История Масуда. 1030-1041 - Абу-л-Фазл Бейхаки

правильно, а [затем] слуги [его] выскажут, что знают”. Эмир сказал: “На меня ведь в этом году в Бусте напала болезнь после приключения на реке и я дал обет: ежели господь бог, да славится поминание его, удостоит меня исцелением, то я пойду в Хиндустан воевать крепость Ханси. С того времени, как я был вынужден возвратиться оттуда обратно без удачи, потому что я захворал и нужно было повернуть назад, у меня на сердце тоска и она не проходит. Для похода расстояние — недальнее. Я твердо решил отправить моего сына Мавдуда в Балх, с ним пойдут ходжа и сипахсалар со значительным войском. Хаджиб Субаши находится в Мерве с сильной ратью, так что туркмены не посмеют вторгнуться в благоустроенные места. Тоже и Сури стоит в Нишабуре с отрядом людей, а в Тусе, Кухистане, Герате и в других городах имеются шихне с немалыми [силами]. Не может быть в Хорасане никакой смуты и никакого вреда не произойдет, а ежели случится, то все мы близко друг от друга, и [его] быстро можно поправить Сыновья Али-тегина после соглашения успокоились, Абдасселам находится у них и еще тверже укрепляет обязательства. Как пишет Бу Сахль Хамдеви, у Сына Каку сил немного и из его людей ничего не получается. На туркмен, по его словам, [Сыну Каку] положиться нельзя. Там беды не может произойти. Я же, по крайней мере, освобожу себя от обета. По взятии крепости Ханси я никакого другого дела предпринимать не буду и вернусь обратно, так что еще до новруза мы прибудем в Газну. Вот что мы надумали, /531/ и обязательно думу эту надо осуществить. А теперь сказывайте без стеснения, как вы сие понимаете”.

Везир поглядел на присутствовавших и промолвил: “Что скажете на то, что говорит султан?” Сипахсалар ответил: “Я и мне подобные — люди меча, мы блюдем повеление султана, пойдем всюду, куда он прикажет, и пожертвуем жизнью. Изъяны и достоинства этих дел ведает великий ходжа, вникающий в важные государственные вопросы, то, что он читал, слышал, знает и видит, мы знать не можем, это занятие везиров, не наше ремесло”. Повернувшись к хаджибам, он спросил: “Скажете ли вы то же самое, что и я?” — “Скажем”, — ответили те. Везир обратился к аризу и Бу Насру: “Сипахсалар и хаджибы возложили это дело на мою шею, а сами отстранились, что скажете вы?” Ариз был человек косный. “Известно, — произнес он, — что мое занятие — войсковые дела, не знаю, как мне зайти дальше них. Должность ариза столь трудна, что нельзя заниматься еще каким-нибудь делом, кроме нее”. Бу Наср Мишкан ответил: “Сие дело, видно, пало на шею великого ходжи. Надобно сказать решительно: государь, мол, изволит говорить эдак, а я слуга [его] тоже выскажу, что знаю, и, клянусь благодеянием султана, сделаю [это] без всякого притворства”.

Везир сказал: “Я никак не могу одобрить, что государь пойдет в. Хиндустан, потому что лучше, чтобы он пошел в Балх, да не оставался бы в Балхе, а дошел до Мерва, дабы удержать в руках Хорасан и прибрать Джибаль, а сохранить верность обету можно [иначе]. Ежели цель — завоевание Ханси, то для этого дела было бы достаточно начальника газиев и лахорского войска, да назначить одного хаджиба от султанского двора; и цель была бы достигнута и Хорасан сбережен. А коли государь в Хорасан не пойдет, то [еще неизвестно], захватят ли туркмены какую-нибудь область или не захватят. Ежели они захватят хоть одну деревню и натворят то, что у них в обычае: поголовное истязание, убийство и предание пожару, то и десять походов на Ханси с этим не сравняются. Поход в Амуль и возвращение [оттуда] имело последствием это бедствие, а поход в Хиндустан еще хуже. Все, что в меру знания слуги [государя], он доложил и снял с себя ответственность; высочайшее усмотрение превыше [всего]”.

Мой наставник произнес: “И я сказал бы то же самое, но еще прибавил бы одно соображение: ежели государь сочтет возможным, то назначит тайно людей, кои спросят воинство и раиятов, простолюдинов и знатных, в таком ли смятенном состоянии находятся Хорасан, Хорезм, Рей и Джибаль, как оно есть, и правильно ли будет или нет султану /532/ идти на Ханси. Что они скажут? Слуга [государя] полагает, что все скажут: неправильно. Рабы речь поведут свободно, ибо он дал разрешение; однако, воля государя”. Эмир возразил: “Мне хорошо известно ваше доброжелательство и искренний совет, но есть обет, который лежит на мне. Я пойду сам, и ежели даже много бед приключится в Хорасане, пусть, я все же сдержу слово перед господом богом, да славится поминание его, ибо господь всевышний все поправит”. — “Раз положение таково, — промолвил везир, — то сколько есть человеческих сил, они будут положены. Будем надеяться, что в отсутствие [государя] никакой беды не приключится”, — и они удалились; прочий народ [тоже] откланялся и ушел. Когда везир и Бу Наср вышли, они сели наедине в одном месте и говорили: “У этого государя самовластья свыше всякой меры и предела; говорить еще свободней нельзя, да и невозможно было говорить больше — это было бы неприлично. То, что предопределил господь бог, да славится поминание его, объявится”. И они разошлись.

В четверг, в половине месяца зу-л-хиджжа[1238], надели халат на сипахсалара Али [Дая] весьма дорогой. Он предстал пред лицо государя и отвесил поклон. Эмир его похвалил, обласкал и сказал: “Сын [мой], везир и войско полагаются на тебя. Ходжа пойдет с вами и он — наш наместник. На нем лежит установление правильного порядка действий, добывание средств для войска, а на тебе — вождение войск и война. Надобно исполнять его распоряжения и всем надо спаять воедино руки, сердца и мнения, дабы в отсутствие наше не случилось беды”. Сипахсалар, облобызав землю, ответил: “Слуга отдает жизнь [свою] на произвол государя”, — и удалился. Во вторник, семнадцатого числа сего месяца, дали халат везиру, халат очень драгоценный, как полагалось по заведенному правилу, и [к нему] множество добавлений, ибо [эмир] сохранял [для себя] его сердце во всех отношениях, так как было ясно, что средоточием дел в отсутствие султана будет он. Когда он предстал пред лицо султана, тот сказал: “Да будет благославен [сей] халат! Во время этого похода в Хиндустан мы, после милости всевышнего Аллаха, полагаемся на ходжу. Есть обет и мы исполним его. Ходже мы препоручаем прежде всего сына, потом сипахсалара и всю свиту, кои остаются [с