Отрезок пути - Iris Black

Когда я врываюсь в Выручай-комнату, ребята едва не бросаются мне на шею.

– В себя не приходил, – рапортует Терри.

– У тебя получилось достать зелья? – взволнованно спрашивает Падма и распахивает глаза, когда я киваю.

Я достаю из карманов добычу, сразу же откладываю в сторону три нужных зелья и приближаюсь к тахте, на которой лежит Майкл.

– Нужно его раздеть, – сообщаю я, многозначительно глядя на девочек.

Близняшки и Лаванда синхронно фыркают.

– Думаешь, после всего этого, – Парвати обводит рукой вокруг себя, – мы станем падать в обморок при виде члена? Не смеши меня!

– Ты права, – признаю я. – В таком случае, помогайте все. Только не заденьте заклинаниями кожу – ему и так досталось.

Мы окружаем тахту и, действуя медленно и осторожно, освобождаем Майкла от остатков рубашки, брюк и нижнего белья. Одежда местами прилипла к коже и ее приходится смачивать водой, чтобы отделить, не нанеся дополнительных повреждений. Хотя куда уж больше… Спина – одна сплошная кровавая рана, кожа свисает лохмотьями. Не знаю, как выглядела моя спина, но уверен, что Майклу досталось серьезней. Я, по крайней мере, был в сознании и даже мог держаться на ногах.

Майкл никак не реагирует на наши манипуляции. Оно и к лучшему. Ребята работают сосредоточенно, а понимание того, что их действия причиняют боль, наверняка помешало бы.

Наконец, то, что когда-то было одеждой, оказывается на полу. Я сажусь на тахту и придвигаюсь поближе. Теперь нужно очистить раны. Я медленно вожу палочкой вдоль его тела, наблюдая, как в нее втягивается грязь и засохшая кровь. Когда я заканчиваю, раны по-прежнему выглядят ужасно, но по сравнению с тем, что было до этого, хотя бы не производят впечатления смертельных.

Пора переходить к более ответственным действиям. Я переливаю первое зелье в любезно предоставленную Выручай-комнатой пиалу и окунаю руки в теплую маслянистую жидкость. Уже собираюсь было приступить к обработке, но, к счастью, вовремя вспоминаю указания Северуса.

– Кто-нибудь, приведите его в чувства.

– Может, не стóит? – с сомнением спрашивает Энтони.

– Так надо, к сожалению.

Ребята осторожно хлопают Майкла по щекам и, наконец, он со стоном открывает глаза и хрипло спрашивает:

– Где… я?..

– В Выручай-комнате, Майкл, – ласково отвечает Падма, гладя его по спутанным волосам.

– О!.. Значит, жив… – он облизывает потрескавшиеся губы и пытается подняться. – Невилл, ты здесь?..

– Здесь, – мягко говорю я. – Лежи, сделай милость.

– Слушай, я… я хотел сказать… прости, что…

– Майкл, – прерываю я, – ты, возможно, удивишься, но я не желаю принимать извинения от человека, который находится в таком состоянии. Обсудим все, когда ты будешь здоров, хорошо?

– Ладно, – хрипит он.

– Вот и славно.

Я глубоко вздыхаю и решительно кладу смоченные зельем руки на его истерзанную спину. Майкл вздрагивает и морщится, но не издает ни звука. Ребята, как зачарованные, следят за моими руками. Я закусываю губу и тщательно обрабатываю раны, следя, чтобы серебристая субстанция покрыла все поврежденные участки. Майкл держится отлично, только изредка шипит сквозь зубы и едва слышно постанывает, от чего меня всякий раз пробирает дрожь, а сердце болезненно сжимается.

Раны на спине затягиваются буквально на глазах, превращаясь в багровые выпуклые рубцы.

– Вот уж не думал, что мою задницу будут лапать парни, – бормочет Майкл, когда я приступаю к обработке ягодиц, и неудержимо краснеет.

– Могу себе представить, – фыркаю я, внутренне напрягаясь.

Интересно, как бы он поступил, если бы узнал, что я гей? Наверное, попросил бы кого-нибудь другого этим заняться. Многие почему-то думают, что принадлежность человека к мужскому полу является для нас не только необходимым, но и достаточным условием для возникновения сексуального желания.

– Невилл, а ты как выкручивался? – вдруг спрашивает Терри.

– Прости?

– Ну, тебя ведь они тоже так пытали…

– О! – я лихорадочно соображаю, что бы такое сказать. – Ну, во-первых, я не так сильно пострадал. Да и проблем с эльфами в то время не было. А во-вторых, я не только Лауди позвал, но и свою Минси.

К счастью, эти объяснения его вполне удовлетворяют.

Через некоторое время я с облегчением отстраняюсь и вытираю руки полотенцем.

– Это все? – с надеждой спрашивает Майкл.

– Боюсь, что нет. Сейчас зелье должно впитаться. Ни в коем случае не засыпай. Потом будет… хм… еще одно зелье…

– Ладно, – покладисто соглашается он.

