Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В последних письмах к дель Рио композитор старается быть любезным, но в то же время в его письмах к другим лицам заметно недовольство содержателем пансиона и его семьей, которых он подозревал в потворстве замыслам матери.
Г-ну Джианнатазио дель Рио, директору пансиона в Вене.
Прошу вас справиться, когда поступил Карл в ваш пансион. Эта квитанция, вероятно, поможет вам. Не знаю ни числа, ни года. Если память не изменяет мне, то вы приняли Карла в феврале 1816 г. Прошу вас прислать мне эту справку сегодня или завтра, так как она мне необходима. Никогда не думал я, что придется давать отчет в своем великодушии; поэтому я и не думал сохранять всяких квитанций. От меня требуют этот документ, вероятно, ввиду процесса с матерью Карла.
С почтением, ваш друг Бетховен.
6-го января 1818 года.
Р. Р. Во избежание недоразумений, честь имею заявить вам, что к сожалению, решение мое остается неизменным, и в конце этого месяца племянник оставит ваш прекрасный пансион. Что касается вашего другого предложения, то и здесь мои руки связаны, потому что пришлось бы пренебречь некоторыми интересами моего племянника. Но я очень благодарен за ваше доброе намерение. Обстоятельства могут заставить взять Карла ранее конца этого месяца и так как меня, вероятно, здесь не будет, то поручу это другому лицу. Предупреждаю вас об этом, чтобы вы не подумали чего-нибудь особенного; во всяком случае, племянник и я будем всю жизнь вам благодарны. В Карле я уже заметил это и потому убежден в том, что хотя он легкомыслен, но в нем нет злобы и, во всяком случае, сердце у него доброе. Надеюсь найти в нем все достоинства, так как почти два года он находился под вашим руководством.
С истинно глубоким почтением
ваш друг Л. в. Бетховен.
Вена, 24-го января 1818 г.
Р. Р. Я не приду сам, потому что это будет похоже на прощание, а я стараюсь всегда избегать этого. Примите же нелицемерную признательность за заботливость, корректность и искренность, с какими вы относились к воспитанию моего племянника. Как только поправлюсь немного, навещу вас. Во всяком случае, имея в виду отношения к матери, я хотел бы, чтобы не очень трубили о том, что племянник находится теперь у меня.
Шлю поклон вам всем и, кроме того, благодарность г-же А. Д. за ее материнские заботы о моем племяннике.
С истинным почтением Л. в. Бетховен.
Из писем к Блехлингеру видно, что условия жизни и отношение директора пансиона к Карлу так же мало удовлетворяли композитора, как пребывание племянника у дель Рио; посылая Блехлингеру 85 флоринов венской валютой, он в резких и категорических выражениях сообщает ему свои требования.
К Блехлингеру, с вложением 85 фл. в. в.
Медлинг, 14 сен. 1819 г.
Милостивый государь!
Имею честь прислать вам следуемое за будущий месяц, считая от 22 сент.; прилагаю при сем еще 10 фл. на непредвиденные расходы, которые, будьте так добры, включить в счет мне 22 октября. Только следующие лица имеют свободный доступ к моему племяннику. Г-н ф. Бернард, г-н ф. Олива, г-н докладчик ф. Пиусс. Кроме того, всем тем, кому надо видеть моего племянника, я буду выдавать для вашего сведения письменные удостоверения. Будьте добры пропускать их к нему, потому что к вам очень далеко, и если кто-либо так поступает, то этим оказывает мне, во всяком случае, любезность, как например г-н механик и т. п.
Мой племянник не должен выходить из дома без моего письменного на это разрешения. Отсюда понятны отношения к матери. Я настаиваю на том, чтобы самым строгим образом следовали в этом деле требованиям начальства и моим. Как ни милы ваши достоинства, но в этом деле, м. г., вы еще неопытны, чтобы действовать самостоятельно, что и доказали. Легкомысленность в этом случае только вызывает недоразумения, а результаты говорят скорее против, чем за вас, а этого я не желал бы ради вашего же достоинства. Я слышал, что моему племяннику что-то нужно или он чего-то хочет от меня, в таких случаях он должен обращаться прямо ко мне. Вы же будьте добры только доставлять его письма к Штейнеру и Ко, в Штейнеровский магазин художественных изделий; на Graben’e, в переулке Патерностер.
Преданный вам Л. в. Бетховен, единственный опекун моего племянника К. в. Бетховена.
NB. Расходы на это будут всякий раз оплачены.
Милостивый государь!
Теперь мне понятно, что Карла почти невозможно ввести в хорошее общество, где он мог бы прилично повеселиться.
Это наводит на подозрение, что он вечера или даже ночи проводит в веселом, но уж конечно не в хорошем обществе, а потому прошу вас следить за этим, и ни под каким видом не выпускать Карла по ночам из дома, если у вас на это не будет от меня письменного указания. Однажды он был с моего согласия у г-на надворного советника Брейнинга; прося вас позаботиться об этом деле, каковое не может быть безразлично ни вам, ни мне, советую еще раз быть как можно более внимательным.
Милостивый государь ваш покорнейший Бетховен.
Не ограничиваясь наставлениями и наказами Блехлингеру, композитор сам следил за исполнением своих требований и для удобства взял себе квартиру по соседству с пансионом, в той же части города, называемой Iosephstadt, ныне выступающей на Ringstrasse чудным фасадом ратуши. Блехлингер, конечно, был невысокого мнения о Карле и не скрывал этого от дяди, что еще более раздражало последнего. В разговорной тетради композитора встречаются такие строки, вписанные директором пансиона:
«Ленив, безучастен к увещаниям и наставлениям, а главное, каждое его слово – ложь… Мать его просто… и сын, кажется, начинает походить на нее: что ни слово, то – ложь. Лень ведет его ко всяким порокам, приходится наказывать его. Я указал ему нынешнее положение ее и напомнил о ее тюремном заключении, чтобы объяснить порочность ее. Если не направить мальчика на путь истины, то он совершенно
