Отрезок пути - Iris Black

– Высказал все, что думаешь? – изумленно переспрашивает Северус. – Мерлин, хотел бы я это услышать! Во всяком случае, теперь понятно, почему Дамблдор сбегает с портрета, стóит тебе появиться на пороге.

– А он сбегает?

– Ты не заметил? Сбегает, и еще как. А Финеас здесь при чем?

– Финеас сказал, что со мной согласен.

– Весьма любопытно! – в его голосе появляется раздражение, и я смотрю на него с легкой тревогой. – Какой, спрашивается, толк от поста директора, если у меня перед носом такие интриги разворачиваются, а я и не в курсе?

– Зато ты в курсе, что происходит с твоими студентами, и всегда помогаешь им, – возражаю я. – А для Дамблдора, кроме Гриффиндора, других факультетов никогда не существовало.

– Не преувеличивай.

– А я и не преувеличиваю. Мог ведь он этих Мародеров угомонить! Да и близнецы Уизли тоже не раз и не два палку перегибали.

– Он не может следить за каждым шагом студентов, – сообщает Северус примерно таким же тоном, каким Гермиона цитирует учебники, и, кажется, сам понимает, как это прозвучало, потому что громко фыркает и качает головой: – Что такого ты ему наговорил?

– Ничего, кроме правды! – заявляю я. – Если он лицемер и подлец, так я в этом не виноват!

– И ты снова преувеличиваешь, – замечает он. – Мне, в принципе, понятна столь бурная реакция. Но ты забываешь о том, что от него во многом зависел – и до сих пор зависит – исход этой войны. В связи с этим, некоторые его поступки могут показаться жестокими, однако они обусловлены необходимостью…

– Перестань, Мерлина ради! – перебиваю я. – Ты же сам себе не веришь! Я ведь слышал, как ты с ним разговаривал.

– А ты с меня пример не бери. Не понимаю, откуда вообще столько эмоций. Лично тебе он, кажется, ничего плохого не сделал…

– Хотел бы я, чтобы он что-то сделал лично мне! – с чувством восклицаю я.

– Зачем? Чтобы ты мог обвинять его во всех смертных грехах на законных основаниях?

– Нет. Чтобы я мог простить его, – говорю я почти шепотом. – Думаю, это бы у меня получилось. Но простить то, что он сделал тебе… и другим людям, я не могу. Просто не имею права, понимаешь!

Некоторое время он молчит, буравя меня глазами, и неожиданно тихо усмехается:

– Ты очень интересно устроен, Невилл, ты это знаешь?

– Обычно я устроен! – упрямо возражаю я. – Это с твоим Дамблдором что-то не так. Сначала: «Мой мальчик, как дела?», а потом: «Сотри ему память, Северус!». Тьфу, противно! Интересно, с Гарри он тоже так обращается? В лицо: «Ты такой храбрый мальчик!», а за спиной: «У этого сопляка в голове вместо мозгов схистостега1! Потому глаза и зеленые – просвечивает».

– Схистостега? – переспрашивает Северус сквозь смех. – Гениально! Ты не возражаешь, если я это украду?

– Кради на здоровье! – фыркаю я, невольно улыбаясь. Когда он смеется, не улыбаться невозможно. – Только не говори Гарри, что это я придумал, и заодно расскажи, что такого плохого Дамблдор ему сделал. А то Хелли молчит, Финеас тоже…

– Ну, и я промолчу, – он тут же серьезнеет. – Это не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать. Тем более, с тобой.

– Но Северус!..

– Нет, – в его голосе появляются жесткие нотки. – Ты и так знаешь больше, чем должен. Не лезь хотя бы в это.

Он требовательно смотрит на меня, и мне ничего не остается, кроме как кивнуть. Бывают моменты, когда с ним лучше не спорить, и интуиция подсказывает, что сейчас как раз такой случай.

– Ладно. Считай, что тема закрыта, – сдаюсь я. – Надеюсь, хотя бы, что долго все это безумие не продлится. Ребята нервничают, а после сегодняшнего я вообще уже ни в чем не уверен.

– Не продлится, не беспокойся.

– Хотел бы я не беспокоиться! Осталась только чаша… Главное, чтобы диадему они быстрей разыскали.

– Им главное хотя бы узнать о ее существовании. Пока они только ищут вещь, принадлежавшую Рейвенкло, – замечает Северус.

– Ты шутишь? – я озадаченно смотрю на него. – Жить в одном доме с рейвенкловкой и не спросить?

– Сам сказал – схистостега, – он слегка пожимает плечами.

– Что, у всех троих сразу? Это уже похоже на эпидемию. Ладно, будем надеяться, что поговорить с Серой Дамой они все-таки додумаются.

– Указания я ей дал, в крайнем случае, она просто в нужный момент попадется им на глаза.

– Указания? – удивленно спрашиваю я. – Тебя что, и факультетские призраки слушаются?

Северус наклоняется, оттягивает пальцем мое веко и внимательно вглядывается.

