Искусство невозможного (в 3-х томах) - Борис Березовский

ИЗВЕСТНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ

ВЫСТУПАЕТ В НЬЮ-ЙОРКЕ ПЕРЕД РУССКОЯЗЫЧНОЙ

АУДИТОРИЕЙ

БЕРЕЗОВСКИЙ: Он note 233 старательно вытаптывал вокруг себя все пространство и не допускал вокруг себя ни одного сильного человека. Не потому, что боялся. Он вообще не понимал, что кто-то с ним может конкурировать. Он просто считал, что все должны получить благо или блага из его, царя, рук.

15 октября 2000 г. журнал «Новое время», Москва

ЦИТАТЫ ИЗ КНИГИ БОРИСА ЕЛЬЦИНА

«ПРЕЗИДЕНТСКИЙ МАРАФОН»

О БЕРЕЗОВСКОМ

… Я никогда не любил и не люблю Бориса Абрамовича. Не любил за самоуверенный тон, за скандальную репутацию, за то, что ему приписывают особое влияние на Кремль, которого никогда не было. Не любил, но всегда стремился держать его где-то рядом, чтобы… не потерять. Парадокс? Наверное, да. Но для того, кто профессионально занимается политикой или управлением, — нет. Мы, представители этой профессии, порой вынуждены использовать людей, к которым не испытываем теплых чувств.

30 июля 2002 г. Мир новостей в Петербурге, Санкт-Петербург

ИНТЕЛЛЕКТ ПЛЮС ДЕНЬГИ МОГУТ ВСЕ

ВОПРОС: Когда-то судьба свела вас с Валентином Юмашевым, который, как известно, сначала помог вам, а потом вы помогали ему. Юмашев со стороны, да и не только со стороны (какое-то время мы вместе работали в «Огоньке»), казался мне довольно неприметным, даже серым: тихим, застенчивым, неряшливо одетым. Но волею случая он вознесся до фантастически властных высот. Как так вышло? БЕРЕЗОВСКИЙ: У меня другая точка зрения на Юмашева. Я, например, считаю Путина более серым по сравнению со многими моими знакомыми, тем не менее он стал президентом. Замечу, что с Юмашевым и с большинством из нашего как бы общего окружения я уже не общаюсь. По самым разным причинам. Юмашева же я не считаю серым, я считаю его умным человеком, я бы даже сказал, мудрым, очень чувствительным к конкретной ситуации. С моей точки зрения, Юмашев абсолютно блестящий придворный игрок. Он не видит перспективы, он не стратег — это его недостатки. Поэтому Ельцин, к которому был близок Юмашев, во многом тыкался. Вы читали книги Ельцина, которые, как известно, писал Юмашев?

Я разочаровался именно в Юмашеве-хроникере, биографе. Все книги об интригах, но Ельцин — человек другого масштаба. Ельцин

— это не интриган. Ельцин — это история с заглавной буквы. И вне всяких сомнений, это великий реформатор России, великий. Я не могу его сравнить ни с кем из других преобразователей России. И именно по результату, именно по тому, что ему удалось сделать, совершить. Вот Путин сейчас поворачивает назад, а то, что сделал

Ельцин, необратимо. Потому что необратим менталитет миллионов людей, ставших реально свободными, независимыми. И Путин с этим уже ничего не сделает. Так вот о Юмашеве. Я считаю, что Ельцин нуждался в таком человеке, как Юмашев, он его органично дополнял. Юмашев делал то, что Ельцин делать не умел. Этот союз, на мой взгляд, был естественным союзом.

— А как вы считаете, Ельцин все-таки промахнулся с Путиным или рановато так ставить вопрос?

— Простите, я считаю, что тут надо вопрос поставить покорректнее. Я считаю, что Ельцин допустил ряд стратегических ошибок. Ельцин не допускал исторических ошибок, но он допустил целый ряд ошибок стратегических. Полагаю, вы понимаете, что самая крупная в этом ряду — война в Чечне. Другая ошибка — Ельцин не заботился о преемственности власти. То есть он задумался об этом под давлением внешних обстоятельств впервые только в 1998 году. Когда после снятия Черномырдина и назначения Кириенко премьером началась чехарда, которая была прямым следствием стратегической ошибки Бориса Николаевича. Поэтому кандидатура Путина выбиралась уже в цейтноте. Правда, с другой стороны, эта ошибка Ельцина может быть немного оправдана, потому что выбор был между Примаковым и Путиным. Если бы президентом стал Примаков, в стране уже сейчас бы случилась катастрофа. В том смысле, что надо лишь оглянуться

— Примаков чуть моложе Юрия Андропова. Понимаете?

— Ну почему же в этом случае вы не предъявляете Ельцину еще одну ошибку — ведь в конечном итоге, несмотря на изначальные подвижки, он не решился на слом всей охранительной системы в стране. Короче, почему он не завалил КГБ?

