Крампус, Повелитель Йоля - Бром

– Крампус, – повторила Изабель. – Санта-Клаус и его звери… Они нашли нас. Они, уже, наверное, близко.

Существо по-прежнему ее игнорировало.

Она положила руку ему на плечо и легонько встряхнула.

– Крампус, – сказала она мягко. – Чудовища! Они совсем скоро будут здесь.

Никакого ответа. Существо только раскачивалось взад-вперед; время от времени его пробирала крупная дрожь.

Закрыв глаза, Крампус прижался лицом к мешку и вдохнул. «Да, запах все тот же – запах огней Хеля. Сохранился, спустя столько веков». Запах напомнил ему о матери, о тех блаженных днях, когда мертвецы плясали у ее трона, и в мире все шло так, как надо. «Как долго я страдал, матушка». Ее лицо было у него перед глазами – мираж, трепещущий в синем пламени Хеля. Видение медленно исчезло. «Нет, матушка, не оставляйте меня. Только не сейчас». Он глубже зарылся носом в бархат, втянул в себя воздух. И отшатнулся, будто его укусили. «Что это?» Он впился взглядом в мешок, и его лицо исказило недоумение – и ярость. «Его вонь!» Его взгляд сфокусировался на мешке, и он впервые разглядел его как следует. И вдруг понял, что мешок был не черным, каким ему полагалось быть, а темно-алым. Как кровь.

Крампус оскалился.

– Ты извращаешь все, к чему ни прикоснешься! – прорычал он глубоким, низким голосом, и тут его охватил ужас. «Как? Каким образом Санта заставил служить себе мешок Локи?» Подобное деяние было просто невообразимо, ведь мешок подчинялся только роду Локи.

– Такое колдовство дается нелегкой ценой! – он уже почти кричал. – Сколько их тебе понадобилось? Сколько крови ты пролил, чтобы этого достигнуть?

Крампус отшвырнул от себя мешок и уставился на него, будто на воплощение зла. «Какое понадобилось могущество, чтобы свершить подобное? Каким сильным он стал колдуном». И в первый раз за все время Крампус усомнился. «Пока я тут гнил и увядал, его могущество росло». Он подтянул колени к груди, обхватил их руками и уткнулся лбом. «Придется преодолеть немало преград».

– Крампус? – голос откуда-то издалека.

– Крампус, они идут сюда. Чудовища идут сюда. Крампус, пожалуйста!

Он почувствовал на плече чью-то руку.

Крампус поднял глаза. «Это она. Конечно, это моя Изабель. Девушка с сердцем льва».

– Чудовища? – спросил он, скорее себя, чем кого-то другого.

Она кивнула.

– Чудовища какого рода?

– Мы видели по крайней мере двух. Кажется, волки. Огромные, как кони. Вороны вели их за нами. Нам надо…

– Так значит, великие звери Одина живы. Значит, старые боги пока еще не забыты, – это вызвало у него улыбку. – Вороны – это Хугин и Мунин, а волки, Гери и Фреки – вместе навек… Великолепные звери, – он поморщился. – Как же случилось, что они теперь под рукой Санты?

– Крампус, нам нужно…

– Поспешить. Да, я это знаю, и слишком хорошо. Если он найдет меня, то на этот раз он не оставит на растерзание стихиям. Меня разорвут на части, его монстры пожрут меня кусок за куском.

Она метнула нервный взгляд на мешок.

– И?..

– Ты хочешь сказать – чего я жду?

Она подобрала с пола мешок и положила перед ним.

– Ключ. Сколько раз ты говорил о ключе? Ну же, давай… Бери ключ и валим отсюда.

Да, звучит просто. Как оно и должно было быть. Все, что нужно сделать, – представить себе ключ, держа мешок в руках, и отдать мешку приказ его найти. Мешок должен открыть дверь – в стене между «здесь» и «там» – и ключ можно будет просто взять, голыми руками. Потому что ведь это был мешок Локи, мешок трикстера, мешок, созданный с одной целью – красть. Тот самый, благодаря которому Локи крал у других богов, крал все, что придется ему по нраву. И уж конечно, мешок никогда не был предназначен для чего-то настолько обыденного, как доставка игрушек маленьким мальчикам и девочкам. «Только Санта-Клаус был способен настолько извратить его суть».

– Что такое? – спросила Изабель. – Чего ты тянешь?

Он поглядел на нее, на Бельсникелей, жавшихся у стены, ощутил их нарастающую тревогу. «И правда, почему я тяну время, когда опасность столь велика? Быть может, мне страшно? Что, если мешок меня не услышит? Что, если я не смогу разрушить чары Санты? Тогда я останусь здесь, ждать смерти, а рядом, будто в насмешку, будет лежать мешок Локи. Последнее доказательство, что Санта во всем меня превзошел… Им будет этот мешок, что должен был стать средством моего спасения, а теперь послужит причиной моей гибели».