– Да ну тебя! – стукнув его по руке, возмущенно восклицаю я и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. – Нет там никакого мха!

– Странно. Потому что вопрос на редкость идиотский, – заявляет он. – Неужели ты думаешь, что призракам позволено было бы порхать по школе, если бы они не подчинялись ее директору?

– А портреты? – заинтересованно спрашиваю я.

– Портреты тоже, – подтверждает он. – Но некоторые из них слишком своенравны, а некоторые просто глупы, поэтому я считаю, что им лучше знать как можно меньше.

– Хм… получается, что у директора в школе практически абсолютная власть… Не слишком ли?

– Ну, во-первых, ты забыл об Их Эльфийских Величествах, – усмехается Северус. – А во-вторых, директором не может стать человек, который желает зла школе и ученикам. Хогвартс просто не допустит этого. Именно поэтому Амбридж так и не удалось испытать на себе всю полноту власти – школа даже не пустила ее в кабинет директора.

– Нелогично! – возражаю я. – Почему тогда Дамблдор в свое время получил эту должность?

– Невилл, ты опять за свое? Оставь его в покое, в самом деле!

– Но…

– Никаких «но»! – он прижимает ладонь к моему рту. – Неужели ты не понимаешь, что от этого только тебе хуже? И меня, кстати говоря, раздражает. У нас что, нет других тем для разговора?

Я легко целую пахнущую зельями кожу, и Северус тут же убирает руку.

– Есть, – сообщаю я, обнимая его за шею и притягивая к себе. – Но можно и не разговаривать. Пойдем вниз или прямо здесь?

– «Прямо здесь» было полторы недели назад, и ты едва не выбил себе зубы, свалившись с дивана, – ворчливо напоминает он, высвобождаясь из моих рук. – Я, видишь ли, беспокоюсь о твоем здоровье.

– Ага, именно поэтому ты тогда так хохотал, – я сажусь на диване и с наслаждением потягиваюсь.

Северус несколько секунд смотрит на меня, чуть склонив голову, а потом неожиданно обхватывает руками мое лицо и приникает к губам жадным горячим поцелуем. Я с готовностью отвечаю, наслаждаясь потрясающими ощущениями, которые дарит умелый язык, перебираю его волосы и чувствую, как его рука быстрыми уверенными движениями расстегивает мою мантию. И все-таки «прямо здесь»…

1 – Схистостега, или «светящийся мох»

Мох в виде чешуек. Обитает преимущественно в пещерах и расщелинах скал. Отражает свет, образуя при этом красивый изумрудный оттенок. Иногда используется для изготовления светильников, но это зеленое сияние ужасно режет глаза. В целом, особой практической пользы не приносит, но светится очень красиво. Если, конечно, издали наблюдать.

Магглы редко с ним сталкиваются, поэтому считают, что он не сегодня-завтра исчезнет с лица земли. На самом деле, его полным-полно, но только не в тех местах, где бывают магглы.

Н-да… вот что значит дурное влияние язвительного слизеринца… Надеюсь, Гарри никогда не узнает, с чем я сравнил его мозг.

Глава 58. Думай, что хочешь

– Хозяин!.. Хозяин, проснитесь! – звонкий встревоженный голосок вырывает меня из объятий Морфея. – Проснитесь, хозяин!.. Пожалуйста, просыпайтесь!

Чьи-то руки немилосердно трясут меня, и мне волей-неволей приходится выполнить настойчивую просьбу. Я открываю один глаз и вижу Минси, топчущуюся возле кровати.

– Что ты здесь делаешь? – взволнованно спрашиваю я, пытаясь сесть. – Что-нибудь с бабушкой?

– Хозяину письмо от хозяйки! – сообщает она, протягивая мне лист пергамента.

Я смотрю на часы.

– В пять утра?

– Это важно, очень важно, хозяин! – она хватает себя за уши и тянет вниз. – Минси должна вернуться к хозяйке. Прочитайте письмо, хозяин!

С этими словами она исчезает. Я тупо смотрю на то место, где она только что стояла, и тщетно пытаюсь понять, что это вообще было. Письмо… не так-то просто мне сейчас прочесть что-либо, как она, вероятно, себе воображает!

Правый глаз ужасно болит и никак не желает открываться. Этот урод Амикус вчера предложил мне продемонстрировать на третьекурснике свои навыки владения Круциатусом. Я как вежливый и воспитанный человек, разумеется, отказался. Думал, проклянет как-нибудь. А он врезал. И пес с ним, что он мне своим уродским перстнем в виде паука полщеки распорол, – это не самое страшное, что со мной здесь случалось. Но я такого хода от него не ожидал, не успел сгруппироваться, вот и отлетел в сторону и впечатался глазом прямо в угол стола. Повезло еще, что совсем без глаза не остался. Плохо то, что я теперь даже прицелиться нормально не смогу в случае чего! Глаз не открывается, правая половина лица заплыла так, что страшно в зеркало заглядывать. Мне, впрочем, сейчас и не до зеркала – письмо бы прочесть.