Нож сновидений - Роберт Джордан

Часть Принятых тоже проявляли признаки боязни ходячих мертвецов и изменения интерьера Башни, и каждый раз, когда она замечала побледневшее лицо с красными от слез глазами, она начинала говорить те же вещи, что и послушницам. Но она не обращалась к Принятым напрямую, вместо этого она начинала говорить как бы сама с собой за спиной девушки. Это срабатывало одинаково хорошо как на послушницах, так и Принятых. Многие удивленно оборачивались и даже открывали рот, словно собираясь заставить ее замолчать, но все же никто ни разу не сказал, и она всегда оставляла их в задумчивости. Когда она приходила, Принятые продолжали выходить на галерею с каменными перилами, но наблюдали за ней в тишине, словно удивляясь, кто она такая. В конечном счете, она покажет им, кто она. И Сестрам тоже.

Если Восседающим или Сестрам прислуживает девушка в белом платье послушницы, стоя неподвижно в углу, то она очень скоро превращается для них в предмет интерьера, даже если она обладает печальной известностью. Если они ее замечали, то меняли тему беседы, но все таки ей удалось подслушать массу интересных вещей, часто заговоров мщения за поступки и неверные действия других Айя. Странно, но Сестры в Башне в других Айя видели куда больших врагов, чем в сестрах в лагере за городской стеной, и Восседающие были не многим лучше. Видя это, ей хотелось отхлестать их по щекам. Скорее всего, когда Сестры вернутся в Башню, все вернется на круги своя, но все же…

Она узнала и еще кое-что. Невероятный провал экспедиции против Черной Башни. Некоторые Сестры казалось не верили в случившееся, и даже пытались убедить себя в том, что этого никогда не происходило. И еще много Сестер попало в плен после большого сражения и по каким-то причинам принесли клятву верности Ранду. Она уже слышала что-то подобное, но ей не нравилось то, что она слышала, как и не понравилось то, что Аша’маны связали узами плененных Сестер. И ни та’верен, ни то, что он – Возрожденный Дракон не являются этому оправданием. Никогда Айз Седай не клялась в верности ни одному мужчине. Сестры и Восседающие спорили, кто виноват, и Ранд с Аша’манами были во главе списка. Но кроме этого, одно имя упоминалось снова и снова. Элайда до Аврини а’Ройхан. Они обсуждали и Ранда тоже. То как его найти до начала Тармон Гай’дон. Они знали, что война приближается, несмотря на бездействие в утешении послушниц и Принятых, и им отчаянно хотелось наложить на него руки.

Иногда она рисковала напомнить о том, что Шимерин против традиции была лишена шали, и о том, что эдикт Элайды на счет Ранда был лучшим в мире способом заставить его спрятаться поглубже. Она сочувствовала Сестрам, схваченным Аша’манами и плененным у Колодцев Дюмай, упоминая между прочим имя Элайды, и сожалела о грязи, которую видела, проезжая по улицам Тар Валона. Тут уже не было потребности упоминать имя Элайды. Они и так знали, кто несет ответственность за Тар Валон. Время от Времени эта тактика срабатывала в обратную сторону, увеличивая ее посещения кабинета Сильвианы и роботу по хозяйству, но помимо этого, довольно часто ничего не происходило. Она осторожно примечала тех Сестер, которые приказывали ей замолчать, или не говорили ничего. Некоторые даже кивали, соглашаясь, прежде чем спохватывались.

А некоторые работы по хозяйству приводили к интересным встречам.

Утром второго дня она бамбуковыми граблями вылавливала мусор из водоемов Водного Садика. Ночью был ливень с ужасным ветром, листва с деревьев и трава оказались в воде среди ярко-зеленых лилий и бутонов водяных ирисов. Тут же оказался мертвый воробей, которого она тихо похоронила в одной из клумб. Двое Красных стояли рядом с одним из изогнутых прудов, склонившись над перилами наблюдали за ней и снующими в потоке рыбками золотого, красного и белого цвета. С одного из кожелистов сорвалась стая в полдюжины ворон и улетела на север. Вороны! Подразумевалось, что территория Башни защищена от ворон и воронов. Но Красные на это даже не обратили внимания.

Она присела на корточки возле одного из водоемов, смывая грязь после похорон бедной птички, когда появилась Алвиарин, закутанная в белую шаль с бахромой, словно утро было ветреное, а не солнечное и теплое. Это был уже третий раз, когда она встретила Алвиарин, и всякий раз она была одна, не в компании других Белых. Но в коридоре она видела группу Белых Сестер. Не в этом ли разгадка? Если так, то она даже представить себе не могла, почему бы Алвиарин избегать Сестер собственной Айя. Вне всякого сомнения, гниль не могла проникнуть так глубоко.

Глядя на Красных, Алвиарин по гравийной дорожке, ведущей меж водоемов, приблизилась к Эгвейн. – «Ты серьезно попала», – сказала она, подойдя ближе. – «Должно быть, ты переживаешь».

Эгвейн выпрямилась, вытерла руки о юбку, и снова взялась за грабли. – «И я не одна такая». Утром у нее была еще одна встреча с Сильвианой, и выходя из кабинета женщины она снова столкнулась с поджидавшей своей очереди Алвиарин. Для Белой это был ежедневный ритуал, о чем шушукались все послушницы, задаваясь вопросом о причинах. – «Моя мать часто говорила, не плачь над горшком, который уже не склеишь. Мне кажется, что в данных обстоятельствах, это хороший совет».

Алвиарин пошла красными пятнами. – «Но ты кажется все-таки плачешь. И судя по слухам почти постоянно. Конечно, ты могла бы этого избежать, если хочешь».

Эгвейн выловила дубовый лист и стряхнула его в ведро у ног к остальному мусору. – «Ваша верность Элайде не очень крепка, верно?»

«Почему ты спрашиваешь?» – подозрительно поинтересовалась Алвиарин. Глядя на Красных, которые теперь больше внимания уделяли рыбкам, чем наблюдению за Эгвейн, она подошла еще ближе, понижая голос.

Эгвейн выловила длинный пучок водорослей, который похоже принесло течением с реки. Должна ли она упомянуть то письмо, которое женщина написала Ранду, фактически обещая бросить Башню к его ногам? Нет, эта часть информации могла оказаться слишком ценной, но она такого сорта, чем можно воспользоваться только однажды. – «Она лишила вас палантина Хранительницы Летописей и назначила наказание. Подобное вряд ли вызовет горячую любовь».

Лицо Алвиарин оставалось невозмутимым, но ее плечи ясно опустились. Айз Седай редко проявли наружу столько эмоций. Должно быть она чувствует чудовищное напряжение, раз настолько потеряла самоконтроль. Она снова бросила взгляд в сторону Красных: «Подумай лучше о себе», – сказала она почти шепотом. – «Если хочешь спастись, ну, в общем, тогда возможно что-нибудь придумать».

«Я вполне довольна своим положением». – спокойно ответила Эгвейн.

Брови Алвиарин взлетели в недоумении вверх, но, еще раз взглянув на Красных – обе теперь смотрели в их сторону, а не на рыбу – она быстро заскользила прочь. Очень быстро. Фактически убежала.