Крампус притянул к себе мешок, открыл, и заглянул в его туманные глубины. Руку он туда совать не стал, потому что знал: мешок был до сих пор открыт в то место, которым в последний пользовался Санта. Его замок, должно быть, или склад, – какое-то место, где он держит игрушки, которые раздает на Рождество. Место, где его волшебство сильнее всего, где его, Крампуса, рука, может быть поймана, и тогда он окажется в ловушке. «Эту дверь необходимо закрыть».

Он положил обе руки на мешок и сделал глубокий вдох.

– Локи, помоги мне, – он закрыл глаза и мысленно потянулся, пытаясь нащупать дух мешка, прикоснуться к нему своим духом. – Узри меня. Услышь голос своего хозяина.

Ничего. Совсем ничего.

И опять он потянулся духом, сосредоточил волю. Пещера и все, что его окружало, мало-помалу исчезло из его сознания; остался только он – и мешок.

– Это Крампус, Повелитель Йоля, кровь от крови великого Локи. Признай своего хозяина.

Ничего.

Хватая ртом воздух, Крампус уперся ладонями в землю. Попытался успокоить дыхание, изо всех сил противясь усталости и истощению. Посмотрел на мешок, на его алый, лоснящийся бок. Задумался.

– Кровь, – сказал он, наконец, и рассмеялся. – Его чары сплетены на крови, так что только кровь может их разрушить. Это же ясно, как день, но увы, боюсь, мой разум несколько затуманен.

Сунув в рот палец, он прикусил кончик и понаблюдал за тем, как набухает алая капелька крови. Притянул мешок к себе на колени и дал капле упасть на рыхлый бархат, где она засверкала, точно красная жемчужина.

– Признай мою кровь, – прошептал он, и медленно втер кровь в кроваво-красную ткань.

Ничего.

– Локи, услышь меня, – он ждал и ждал, и ничего – ничего, кроме его собственного тяжелого дыхания, грохотавшего в ушах. И когда он уже больше не мог этого выносить, когда ему показалось, он вот-вот сойдет с ума, мешок чуть вздулся, и изнутри будто повеяло ветерком. До Крампуса донесся легкий аромат лесов Асгарда. И, еле слышно, будто издалека, кто-то назвал его по имени.

– Локи? – спросил тихо Крампус. – Локи… Ты здесь?

Мешок опал. Из него больше не доносилось ни звука. Глаза Крампуса наполнились слезами.

– Локи? – Крампус смотрел, как по бархату расползается темное пятно крови; трепещущие, извивающиеся щупальца мрака расползались, двигаясь, сплетаясь с друг с другом, будто клубок растревоженных угрей, пока с поверхности мешка не исчезло последнее алое пятнышко.

Он утер слезы и улыбнулся.

– Одна капля. Всего одна капля моей крови – и только. Сколько бочек крови это стоило тебе, Санта-Клаус? – он рассмеялся. «Потому что мешок помнил, потому что мешок хотел помнить. Исправлено первое зло, одно из многих… Пролита первая капля крови… Первая капля в море».

Крампус покачнулся, заметил, что руки у него трясутся, и его улыбка превратилась в оскал. Он стиснул пальцы, стараясь сдержать дрожь. И почувствовал на плечах чьи-то сильные руки. Изабель.

– Получится? – спросила она. – Мешок найдет ключ?

– Я – хозяин мешка. Остается только надеяться, что у меня осталось еще достаточно сил, чтобы им повелевать.

Ему было нужно, чтобы мешок начал искать, нашел ключ, а потом открыл бы новую дверь. Как просто это было тогда, раньше, когда он был силен духом и полон жизненной силы. Но теперь, теперь мешок потребует тяжкую дань, потому что за волшебство всегда приходится платить. Он посмотрел на свои трясущиеся руки, тощие, немощные. «Ничего у меня не осталось». Он вдруг понял, что это усилие может его прикончить. По губам скользнула безрадостная улыбка. «А если ты не достанешь ключ? Что тогда?»

Он крепче стиснул мешок.

– Я выжат досуха, дружище. Мне нужна твоя помощь.

Закрыв глаза, Крампус представил себе ключ, удерживая его образ перед мысленным взором. Если бы он только знал, где находится ключ, он мог бы направить мешок в нужную сторону, и поиски были бы легче, а цена – не столь высока. Но он знал только, что ключ есть, поэтому мешку придется искать, используя его дух, его энергию. Раздался треск разряда; мешок у него в руке еле заметно шевельнулся. Он увидел пространство между мирами, потом облака, потом леса – он пронесся над ними со скоростью метеора, – потом деревья, озеро, потом – его глубины и, наконец, илистое дно.

– Ключ… Я его вижу! – воскликнул Крампус и распахнул глаза. У него закружилась голова, и он обмяк у Изабель на руках. Пещера расплывалась у него перед глазами; ему стоило огромного труда сохранять сознание. Он знал: если он сейчас отключится, то назад уже не вернется. Будет слишком поздно.