неудача их наверняка разозлит.

Запомни, Невилл: что бы ни случилось, я тобой горжусь! Ты настоящий сын своих родителей, и они тоже наверняка гордились бы тобой. Не опускай руки и продолжай в том же духе!

Удачи!»

Я перечитываю письмо дважды, пытаясь понять, что несет в себе эта информация. Долиш… что-то я уже о нем слышал… Не от Северуса, случайно?.. Нет, вроде бы… О, точно, по «Поттеровскому дозору»! Они говорили, что он легко поддается заклятию Конфундус… Но и Северус что-то говорил о волшебнике, который легко поддается этому заклятию, только имени вроде бы не называл…

Муховертку ему в задницу, и он ничего мне не сказал! Ведь наверняка же знал, что они собираются… Стоп, нет! Во-первых, он мог и не знать. Хотя в этом я сомневаюсь. Наверное, просто решил меня не волновать лишний раз. А сейчас…

Я болван. Чертов болван!

Я вскакиваю с кровати, хватаю мантию и быстро переодеваюсь, не обращая внимания на гудящую голову и текущие сквозь слипшиеся ресницы слезы. Это все потом!.. Потом…

Мои лихорадочные сборы будят Симуса. Он высовывает голову из-за полога и сварливо интересуется, где именно пожар, и можно ли как-то избежать непосредственного участия в его тушении. Я вкратце ввожу его в курс дела, и он моментально сбрасывает остатки сна и спрыгивает с кровати.

– Думаешь, они придут за тобой?

– А то как же! К бабушке они ведь не на чай заходили. Мне надо уходить.

– Куда? В Выручай-комнату?

– Куда ж еще? – фыркаю я, пытаясь зашнуровать ботинки.

Так, что мне нужно с собой взять?.. Желательно все, но собираться сейчас времени нет – они могут прийти сюда в любой момент.

– Вот что, Симус: спрячь куда-нибудь все мои вещи, ладно?

– Ладно, – кивает он. – Завтра могу принести…

– И думать не смей! – перебиваю я. – Как минимум несколько дней даже не пытайтесь соваться в Выручай-комнату! Кэрроу наверняка выставят караулы. Просто спрячь. Они должны решить, что я смог удрать из школы.

– Ладно… А как насчет еды? Тебе ведь нужно будет что-то есть!

– Без еды можно месяц прожить, если очень захотеть, – возражаю я. – Женщины, например, и не на такие подвиги способны в погоне за фигурой. Неужели я не справлюсь?

– Ты и сейчас шутишь, уму непостижимо! – уважительно говорит Симус.

– А что делать? – рассеянно отзываюсь я, озираясь. Кажется, ничего не забыл. – Позаботься о девушках, хорошо?

– Конечно.

– За главного остается Майкл. Так ему и передай, пусть считает это моей маленькой местью.

– Хорошо, – кивает Симус, пряча улыбку.

– Вроде бы все… – бормочу я и, подумав, добавляю: – Да, еще момент. Я считаю, что сейчас мне нужно что-то понадежней нашего штаба. Что-то, что Кэрроу при всем желании открыть не смогут.

– Согласен. Главное, чтобы мы смогли.

– Вы сможете, – заверяю я. – Просто думайте обо мне, а не о штабе, как раньше.

Все вопросы прояснены. Оставаться здесь дольше опасно. Я ободряюще улыбаюсь Симусу, сбегаю вниз по лестнице и, минуя Полную Даму, выхожу из гостиной. Сейчас важно по дороге до Выручай-комнаты не попасть в лапы Кэрроу.

Внимательно прислушиваясь и стараясь ступать только на носки, я мчусь вниз по лестницам. Портреты провожают меня глазами и перешептываются, а я могу только надеяться, что они не слишком глупы и своенравны, чтобы сообщить обо мне Кэрроу.

Мне без проблем удается миновать вестибюль и несколько этажей на пути к Выручай-комнате. Безумно хочется позвать Лауди, но это слишком опасно для него. Кто знает, возможно, Кэрроу уже заметили мое отсутствие и даже догадались пустить эльфов по моему следу.

Когда я добираюсь до седьмого этажа, сверху до меня доносятся приглушенные голоса, среди которых я различаю и голос Амикуса. Мерлин, значит, они уже у Выручай-комнаты! Я бросаюсь было вниз, но слышу звуки торопливых шагов и прерывистое дыхание. Мне ничего не остается, кроме как бежать по коридору…

…который заканчивается издевательским тупиком. Я разворачиваюсь и медленно иду назад. Со стороны лестницы доносятся голоса, и звучат они все громче… Сто троллей им в постель! Кажется, они идут сюда… И что же делать? Я в панике озираюсь…

– Эй, мальчик, сюда! – раздается за моей спиной грудной женский голос.

Чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности, я оборачиваюсь. С портрета на меня смотрит красивая жгучая брюнетка в красном платье, украшенном перьями. Она манит меня пальцем, и, когда я подхожу ближе, портрет отодвигается в сторону, открывая проход в какое-то темное помещение. Секунду я колеблюсь. Нет никакой гарантии, что она не выдаст меня этим гадинам. Но и выбора у меня нет. Я ныряю в темноту, и проход закрывается за моей спиной.

Переведя дыхание, я осматриваюсь, чтобы понять, куда меня занесло, и застываю на месте, вытаращив глаза и раскрыв рот от изумления. Вот уж не предполагал, что в Хогвартсе могут быть подобные помещения!

Комната, в которой я оказался, размеры имеет самые средние. Но вот кровать, занимающая бóльшую часть площади, кажется поистине гигантской. Да на ней запросто может поместиться весь наш курс, причем в том составе, который имел место быть до пришествия Пожирателей смерти! Красноватый свет, испускаемый развешанными под потолком шарами, создает атмосферу интимности, по стенам пляшут причудливые тени. Воздух пропитан одуряющими ароматами эфирных масел и благовоний. Муховертку мне в задницу, что это вообще за место?

Из коридора доносятся резкие мужские голоса. Я прислушиваюсь, но слов не различаю. Зато низкий завораживающий голос обитательницы портрета слышен очень хорошо:

– Мальчики, вы же не думаете, что я знаю учеников по именам? Может, и пробегал здесь кто-то, ручаться не буду. Я сегодня уже успела выпить столько ликера, что даже вас, красавчики, чуть не проглядела. Но вы ведь сами видите, что прятаться здесь негде. Разве что паренек сумел забраться в портрет, – она хрипловато смеется.

Пожиратели что-то бубнят ей в ответ. Я облегченно вздыхаю и присаживаюсь на краешек необъятной кровати. Похоже, эта женщина и вправду на моей стороне. Это хорошо.

Ковер под ногами такой мягкий, что безумно хочется снять ботинки, но это, конечно, не самая лучшая идея. По стенам развешаны живописные полотна, а возле одной из них стоит большой, но изящный комод с множеством ящичков.

– Нравится? – раздается голос моей спасительницы.

Я поворачиваюсь и приглядываюсь к ней внимательней. Возраст определить не получается даже приблизительно – ей может быть как тридцать, так и семьдесят. Некоторым женщинам очень долго удается сохранять молодость. И вообще, мое первое впечатление о ее внешности оказалось серьезным преуменьшением. Она не просто красива, а ослепительно красива. Хоть я и не поклонник женских прелестей, но ее прелести сложно не оценить. Особенно с учетом того, что красное платье на поверку оказывается больше похожим на пеньюар – довольно-таки прозрачный, надо заметить. Она полулежит на шикарном полукруглом диване с высокой спинкой и наматывает на тонкий палец смоляную прядь.

– Так нравится? – насмешливо повторяет она, и яркие красиво очерченные губы изгибаются в улыбке. Не совсем понятно, имеет ли она в виду мое впечатление от комнаты, или же от нее самой.

– Высший бал! – отвечаю я на оба вопроса сразу.

Она смеется, запрокинув голову.

– Они ушли? – спрашиваю я.

– Ушли, но пока недалеко. Лучше тебе побыть здесь какое-то время. Я скажу, когда будет безопасно.

– Ладно.

Я, в общем, ничего не имею против. Конечно, мне нужно добраться до Выручай-комнаты, но этот будуар, в сущности, немногим от нее отличается. Разве что просьбы не выполняет. Но зато здесь компания есть.

– Ты храбрый мальчик, Невилл, – замечает женщина. – Тебя ведь так зовут?

– Да. А вас?

– А меня Дарлин.

Я смотрю на нее удивленно. Мне казалось, что у такой колоритной особы должно быть более экстравагантное имя.

– Ты прав, это прозвище, – признается красотка, догадавшись о ходе моих мыслей. – Настоящее мое имя – Джеральдина Армстронг, плюс еще три имени, которые нужно читать по бумажке, чтобы ничего не перепутать. Сейчас у вас редко дают детям сложные вычурные имена, а в мое время это было обычным делом, – она закатывает глаза. – И избави Мерлин перепутать хоть слог – нанесешь смертельное оскорбление. Имя Дарлин прицепилось ко мне еще в школе, и вполне меня устраивает.

Мой интерес к этой женщине резко возрастает. В Хогвартсе не так много действительно живых портретов. По большей части они изображают либо никогда не существовавших людей, либо существовавших, но, так сказать, неодушевленных. А такие портреты, как в кабинете директора, в которых сохранилась частица личности волшебника, по пальцам можно пересчитать. И, кажется, это один из них.