Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Князь покачал головой, прислушался – кто-то поднимался по ступенькам крыльца. Осторожно, чтоб не разбудить Сельму, Хельги оделся и, набросив на плечи плащ, вышел в людскую.
Тут же – словно только того и ждали – заглянули в двери тиуны.
– Ярил Зевота к тебе с вестями, княже! Позвать сейчас, иль пусть обождет?
– Зовите.
Ярил – белобрысый, длинный, с хитрыми глазами, – войдя, поклонился, поправил сползший с плеча фризский плащ.
– Ну, чем порадуешь, друже? – Хельги деловито кивнул в сторону скамьи.
Ярил, поклонившись, уселся, вытащил из поясной сумы пергаментный свиток с красной печатью.
– Из Новгорода тебе, князь.
– Ага! – обрадовался Хельги. – Наконец-то послание от Ирландца.
Сорвал печать, развернул свиток, вчитался… Посидел, покачал задумчиво головой, протянул пергамент Ярилу.
– Прочти.
Непростые дела описывал Конхобар Ирландец. Волхвы новгородские – Малибор, Кармана и прочие, – осмелев, подняли головы. Замыслили снова выкликнуть новгородским князем Квакуша, слабоумного Малиборова сына. За него бы сами правили. Уже принялись мутить народ, да Ирландец тоже не лыком шит – тут же просчитал их маневры и нанес упреждающий удар. Правда, кое-кто скрыться успел, в том числе и Малибор с Карманой.
В общем-то, на этом и заканчивались собственно новгородские новости, дальше начинались ладожские. А те были еще хуже! Во-первых, именно туда сбежали непойманные новгородские волхвы, наверняка затаившие лютую злобу, а во-вторых… Во-вторых, в ладожской земле многие хотели призвать нового князя, бродили по дорогам и весям недовольные, а в дальних урочищах нагло задерживали выплату дани. Мало, слишком мало было в Ладоге верных людей, мало и в самом граде, и того меньше в лесах, на Паше, Капше, Сяси, Мологе…
Ну а кто там был у Снорри, на кого можно было бы положиться? Найден – тиун с Маленой, супругою, вот, пожалуй, и все. Ну, еще Дивьян на дальнем погосте, так он молод еще. Что же касается Никифора, тот основал монастырь за Шугозерьем и в мирские дела не лез. Да и слишком уж далеко он от Ладоги, а путей – в весеннюю-то распутицу – никаких. Выходило, самому нужно ехать в Ладогу, наводить порядок с верной дружиной, укрепить пошатнувшийся авторитет, да так, чтоб никому неповадно было! Однако ж сейчас не пойдешь, в мае только. Месяц еще. Целый месяц. Ну, месяц продержится Снорри, надежда есть. Да и Ирландец, ежели что, поможет.
– Прочел? – Князь посмотрел на Ярила.
Тот кивнул, покачал головой.
– Похоже, смута надвигается в Ладоге.
– Да не «похоже», а надвигается, – невесело усмехнулся Хельги. – Скоро пойдем походом. Успокоим кое-кого, наведем порядок. Чай, вскорости-то мятеж не подымут – время для этого нужно… О чем еще поведать хотел? Не слышно ничего о Чернобоге?
– Нет, – ответил Ярил. – Послухи в корчме Мечислава-людина, если б что прознали, давно донесли бы. Значит, не в Киев подался волхв.
– Тогда куда же? Может, и правду говорили Колимог с Кувором – к дружку своему волхв подался, в леса, к Лютонегу-кудеснику?
– Может, и так. – Молодой тиун поджал тонкие губы. – Есть, правда, и другая зацепка, только очень слабая.
– Ну-ну? – заинтересовался князь.
– Войтигор-чаровник, послух мой, пьянствовал недавно в корчме с неким Ерофеем Конем, проводником известным. Так вот, серебришка заработал Ерофей трудами своими изрядно, а где заработал – про то не поведал. Хвастал только, будто проводил на север, к Ловати, какого-то знатного волхва.
– Так… Волхва, говоришь? А откуда волхв тот?
– Про то Конь не сказывал.
– Так схватить!
– Поздно. Вчера еще ушел в леса Ерофей. – Ярил немного помолчал и с хитрецой взглянул на князя: – А вот родич супружницы моей, Порубор, кое-что подарил мне… Коня вещица, он ею с колпачниками расплачивался.
Тиун вытащил из сумы плоское серебряное колечко с вытянутыми лепестками.
– Семь лепестков, – тихо произнес князь. – Из радимичских земель колечко… Чернобог! Чувствую, он это. На север подался, к Ладоге… – Хельги вздохнул: – Там его только и не хватало.
Глава 5
Туристы и местные жители
…Зверь появился снова. Его крылья рассекали воздух все ближе и ближе и наконец ударили меня по лицу. Невероятная боль обожгла меня, я закричал изо всех сил.
Карлос Кастанеда. «Дверь в иные миры»
Наши дни. Август. Восток Ленинградской области
Игорь взмахнул веслом, и юркая, груженная рюкзаками байдарка ткнулась носом в берег. Сидевшая впереди Марина осторожно выбралась на песок, подтянула суденышко. Акимцев помог ей веслом, затем вытащил рюкзаки, вынес на поросший невысокой травой берег. Хороша речка Павда, да порожиста, камениста, а воды в это лето случилось мало. Вот и выходило – то проводили лодки меж камнями, то перепиливали перегородившие путь, сваленные бобрами деревья, то вытаскивали байдарки на берег – обносили совсем уж непроходимые места.
– Говорил, надо было на Лидь идти, – выпрыгивая на берег, буркнул Иваныч – коренастый широкогрудый мужик с вечно красным лицом и простуженным басом.
– Ничего, на Лиди сейчас тоже воды мало, – откликнулся его напарник по лодке Макс – патлатый парень лет двадцати, басист из новой группы Акимцева. Именно Макс и подбил Игоря отправиться в водный поход: отдохнуть, расслабиться. Акимцев не долго думал, отдохнуть и в самом деле надо было, спросил только, можно ли взять с собой девушку. Макс засмеялся и сказал, что хоть двух. Кроме Марины, в небольшой – из трех лодок-группе были еще две девушки-студентки – Инга и Саня, то ли родственницы, то ли хорошие знакомые организатора похода Макса.
Выбравшись на берег, Макс достал из рюкзака карту, задумался.
– Значится, так…
Иваныч и Марина с Игорем подошли ближе.
– Мы сейчас здесь. – Макс ткнул пальцем. – У заброшенной деревни Хазуново, дальше, вниз по реке, – Пялья. Предлагаю ночевку устроить здесь.
– Интересно, лавка в этой Пялье есть? – усмехнулся Акимцев. – Пивка бы купить, а то надоело уже один самогон хлестать. Ладно вечером, а днем,
