Не от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов

– Хотите что–нибудь сказать? – спросил Юрий Артемьевич.

Рябинин хотел сказать. Он уже знал, что переполнен тем, о чем хочет сказать. Но эта переполненность была той силы, которая может выплеснуть слова пролитым фонтаном, как только что пробуренная скважина. Эти слова – не идущие для большого собрания, да и к этому кабинету не идущие, теснили друг друга, пытаясь вырваться. И вырвались в тот момент, когда в сознании мелькнули его дневниковые записи о забывших друзьях.

– Дурак я, – сказал Рябинин, собираясь еще объяснить, почему он дурак.

– Очень хорошо, – обрадовался подполковник. – Это самая умная и краткая речь, когда–либо слышанная мною.

– Товарищи, чествование закончилось, – объявил прокурор уже под шумок заходивших стульев.

– Нет, не закончилось, – почти тихо сказал Рябинин, но стулья его услышали и выжидательно уперлись ножками в пол. – Вечером прошу всех ко мне…

– И придем, – отозвался над ухом Петельников.

И з д н е в н и к а с л е д о в а т е л я. Я не знал, что моя двухкомнатная малогабаритная квартира может вместить столько народу. Я не знал, что мой день рождения превратится в праздник. Я не знал, что моя Лида может быть душой общества. И самое главное – я даже не подозревал, что у меня столько друзей.

Мне сорок. Я замечаю, что у меня меньше стало желаний. Мне уже редко хочется мороженого, я уже не бегу в кино, меня уже не тянет купаться в августе… И не знаю, полетел бы я в космос, предложи мне ракету. Стареть это утрачивать желания, и поэтому с годами все меньше остается удовольствий. И видимо, в глубокой старости наступает то страшное время, когда человеку ничего не хочется – ну ничегошеньки! Но и в это страшное время у него остается одно вечное желание, на которое всегда не хватает жизни, – общаться с человеком, единомышленником, другом…