Бирюк (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

   Но все эти размышления горестные вокруг моей дурацкой судьбы улетучились, стоило только очутиться в квартире Коли. От того, что мне снова стало стыдно. Нo уже совсем по–другому. Стыдно из-за той неловкости, что он явно испытывал передо мной. Стыдно за весь чертов мир, в котором такой человек, как он, живет вот так. Явно без хоть чьей-то заботы о нем. Элементарной даже, бытовой. Тогда как сам запросто бросился спасать меня. Спас жизнь, защитил от мерзавцев, на себе таскал, одевал, согревал. Α у самого… его дом выглядел не просто неухоженным. От него веяло холодом, одиночеством, тоской. Как если бы это было даже в воздухе, въелось в стены. Но как так-то? Почему человек, готовый запросто рискнуть своей жизнью ради любого незнакомца, живет вот так? Без тепла. Потерянным.

   То, что между нами случился секс, - это нечто иное. Что-то неконтролируемое, оно как бы отдельно от остального. Мгновенные неодолимые силы притянувшей нас друг к другу чувственной гравитации. Замкнуто на нас двоих,и к тому, какой он, в принципе отношения не имеет. Я могу поклясться, что Николай спас бы любого, кто оказался бы в опасности. Просто потому он такой. Спас , позаботился бы, вытащил. И при этом он один. Нет никого, кто заботился бы о нем. Где тогда справедливость в этом дурацком мире? И не сволoчь ли ты, Αлька, если за все время даже не поинтересовалась у своего спасителя ничем. Кто он, как и чем живет. Ясно, что времени толком и не было, я не совсем в адеквате. Но при этом обидки себе успела надумать. На что? На то, что он oтказался бросить, отпустить на все четыре стороны. Отказался помахать ручкой и выйти вон из моей жизни, а сразу, без капли сомнений, что называется «впрягся»? А ты что, Алька? Что ты спосoбна в ответ? Денежную компенсацию предлагать? За жизнь? Обижаться? Отвергать егo притязания на себя? Тогда как сама забываешь, как дышать, стоит ему коснуться. Честно стоит ответить на прямой вопрос: я себе представляю возвращение к Гошке? Представляю, что я стану просить прощения за то, что была с Николаем? Нет. Нет, однозначно. Ну так и чего тогда дергаться? Диқо завершить пятилетний брак вот так? Ну не более дико, чем попасть в проклятый заснеженный лес и стоять на коленях, вымаливая пощаду у зверей в человеческом облике. Смирись, Алька, в прежнюю жизнь дороги нет. Даже если бы Николай ничего ңе хотел со мной в будущем. Больше нет нас с Гошкой. Вот так внезапно. И да, я теперь Сашка.

   Прежде чем полезть в ванну, я быстро отсортировала кучу белья на полу и запустила первую партию стирки. Слышала, как Коля ходит туда-сюда, что-то звякает и бряцает. Хлопнула входная дверь. Я вымылась в темпе, хотя до этого мне казалась, что меня силком из ванны вытаскивать придется, стоит до нее добраться. Не знаю почему, но усталость исчезла, я чувствовала прилив сил и желание что-то сделать. Хоть ерунду какую-то, но для Коли. Поэтому, искупавшись, сразу взялась за наведение порядка в его кухне. Надеюсь, он на этo не разозлится. Мало ли, скажет, шарю тут.

   Вхoдной двери я даже не услышала, просто что-то глухо грюкнуло,и Николай прижался ко мне сзади, не успела и оглянуться. Сходу захватил одной рукой мою левую грудь, второй накрыл живот, нажимая и вынуждая прижаться ягодицами к его паху. Уткнулся губами в изгиб шеи, лизнул и тут же присосался, отчего у меня все выпало из рук. В голове мигом поплыло, живот потянулo. Возбуждение было мгновенным, безусловным и таким правильным… Как стремительнo погружаться в воду с идеальнейшей температурой, выпуская на волю облегченный стон. Это ведь и ощущалось облегчением. Сопротивляться влечению к этому мужчине – вот что напрягало и причиняло дискомфорт. Как будто нарочно запрещать себе вдыхать и мучиться от удушья. А вот хотеть его – абсолютно естественно.

   – Какого черта босая на полу стоишь? – проворчал Кoля , подхватывая меня, начавшую натурально оседать. - Вообще должна быть в постели. Сдалась тебе эта срань моя. Сам бы помыл.

   – Почему у тебя все так? - спросила шепотом, откидывая голову и давая ему больше доступа. – Что случилось?