Я сползаю с тахты на пол и вытягиваю ноги. Бедняга еще не знает, что ему предстоит. Зато я знаю, что предстоит мне… Черт возьми, я не хочу этого делать! Причинить такую ужасную боль другому человеку – это самое страшное наказание, которое только можно вообразить! И что я плохого сделал, чтобы заслужить его? А ведь Майкл, несмотря на все наши конфликты, мой друг…

Через некоторое время меня хлопает по плечу Энтони и тихо сообщает, что зелье, похоже, впиталось.

Я снова сажусь на тахту и убеждаюсь, что это действительно так. Мерлин, почему так быстро? Или мне это просто кажется?

Перелив второе зелье в другую пиалу, я обращаюсь к Майклу:

– Должен тебя предупредить: сейчас будет больно.

– Больнее, чем было? Вот уж сомневаюсь! – он слабо усмехается.

– К сожалению, больнее. Потерпи, ладно?

Я знаками показываю парням, что его нужно держать. Они смотрят на меня удивленно, но все-таки послушно кладут руки на его предплечья и голени. Девушек я – тоже знаками – прошу отойти подальше или хотя бы отвернуться. Они награждают меня возмущенными взглядами и не двигаются с места.

– Действуй уже! – бормочет Майкл, ерзая на тахте.

Смочив руки зельем – оно прохладное и вызывает приятное покалывание в кончиках пальцев – я набираю в грудь побольше воздуха. Давай, Невилл! Делай, что нужно, и пусть это будет самым страшным испытанием в твоей жизни! Стиснув зубы, я кладу руки на его спину…

Он кричит. Кричит страшно, с надрывом, и пытается вырваться, но ребята держат крепко. Мерлин, как же Северус справился со мной в одиночку? Крики звучат в моих ушах, причиняя почти физическую боль. Это нужно, нужно, черт возьми!

Я вожу руками по спине, обрабатывая каждый рубец, каждую рану. Майкл кричит, срывая голос, его тело дрожит и бьется под моими руками. Сейчас он полностью в моей власти, и я могу сделать с ним все, что угодно. Боль – это ключ ко всему. Тот, кто причиняет боль, может подчинить себе кого угодно. А тот, кто умеет подчинять, – правит миром…

Мерлин, о чем я думаю?.. Как я могу думать такое? Ведь это же… это…

«Это зелье относится к Темным искусствам», – всплывают в памяти слова Северуса. Ну, конечно! Это не мои мысли, это оно заставляет меня! Да!

По лицу струится пот, волосы лезут в глаза, мешая видеть. Я трясу головой, пытаясь отбросить их назад, но они прилипают к лицу. Чья-то прохладная ладошка касается моего лба и осторожно отводит в сторону мокрые пряди. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Лавандой. В ее глазах блестят слезы, но губы решительно сжаты. Не знаю, почему, но ее молчаливая поддержка придает мне сил.

Я продолжаю свою целебную пытку. Надо обработать всю поврежденную кожу. Я должен, черт побери, должен сделать это! От этого зависит его здоровье, его дальнейшая жизнь!.. Он зависит от меня… Зависит всецело, и наполненные страданием крики подтверждают это, подтверждают мою власть…

Нет!.. Что же я за человек?! Почему я не могу сопротивляться? Я с силой прикусываю губу. Рот наполняется кровью, но эта боль слишком ничтожна по сравнению с той болью, что испытывает сейчас Майкл. Я даже не чувствую ее, я чувствую только непростительный восторг, упоение собственной властью…

Еще немного зелья – обработать ягодицы. А у него неплохая задница… Даже очень неплохая… Черт, зачем только я притащил сюда ребят! Если бы их не было, я мог бы сейчас раздвинуть эти аппетитные полушария и ворваться в него безо всякой подготовки, так чтобы он взвыл от боли, оттрахать до…

Мерлин, да что со мной! Я не хочу этого! Не хочу!!!

Я покусываю ноющую губу, выдавливая из ранки новую порцию крови. Осталось совсем немного. Держись, Невилл, разорви тебя горгулья, держись! Уже почти все. Почти все рубцы покрыты рыжеватой, пенящейся массой, почему-то напоминающей плесень. Несколько шрамов на ногах… терзающие уши крики… Все!..

Может, стóит обработать еще раз, чтобы не было сомнений в успехе?..

Хватит! Это невыносимо! Я вскакиваю с тахты, едва не опрокинув пиалу, вытираю руки о мантию, отхожу подальше и прижимаюсь лбом к прохладной стене.

До меня доносится тяжелое прерывистое дыхание Майкла, ласковый шепот девчонок, бормочущих что-то утешительное, ободряющие голоса парней. Мне хочется, чтобы они все куда-нибудь исчезли и оставили меня одного. Но работа еще не закончена.

– Смойте его, – говорю я, не узнавая собственный голос.