Кольцо великого магистра (с иллюстрациями) - Константин Бадигин

Ехавший рядом проводник, литовец Любарт, повернул коня к огромному дубу, росшему у самой дороги. Между его корнями пробивался родник. Любарт сошел с коня, напился холодной воды, от которой щемило зубы. Низко поклонившись дубу, он сорвал с ветки жесткий листок и прилепил его ко лбу.

Вернувшись к лошади. Любарт сунул было сапог в стремя, но какие-то звуки привлекли его внимание. Он лет на землю и припал ухом.

Бояре остановили коней и ждали.

— За нами погоня, — сказал, приподнявшись, юноша, — надо готовиться к бою.

— Погоня? — недоверчиво протянул Роман Голица. — Не может того быть, нет у нас здесь врагов.

— Нельзя верить рыцарям, — сказал Любарт, — сегодня друзья, а завтра враги.

Он высмотрел высокую липу, стоявшую у дороги, и, как кошка, на нее взобрался.

— Берегитесь, русы! — раздался его голос с вершины дерева. — Скачет большой отряд, впереди рыцарь.

И Любарт спустился на землю.

— Достопочтимый господин, — обратился он к боярину Голице, — надо уходить в лес, подальше от дороги. Мы спрячемся и переждем опасность.

— Прятаться, даже не увидев врага?! — с вызовом произнес Дмитрий Саморяд. — Нас пятеро мужей.

— Ты забыл, боярин, о письме великого князя, — насупился Роман Голица. — Не на ратные дела мы посланы.

— Надо скорее уходить в лес, — торопил проводник. — Рыцарь закован в тяжелые латы. Если хочешь его убить, надо напасть из засады.

Дмитрий Саморяд метнул гневный взгляд на Любарта.

— Он прав, надо уходить, — поддержал литовца боярин Голица, — не время спорить.

Путники спешились. Взяв под уздцы свою лошадь, Любарт нырнул в густые заросли, вьючные лошади покорно двинулись следом. За проводником пошли и бояре.

Любарт отыскал в овражке удобное место, спрятал лошадей, а люди притаились среди густых кустарников.

Цветущая бузина, пригретая жарким солнцем, заливала все вокруг острым и сладким запахом.

Конский топот слышался все громче и громче. На дороге, там, где только что стояли бояре, показались всадники. Впереди скакал рыцарь с длинным копьем и с черными перьями на железном шлеме. Его конь, екая селезенкой, шел рысью.

Вскоре всадники остановились.

— Они вернутся и будут искать наши следы, — шепнул Любарт Андрейше. — Если поскачут дальше, значит, я ошибся.

Но Любарт оказался прав: всадники повернули. Послышались приглушенные голоса, звяканье доспехов, звон колокольчиков на лошадиных сбруях.

В тишине раздался рев боевого рога, и громкий голос произнес по-немецки:

— Я рыцарь Гуго Фальштейн, вызываю на бой трусливых руссов! Клянусь святой девой, я заставлю вас на четвереньках ползти обратно в замок Кенигсберг!

Андрейша перевел слова рыцаря.

— Не будет этого! — прохрипел боярин Голица и бросился к лошадям.

Выдержка покинула его, он был красен от ярости. Вскочив в седло, боярин выхватил меч, и конь мигом вынес его на дорогу.

Вслед за Голицей кинулись остальные.

Вокруг высокого рыцаря столпились вооруженные всадники: оруженосцы в легких доспехах и кнехты с короткими мечами и деревянными щитами. Головы кнехтов защищали кожаные шлемы с высоким железным гребнем.

Боярин Голица, не сдерживая коня, с ходу налетел на высокого рыцаря и взмахнул мечом. Рыцарь бросил на землю пику и тоже выхватил из ножен меч.

Начался бой.

Немцы отъехали в сторону, чтобы не мешать. Бояре, увидев, что дерутся только двое, тоже остановились и не вступали в схватку.

Долго стучали мечи о щиты. Противник боярина был силен и опытен. Один раз сильным ударом он едва не выбил Голицу из седла. Но, видно, оставило рыцаря боевое счастье, и боярин разрубил ему у плеча латы и ранил правую руку. Меч рыцаря упал на землю.

По рыцарским правилам, оруженосцы и солдаты должны были сдаться на милость победителя, но немцы, завывая и размахивая оружием, бросились на бояр.

Андрейша бился с бесшабашной храбростью. Рядом с ним сражался Любарт. Отменно рубились и бояре. Но врагов было много…

Высокий краснолицый кнехт стал теснить Андрейшу. Вдруг конь под кнехтом круто подвернул передние ноги и грохнулся на землю. Андрейша приметил, что голову коню разбили палицей.

«Кто бросил палицу?»— мелькнула мысль.

Словно в ответ, из леса раздались воинственные крики. В кнехтов полетели дубинки и копья. Больше десятка свалились на землю ранеными или убитыми.