— Да, вы правы, мне даже кажется, что это вторая по значимости ошибка, которую допустил Ельцин. А может быть, даже первая. Потому что, если бы он завалил КГБ, наверное, не было бы и войны в Чечне. Здесь у меня нет рационального объяснения, хотя я считаю, что Ельцин ставил перед собой такую цель, но полагаю, что основную роль в сохранении ФБС — КГБ сыграл Коржаков. Не очень многие знают, что Коржаков был личным охранником Андропова, поэтому он не мог не быть подставой под Ельцина. И он был безусловной подставой под первого демократического президента в России. Это первое. И второе — Борис Николаевич, к сожалению, после каждой победы сильно расслаблялся. Расслабился он в 91-м году, расслабился в 93-м, когда можно было реально решить эту проблему. Ведь дальше было уже сложнее.

АЛЕКСАНДР ЛЕБЕДЬ

18 ноября 1996 г. Federal News Service (FNS), Москва

ИНТЕРВЬЮ ЗАМЕСТИТЕЛЯ СЕКРЕТАРЯ СОВЕТА

БЕЗОПАСНОСТИ РФ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО

Программа «Итоги» НТВ, 17 ноября 1996 года

КИСЕЛЕВ: note 234 А вот генерал Лебедь — как с ним у вас складывались отношения? Правда, что именно вы сумели ввести его в президентскую команду, склонить его к тому, чтобы он поддержал президента между первым и вторым туром?

БЕРЕЗОВСКИЙ: Через своих людей он обратился ко мне с предложением встретиться. Я встретился с Александром Ивановичем — это было как раз перед первым туром — и действительно, мы с ним очень долго обсуждали то, что нас ожидает и какие действия должны предпринять политики для того, чтобы уменьшить риск поворота назад. И вы знаете, Александр Иванович занял очень активную позицию перед первым туром и между первым и вторым туром, ровно так же, как и после выборов.

— Но потом вы разошлись?

— Ну, можно сказать, что мы с ним действительно разошлись. Хотя иногда мы с ним и на сегодня, и по сей день общаемся, но разошлись в том смысле, что стали встречаться значительно реже. Ну, и особенно меня удивило заявление Александра Ивановича о том, что я с ним встречался с целью сказать ему, мол, «как же вы могли подписать мир в Чечне, ведь у нас там такой хороший бизнес»…

Помимо того что Александр Иванович немножко знаком с моим бизнесом и знает, что никогда никакого бизнеса, связанного с Чеч-

ней, у меня не было, Александр Иванович также, я думаю, обладает прекрасной памятью, помнит и тот разговор, который у нас с ним состоялся. У меня действительно вызывали опасения последствия того, что было подписано, и мы с ним как раз беседовали на тему, как сделать так, чтобы то, что сегодня реализовано на бумаге, превратилось в реалии, — именно об этом был разговор.

20 февраля 1997 г. Радио «Эхо Москвы», Москва

ИНТЕРВЬЮ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ СЕКРЕТАРЯ СБ БОРИСОМ

БЕРЕЗОВСКИМ

ВОПРОС: Борис Абрамович, первый вопрос связан с последней акцией, которую вы осуществили как замсекретаря СБ, — это с освобождением наших коллег из ОРТ. На сегодня агентство «Аргументы и факты» опубликовало следующую информацию: что освобождение заложников

обошлось Борису Березовскому в 500 тысяч долларов. Я прошу вас откомментировать.

БЕРЕЗОВСКИЙ: note 235 Никакого денежного вознаграждения за наших корреспондентов ОРТ заплачено не было. Да, действительно переговоры были сложными, долгими, но результат вам известен. note 236 Роман, один из корреспондентов ОРТ, он по образованию психолог, он мне сказал, что почти что за месяц заточения и постоянных контактов практически с одними и теми же людьми ему не удалось найти с ними никакого общего языка, никакого даже близкого взаимопонимания. Это страшно усложнило нашу работу, и это действительно нелюди, и действительно пришлось приложить совсем неординарные усилия к тому, чтобы добиться такого результата, которого мы добились. Подчеркиваю, деньги здесь просто принципиально не являлись, не могли являться аргументом.

— Компания ОРТ объявила о том, что она сворачивает свою деятельность в Грозном, отзывает своих корреспондентов и корпункта в Грозном не будет. Как вы думаете, связано ли это с событиями заложников, не ожидают ли они мести за то, что произошло освобождение, и как ваше отношение к такой позиции телекомпании?

— Я вчера уже высказал свое отношение. Я не согласен, хотя могу понять чувство и аргументы в пользу такого решения. Вам известно, что компания ОРТ не первый раз переживает шок, первый шок был в самом начале работы — был убит генеральный директор Влад Листьев, и естественно, этот шок не остался без последствий. Вы знаете, что с огромным трудом удалось найти человека, который согласился после Листьева занять эту должность, это Сергей Благоволин. Я скажу, что это был исключительно мужественный поступок, потому что реально никто не хотел, потому что просто боялись, мы не могли после этого долго собрать команду. С огромным трудом такую команду удалось собрать, и я думаю, что журналисты в первую очередь видят, что это уже другой коллектив, слаженный, и ОРТ отвоевало те позиции, которые потерял Первый, центральный канал телевидения.