Крещендо - Шарлотта Лэм

Когда Гедеон вернулся, он позвонил Марине. Они не виделись целых три месяца, и она долго поздравляла его с успешными гастролями.

— Я читала кучу восторженных рецензий. Наверное, приятно, когда тебя так хвалят.

Когда она наконец замолкла, он спросил:

— Ты поужинаешь со мной сегодня?

— Я бы с удовольствием, — сказала Марина осторожно, — но я договорилась о встрече.

Гедеон помолчал.

— А завтра?

— Мне бы очень хотелось, но у меня репетиция, — вздохнула она. — Я не говорила разве? Я участвую в камерном концерте, аккомпанирую одной девочке, у которой совершенно фантастический голос. Уверена, что она будет знаменитостью. Ты ведь любишь вокал, да?

— Что случилось, Марина? — спросил Гедеон резко.

Она прикусила губу.

— А что такое? — Она неестественно засмеялась и подумала, что он наверняка услышал фальшь. — Да ничего не случилось. Конечно, я хотела бы тебя увидеть. Ой, звонок — извини, я должна идти. До свидания.

Она опустила трубку, как будто та жгла ей руку, и прислонилась лбом к стеклу телефонной будки, находившейся в холле общежития. Но через минуту она собралась с силами и присоединилась к группе студентов, болтавших поблизости. Она легко включилась в разговор, изумляясь про себя тому, что охватившее ее отчаянье никак не отразилось у нее на лице.

Через два дня они с Полом стояли в очереди за билетами на галерку театра в Вест-Энде, и тут мимо них прошел Гедеон, ведя под руку Диану Греноби. Марина стояла к ним спиной, но услышала знакомый глубокий голос и ответный смех Дианы.

Вот она, ирония судьбы, думала Марина, сидя в первом ряду галерки рядом с Полом, в то время как голова Гедеона виднелась около гладко причесанной головы Дианы в ложе напротив. Эта ситуация вполне соответствовала их положению в жизни. Марина вообще плохо понимала, зачем Гедеон продолжал видеться с ней, сохраняя те приятельские, необязательные отношения, которые были между ними.

После того как кончилась пьеса и зажглись огни. Пол повел Марину вниз по крутым ступенькам, ведущим к выходу, поддерживая легонько за талию. Она так устала от постоянной боли, что склонила голову ему на плечо и почувствовала, как его рука увереннее обняла ее.

— Ты очень устала, — сказал Пол заботливо. — Все время так много работаешь. Все говорят, что тебе нужен отдых. Никто не сомневается, что ты многого достигнешь, но стоит ли так надрываться?

— Действительно, стоит ли? — сказала она устало, никак не реагируя на комплимент.

Преподаватели тоже не скрывали, что ждут от нее многого. К тому же обязывала репутация Гранди, надежды, которые он на нее возлагал, ожидания окружающих. После поступления Марина работала как одержимая, а тут еще прибавилась постоянная боль, причиняемая Гедеоном. Она почувствовала, что теряет силы.

Пол был очень серьезный молодой человек, к тому же он привязался к ней. Когда начались каникулы, она пригласила его в гости к Гранди. Они очень весело проводили время той весной: гуляли по берегу, шлепая по ледяной воде, бросали через волны камешки, так чтобы они прыгали несколько раз, устраивали для дедушки концерты, на которых разыгрывали из себя артистов мюзик-холла, так что он смеялся до слез, сидя в своем кресле.

Гедеон все это время не появлялся, но однажды летом он прислал ей два билета на концерт в Лондоне вместе с короткой сухой запиской.

Они пошли вместе с Полом. У них были прекрасные места, откуда она хорошо видела Гедеона. Все время, пока он играл, Марина неотрывно глядела на него, замечая новые черточки, появившиеся в лице, и перемены, произошедшие в его исполнении. Теперь он не ограничивался одним внешним блеском. Гранди было бы интересно послушать его сейчас, подумалось ей. Помимо блеска и отточенной техники появилось и настоящее чувство. В нем самом тоже произошли перемены. Когда он встал, чтобы поклониться на аплодисменты, она увидела, как он похудел. Он и раньше не был толстым, но сейчас сквозь смуглую кожу выступали кости.

Вокруг бушевали аплодисменты. Гедеон выпрямился после поклона и посмотрел в ту сторону, где сидела Марина. Ее глаза были прикованы к нему, и секунду они смотрели друг на друга. Между ними через зал пробежала искра чувства. Никогда прежде она не видела в его глазах ничего похожего, и сердце у нее остановилось.

Гедеон глядел на нее жадными глазами отвергнутого любовника. Когда он уходил со сцены, она почувствовала, что ее колотит озноб.

Пол провожал ее домой, и ей приходилось держать себя в руках. Но то, что она увидела в глазах Гедеона, привело ее в смятение. Она не знала, что делать, не могла спать, не могла работать. Неужели это была только игра воображения? Неужели ей только показалось?

В пять часов вечера на следующий день она выходила из колледжа и увидела Гедеона на лестнице. Он отделился от стены и смотрел на нее снизу. Он не говорил ни слова, но у Марины так забилось сердце, что она перестала замечать людей, выходивших следом за ней из дверей. Все узнавали Гедеона, потом с любопытством обращали внимание на нее. Казалось, они ничего не могли сказать друг другу, потому что сказать нужно было слишком много. Впервые они поехали к Гедеону домой, и, когда остались одни, он начал спрашивать со странным возбуждением:

— Почему ты не встречалась со мной все это время? Что случилось? Ты не хочешь меня видеть?

Она смотрела себе под ноги, склонив нежную шею.

— Разве это имеет значение?

— Значение? — Он хрипло выдохнул. — Разве ты сама не знаешь, что имеет! — Он сделал шаг, схватил ее за плечи, и она увидела тот же жар, горящий в глубине черных глаз. — Что это за парень был с тобой? Это он и есть? Это из-за него ты меня прогнала? В полном изумлении она подняла на него глаза, и под этим взглядом смуглое лицо его вспыхнуло. Он вздрогнул и отшатнулся, не умея совладать с чувствами, которые его заполняли. Марина смотрела и не могла поверить глазам.

— Ты любишь его?

Он задал вопрос низким ровным голосом, но все его тело было напряжено. Гедеон стоял к ней спиной, виден был только профиль и жилка, бьющаяся на щеке.

Она стояла перед выбором. Можно было соврать и заставить его поверить, что она любит не его, и можно было сказать правду, оставив себя беззащитной.

Она долго молчала, и Гедеон повернулся к ней. Глаза их встретились, и Марина задрожала. Она не сказала ни слова, но Гедеон облегченно вздохнул и, протянув руки, обнял ее. Первый же поцелуй сказал ему все, что она так старалась скрыть. Но даже сейчас, когда она целиком отдалась в его руки, а ее мягкие губы отвечали требовательным, страстным поцелуям, Марина пыталась не выдать ему свою любовь. Гедеон хотел ее — теперь она это знала. Он ревновал ее к Полу и не скрывал этого. Но она слишком долго наблюдала за ним и думала о нем, чтобы заблуждаться: Гедеон неспособен был любить так, как она.