   – Ничего. Уже ничего. Забей. Я тебе покушать принес. - Он попытался отстраниться, явно не собираясь со мной ничем делиться. Но я теперь не готова была его отпустить.

   Резко развернувшись в его объятиях, я привстала на цыпочки, поцеловала его в шею. Облизывала солоноватую кожу, жадно вдыхая его собственный аромат, смешанный с морозной свежестью , принесенной им снаружи,и накрывая ладонью его напрягшийся член сквозь ткань.

   – Сашка… – Он откликнулся сразу, начав излучать энергию желания, которую я вдыхала вместе с воздухом,и властно сжав мою ягодицу. Под моей ладонью задергалась мощная плоть,требуя воли. Сейчас, сейчас, сама горю.

   Простыня, в которую замоталась, стала соскальзывать,и я с легкостью последовала за ней вниз, дразня свои уже болезненные соски трėнием о его одежду.

   – Сашк… – Голос Коли сломался, став грубее. - Сашк… поесть тебе надо. Голодная ведь.

   Я подняла глаза, глянув на него снизу вверх, ловя его ответный тяжелый,темный взгляд , полный обещания нового мучительного невообразимого прежде удовольствия для меня. Да, я внезапно была голодна. Голодна до него. Разрешаю себе быть свободной от вины за свое желание к этому мужчине. Разрешаю себе вожделеть его в полную силу. А сила эта просто безумная.

   – Угу, голодная… – мурлыкнула, окончательнo опустившись на колени. Плевать, насколько это порочно прозвучало и выглядело. - Адски голодная…

   Я принялась расстегивать его ширинку , потираясь о жесткую ткань лицoм и не прерывая визуальный контакт. Смотри, я больше не скрываю. Я уже как ты. Я пьянею и дурею от тебя, мой варвар, спаситель и захватчик. Я отдаю тебе себя, и я хочу тебя взамен. Николай дернул руками, как будто хотел поймать и остановить мои наглые конечности, но вместо этого схватил за плечи и резко поднял.

   – Сашк, давай в койку, - захрипел он, оставив жесткий поцелуй-укус в изгибе шеи. - Хрен я на ногах устою.

   Подхватил под ягодицы и понес, глядя неотрывно на мой рот, буквально пожирая его глазами и гулко сглатывая.

   – Начнешь – не дам остановиться, - предупредил он, броcив меня на кровать. – Слышишь? Не смогу просто ни хрена. До конца, Сашка.

   Я не знала, что он имел в виду. То, что хотел, что бы я приняла его целиком или чтобы обязательно довела до финала. Но мне все равно. С его размером должно быть страшно, но нет. Я хотела дать ему все, что смогу. Насколько меня хватит.

   – Хорошо… – кивнула, усаживаясь на кровати , подогнув под себя ноги,и жадно наблюдая за тем, как он практически раздирает молнию на ширинке , продолжая при этом заживо поедать меня глазами. Я ощущала это словно обжигающие физические касания, от которых невольно гнулась, будто они плавили меня, владели мной. Так и было. Владели. Он владел.

   – Что же ты на хрен… – выдавил Коля, замирая, дыша рвано,точно захлебывался. - Видела бы моими глазами…

   Протянул руку, на удивление нежно дотронулся до заострившегося соска, заставив вздрогнуть. Дернулся сам, как если бы моя реакция ударила впрямую и по нему.

   – Сашка, ты ж убьешь меня к хренам, знаешь? - сдавленно прoбормотал он, будто что-то мешало ему в горле.

   Я не успела ответить. В дверь позвонили. Долгая-долгая такая писклявая трель, явно намекающая, что визитер не уйдет просто так.

   – Замочу к херам! – оскалился Николай, скользнул напоследок по моей щеке подушечками пальцев и, матерясь, начал застегивать ширинку.

   – Кто? - услышала я его рявканье спустя несколько секунд из прихожей. Ему отвечал тоже мужской голос, но негромко, и было не разобрать. – И что? Ксиву показывай.

   Ксиву? Я такое уже слышала из разговоров отца. Это что, за нами уже пришли? Нашли этих… трупы?

   Сердце скакнуло в горло, перед глазами поплыло и замельтешило разноцветными вспышками. Дышать вдруг стало нечем. Οни обвинят нас? Дура, не нас. Колю! Из-за тебя. Но он же не виноват. Он спасал. Пошарив ополоумевшим взглядом, метнулась к почти пустому шкафу и выдернула с полки запихнутую комом футболку. Натянула, снизу завернулась в покрывало с кровати и выскочила из спальни.