На дороге показались беловолосые вооруженные люди, и пошла рукопашная схватка. Орденским солдатам пришлось плохо: кого убили, кому набросили на шею петлю. Два кнехта припустили коней и спаслись бегством.

Вооруженные люди оказались литовцами. Их предводитель, Милегдо Косоглазый, мужчина с могучими плечами, оставил в живых только рыцаря и двух оруженосцев. У всех убитых отрезали уши и собрали их в рогожный мешок.

Узнав у проводника про русских купцов, Милегдо решил отвести их в селение. Пусть сам старейшина скажет, что делать с ними.

Лесной поход был труден и утомителен. Только раненому рыцарю, потерявшему много крови, разрешили ехать верхом. Русские вели лошадей за собой. В зарослях осинника и колючего боярышника литовцы топорами просекали дорогу.

Впереди шел проводник, легко и мягко ступая кожаными лаптями по сырым мхам.

Напряжение недавнего боя понемногу ослабевало. Руки и ноги у Андрейши перестали противно дрожать и снова налились силой и упругостью.

Гуго Фальштейн, едва пересиливая острую боль, молча ехал среди болот и лесной глухомани. Его лихорадило, в глазах мутилось. «Как я попал сюда? — старался вспомнить рыцарь. — Ах да! Поп Плауэн передал приказ великого маршала. Я лежал в постели.» Ты должен уничтожить русских без всякой жалости «, — сказал поп.

И Гуго Фальштейн выполнил бы этот приказ, как всегда выполнял все приказы, но помешали литовцы.

Рыцарь покачивался в седле от слабости. В квадратном шлеме и железной броне, на высоком коне он выглядел, как отвратительное болотное чудовище.

Томительно рыцарю в боевом облачении. Он готов скинуть с себя все и остаться голым. Под латами много одежды: шелковая рубаха, вязаная рубаха из грубой шерсти, набрюшник. На шерстяную рубаху надета толстая стеганая куртка. Ноги обернуты войлоком, на плечи наложена толстыми кусками шерсть, а шея утопает в большом ватном воротнике… Боже мой, как тяжко, все мокро от пота! Даже кожаная одежда под латами вся пропиталась липкой влагой. А может быть, это кровь?

Гуго Фальштейну казалось, что от него исходит запах псины, словно от шелудивой собаки. Он хотел приказать оруженосцам раздеть его, но постыдился.

На жердяных мостках лошадь Гуго Фальштейна оступилась, он пошатнулся в седле. Сильная боль пронизала тело, он вскрикнул и прикусил губу.

У небольшой речушки, пересекавшей дорогу, литовцы отошли в сторону и стали совещаться. Они разговаривали тихо, поглядывая на московских бояр.

— Воины не знают, можно ли без разрешения старейшины привести вас как гостей в селение. Там священный дуб и жилище криве, — ответил Любарт на вопросительный взгляд Андрейши.

Вскоре отряд тронулся дальше. Теперь шли вдоль речного берега. Иногда люди обходили трясины, зеленевшие болотной травой. Но опасность была впереди; предстояло перебраться через обширное топкое болото, заросшее мхом и осокой.

Неожиданно речка исчезла из глаз, словно ушла под землю.

— Мы вошли в Черное болото, — тихо сказал Любарт. — Неверный шаг — и смерть… Здесь живут боги и злые болотные духи, — добавил он, оглядываясь.

В иных местах мостки из жердей прогибались, черная жижа выступала наверх и хлюпала под ногами.

Андрейша заметил, что литовцы находили безопасную дорогу по вершинам дальних деревьев, по кочкам и камням, торчащим кое-где из травы. На встречном крупном валуне лежал плоский камень, а на другом камне он увидел четкое изображение человеческой ступни и понял, что след показывал, куда идти.

Отряд пересек болото и вошел в лес. Люди почувствовали твердь под ногами и снова увидели реку. В лесу встретился огромный зубр. Стараясь повалить молодую осинку, он подкапывал корни рогами, сопел и басовито хрюкал, словно кабан.

Лес неожиданно кончился, и глазам открылись обширные озера, заросшие высоким камышом.

— Эге-ге-гей… ге-гей! — закричали литовские воины и застучали в щиты.

В лесу отозвалось эхо. Воины перестали шуметь и испуганно посмотрели друг на друга. Не богиня ли в медвежьей шкуре охотится где-нибудь поблизости?

Сделалось тихо. И было слышно, как дятел стучит клювом о ствол дерева и осыпаются кусочки коры.

Наконец послышался громкий крик болотной птицы. Он повторился четыре раза.

Из камышей выплыла большая лодка. Она медленно двигалась по тихой воде, оставляя за собой расходящиеся полосы. В лодке сидели четыре гребца. Кормщик стоял, зажав коленями рулевое весло, и разглядывал из-под ладони берег.