Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ - Иван Осадчий

Он говорил о Молотове долго и беспощадно. В зале стояла страшная тишина… У членов Политбюро были окаменелые, напряженные, неподвижные лица).

Сталин продолжал:

– Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Кто же он, наш Анастас Микоян? Что ему тут неясно? Мужик – наш должник. С крестьянами у нас полный союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Потому нельзя соглашаться с позицией товарища Микояна…».

(Симонов: «Лица Молотова и Микояна были белыми и мёртвыми. Такими белыми и мёртвыми эти лица оставались, когда они – сначала Молотов, а потом Микоян – спустились один за другим на трибуну, где только что стоял Сталин).

В. М. Молотов на трибуне признает свои ошибки, оправдывается и заявляет, что он был и остается верным учеником Сталина.

Сталин (прерывая Молотова): «Чепуха! Нет у меня никаких учеников. Все мы ученики Великого Ленина».

А. И. Микоян на трибуне оправдывался, ссылаясь на некоторые экономические расчеты. Сталин (прерывая Микояна): «Вот Микоян – «новоявленный» Фрумкин. Видите, он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе».

Сталин предлагает решить организационные вопросы, избрать руководящий орган партии. Вместо Политбюро избирается Президиум в значительно расширенном составе, а также Секретариат ЦК КПСС – всего 36 человек.

– В списке, – говорит Сталин, – находятся все члены Политбюро старого состава, кроме А. А. Андреева, нами весьма уважаемого. Здесь всё ясно: совсем оглох, ничего не слышит, работать не может, пусть лечится».

(См. В. Карпов «Генералиссимус», Кн. 2, Калининград, 2002, с. 472–476).

Вот он, ярчайший пример принципиальной партийной критики и подлинного партийного товарищества в отношениях между ближайшими соратниками, большевистскими вождями – революционерами, достойный самого высокого подражания. А как сурово и бережно относился И. В. Сталин к своим товарищам по революционной борьбе, по социалистическому строительству и его защите в условиях жесточайшей Великой Отечественной войны и возрождения советской страны из руин и пепла после военной разрухи.

Подвергнув своих ближайших и верных друзей-соратников беспощадной критике («узелок на память»), Сталин тут же позаботился об их здоровье, об освобождении от непосильной работы на министерских должностях и перевел их в ранг заместителей Председателя Совета Министров СССР – своих заместителей. И тут же пояснил: «Что касается их как видных политических и государственных деятелей, то они таковыми и остаются – видными политическими и государственными деятелями», по-прежнему входят в состав Политбюро ЦК КПСС.

К величайшему и горестному сожалению, Сталину не удалось до конца осуществить меры по обновлению и омоложению партийно-государственного резерва, которые были обозначены на XIX Съезде КПСС.

…Справедливое замечание сделал Л. Н. Ефремов в своей протокольной записи Пленума ЦК КПСС 16 октября 1952 года: «Заявление Сталина об отсутствии полного единства в руководстве партии убедительно подтвердилось после его кончины. Возобладавшая в нем группировка, не считаясь с нормами партийно-советской демократии, резко сузила состав руководящих органов и постаралась избавиться от выдвинутых XIX Съездом КПСС высококвалифицированных молодых сил». (Цит. по книге В. Карпова «Генералиссимус», Кн. 2, Калининград, 2002, с. 476).

Напомню, что в 1952 году И. В. Сталину было 73 года. Фактически он был старше других в тогдашнем составе Политбюро ЦК КПСС. А «уставшим» от тяжелой «мужицкой» министерской работы» не было и 60 лет.

…Сейчас же, упаси бог, покритиковать Председателя ЦК КПРФ, – это же «смертельная» обида и «подрыв» авторитета; это же происки «врагов» – «неотроцкистов» и прочих мерзавцев. «Ату их! Ату!», прочь из ЦК! Да и из партии – вон! Чтобы не «разрушали единство партии» и не мешали спокойно почивать на лаврах в думских аристократических условиях.

А условия в нынешнее время в Государственной Думе таковы: за нарушение депутатами правовых и нравственных норм грозит страшная кара – лишение депутатской неприкосновенности. Вот и «страдают» наши некоторые незаменимые депутаты уже два десятилетия в думских апартаментах. Им и вспоминать не хочется о судьбе депутатов-большевиков IV Государственной Думы в самодержавной России, когда за антиправительственные, противозаконные действия их уводили в кандалах из зала заседания Госдумы и отправляли в глухую сибирскую ссылку.

…Даже писать стыдно, до какого «изнеможения» доведены думцы. Подзабыли или, скорее, не желают вспоминать нравственную позицию коммунистических вождей ленинско-сталинской закалки: «Мы должны жить и работать так, чтобы трудящиеся массы видели, что коммунисты – не новая аристократическая каста, дорвавшаяся до власти, а слуги народа».

Неужели и после этих слов нынешние самовлюбленные и самодовольные, незаменимые и непогрешимые коммунистические вожди и их верноподданные соратники по партии и Государственной Думе не устыдятся своего поведения и своих «достижений» за двадцать лет безуспешных занятий «парламентским кретинизмом». Или по-прежнему будут оценивать эту суровую правду с позиций «покушения» на авторитет «непогрешимого» вождя?

Думайте, как хотите, – в меру своего понимания. Но я пишу о Г. А. Зюганове как о товарище по партии ради его авторитета, а главное, – в интересах КПРФ, ее нравственного здоровья и боевитости.

Под флагом парламентаризма

В. И. Ленин, большевики всегда, во все периоды своей истории – и в годы становления партии, и во время нарастания, подъема и спада революции, и в годы реакции, и после завоевания власти главной своей задачей считали связь с массами; политическую работу в массах, политическое просвещение масс, завоевание большинства народа на свою сторону и вовлечение его в активную самоотверженную борьбу против самодержавного и буржуазного строя, за власть трудового народа.

Исторические параллели, как правило, недопустимы, а подчас и вредны. Но исторический опыт, проверенный многими годами и десятилетиями практической деятельности большевистской партии и приносившей ей успех, убедительно говорит о том, что арсенал наработанных средств и накопленного опыта большевиков представляет собой и сегодня нержавеющее оружие.

Да! В. И. Ленин не только не исключал, а, напротив, считал обязательным использование думских, парламентских форм борьбы, особенно в то время, когда в стране нет революционной ситуации, нет революционного подъема. Вместе с тем В. И. Ленин сурово критиковал за увлечение парламентаризмом, парламентскими формами борьбы, парламентской «говорильней»; считал длительные и бесполезные «просиживания» в парламентах – «парламентским кретинизмом».