Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где у нас, интересно, Инга? – заглянув в палатку, недоуменно вопросил только что проснувшийся Иваныч. – Парочки спят или неизвестно чем занимаются… С кем же я буду чай пить? Один как перст?
Поднявшись на холм, он покричал:
– Инга-а-а! Ингуша-а-а-а!
В ответ лишь залаяли собаки в деревне, что за рекою.
А несчастная Инга в это время хрипела в безжалостных руках убийцы.
Михаил вдруг открыл глаза… прежние, синие… С удивлением посмотрел на свои руки, на Ингу…
Девушка почувствовала, как резко ослабла хватка, дернулась… И снова черный огонь вспыхнул в глазах Михаила, и руки его впились в тонкую девичью шею… Инга снова захрипела, изловчившись, двинула парня коленом в живот… Черный огонь погас… И снова вспыхнул…
Михаил чувствовал, что его трясет, как в лихорадке. Нахлынуло вдруг ощущение того, что он не принадлежит уже сам себе, что кто-то распоряжается им, думает за него и действует… Боже! Что происходит? Ведь он едва не задушил эту симпатичную, так понравившуюся ему девчонку, между прочим, ответившую взаимностью! Миг… и снова его руки на ее шее! И опять передышка… И темный провал – такое чувство, будто летишь в глубокий колодец…
«Я не хочу! Не хочу убивать ее! – в момент передышки осознал Михаил. – Но… выходит, что убиваю?»
– Беги! – оттолкнув от себя, крикнул он девушке. И тут же сам погнался за ней, сверкая слепящей Тьмою в глазах.
Инга послушалась, побежала, но преследователь несся как волк! Точно как волк прыгал на четвереньках. Вот сейчас нагонит, повалит в траву, вопьется зубами в шею… Инга ухватилась за иву.
Нет, не напал. Растянулся в траве, уцепился за ветки ивы и громко закричал:
– Мотоцикл! Ты умеешь ездить?
– Да, – отозвалась из кустов Инга.
– Ключи! – Вытащив из кармана, Михаил метнул ей ключи, в синих глаза его вспыхнула вдруг ужасающей силы тоска. – Уезжай… Прошу же, скорее!
Он вновь встал на четвереньки, завыл, подняв голову к полной луне, большим медным, блюдцем висевшей в темнеющем небе. Зияющий чернотой взгляд его был страшен.
Ничего не понимая, да и не стараясь пока понять – не до того, унести бы ноги, – Инга подняла мотоцикл, вскочила в седло, чувствуя позади быстро приближающее рычанье. Слава богу, завелся! Съехав с холма, девушка прибавила скорость и, вылетев на шоссе, помчалась куда глядели глаза. Лишь бы прочь…
Жуткий вой разорвал тишину ночи, и в этом вое слышались тоска и лютая нечеловеческая злоба.
– Ишь, развылись. – Прислушавшись, Иваныч подкинул в костер дрова. – В прежние-то времена их стреляли, а теперь некому, вот и развелось волков – зимой всех собак в деревнях пережрут, твари серые. Однако «уж полночь близится, а Германа все нет»! – пропел он басом. – Это я про нашу Ингочку.
– И в самом деле, – поежилась от налетевшего ветерка Марина. – Где ж она ходит? Темно уже.
– Я так думаю, други, не на танцы ли она подалась? – прибив на лбу комара, вопросил Игорь. – Судя по моим наблюдениям, наша Инга, пользуясь временной свободой, вошла в контакт с местными, и…
– Да, она что-то такое говорила, – вспомнила Саша. – Нас еще с Максом звала, да мы внимания не обратили, не до того было.
– Чем это вы занимались? – с видом оскорбленной добродетели воскликнул Игорь.
– Да хватит уже, – не выдержала Марина. – Надо бы сходить, поискать девку, а то не ровен час…
– И то правда, – посерьезнев, кивнул Игорь. – Ну что, Иваныч, сходим на танцы?
– Что ж, были когда-то и мы рысаками, – улыбнулся в ответ Иваныч. – Плясали до утра, бывало… Как это там? Ммм… Чин-Чин – Чингис-хан!
– Во! – восхитился Макс. – Вот и сейчас сходим, попляшем. Девчонки, не забоитесь одни тут?
– Вы, главное, Ингу найдите, плясуны хреновы.
– Не извольте беспокоиться, дамы! – Акимцев приложил руку к сердцу. – Заблудшую сестрицу вашу найдем, заберем, приведем. Верно, Анатолий Иваныч?
– Верно. Так и сделаем. Я б так и вожжами еще маленько постегал по мягкому месту, чтоб не шлындала невесть где в позднее время.
– Это правильно. Только вот с вожжами заминка. Ну, может, в деревне где спросим…
Так, подхихикивая, и вышли трое мужиков-туристов к дороге. И чуть не спугнули у деревца целующуюся пару подростков.
– Эй, молодежь, танцы в деревне есть? – подобравшись ближе, гаркнул Макс.
Подростки испуганно ойкнули и отпрыгнули друг от друга. Девчонка едва успела натянуть на живот задранную по самое некуда маечку и сконфуженно хлопала глазами. Ничего, не страшненькая такая девочка. Лет четырнадцать? тринадцать? Впрочем, кто их знает, акселератов.
– Да, сегодня есть танцы. – Видя, что незнакомцы не бьют сразу морду, а, наоборот, чинно-весело разговаривают, осмелел пацан, ровесник своей ляльки. Белая рубашка его была расстегнута до пупа, на тонкой шее красовался смачный, хорошо видимый в лунном свете засос. – В старом клубе начались недавно.
– Почему в старом? – продолжая прикалываться, строго спросил Акимцев. – Что, в новом не могли устроить? Вот, Иваныч, куда только комитет по молодежи смотрит?
– Так в новом-то клубе еще в прошлое лето весь пол украли, – заправляя рубаху в штаны, пояснил отрок. – А рамы – так еще раньше выставили. Он никогда и не работал-то, новый…
– Ну и черт с ним, – махнул рукой Акимцев. – Где старый-то?
– А вон. – Пацан показал на дорогу. – Идите прямо, до самой деревни, а там увидите.
– Спасибо, – поблагодарили туристы. – Девушку тут одну, светленькую, не видали случайно?
– Да тут много светленьких… Хотя мы никого не видали.
– Брось, Иваныч, – встрял в разговор Макс. – Эти уж точно ничего не видали. Ладно, пока, молодежь. Целуйтесь дальше. Да… Закурить не дадите?
– А мы не курим. – Подростки разом покачали головами.
– Что ж, придется у кого-нибудь в клубе спросить.
– Лучше не спрашивай, – предупредил Иваныч. – Мы-то с Игорем уже не такие молодые, задираться с нами неинтересно, а тебе-то сразу морду набьют.
– Это за что же?
– А за то, что чужой и никого здесь не знаешь.
– А Инга как же?
– Инга другое дело. Она девчонка, ей можно.
Клуб нашли быстро. Его и в самом деле нельзя было не заметить – низкое приземистое здание, построенное еще пленными немцами, с широким крыльцом под покрытой жестью крышей. На перилах и ступеньках крыльца в клубах табачного дыма сидела молодежь обоего
