Я все равно тебя найду - Татьяна Веденская

– Ну, слава богу, девушка! Что ж вы так бежите? Я уже испугался, что не догоню, – радостно высказался он и уставился на меня. А я на него.

В первый момент я подумала, что он таким хитрым способом собирает милостыню. Сейчас же по улицам этого брата рэкетира от милосердия полным-полно. И они тоже могут выглядеть вполне здоровыми и жизнерадостными. Это раньше считалось дурным тоном просить подаяния, если у тебя не оторвана рука или, скажем, нога. Теперь же достаточно повесить на грудь табличку «Умираю, требуется операция» или привесить за спину спящего грудного младенца. Впрочем, я стараюсь давать деньги всем без разбору. И еще меня смущала мысль, что если я про всех нищих буду думать гадости, то обязательно пропущу кого-то, кому действительно по-настоящему плохо. Однако молодец, который стоял передо мной, явно умирать не спешил. Да и вывески на нем никакой не было. Просто такой обросший небритый оборванец. Впрочем, не совсем даже и оборванец. Одежда на нем была целой, но очень, очень грязной. Ботинки все в каком-то дерьме, лицо заросло щетиной, свитер висит, и куртка совершенно неприличная. Грубая, нечитаемого цвета. К стыду сказать, очень похожа на мою.

– Вам чего? – недружелюбно поинтересовалась я.

– Ну, эта. Как бы эта… – замямлил парень, и я поняла, что он крепко поддат. Спиртовое амбре распространялось не так быстро, поэтому я сразу не заметила, что он покачивается и даже имеет шанс завалиться к стене дома.

– Денег у меня нет.

– А у меня есть! – радостно улыбнулся он.

Я тоже вымученно улыбнулась и попыталась отбыть восвояси, поскольку приставания пьяных на улицах не входят у меня в графу «достижения».

Однако мой бродяга не стал так просто сдаваться и схватил меня за руку. Мне стало страшно. Его рука оказалась намного сильнее, чем я ожидала. И карие глаза, неожиданно сверкнувшие из-под всклокоченной челки, были почти адекватны и почти совсем не выдавали в нем в стельку пьяного гражданина. Именно это «почти» и напугало меня больше всего.

– Что вы себе позволяете! – зашипела я, вырывая пальцы из его руки.

– Давайте познакомимся, – выдал наконец парень и снова улыбнулся еще шире.

Я порадовалась хотя бы тому, что у него здоровые зубы. Значит, все-таки вряд ли передо мной уличный бродяга.

– С какой стати? – я все-таки решилась перейти к крайним мерам и резко дернула руку.

– Знаете, тут такие все странные. Какие-то совершенно сумасшедшие. Я здесь с утра, прошу прощения, я, конечно, пьян, но все равно странно, – он выпустил меня и стал забавно семенить, покачиваясь, рядом.

– И что же вам странно? – поинтересовалась я. Мне надо было как-то потянуть время. Чем ближе я подходила к метро, тем меньше у него оставалось шансов ограбить и тем более изнасиловать меня. При свете фонарей и скоплении прохожих отчего бы не поговорить?

– Ну, все бегут, спешат. Девушки скачут по гололеду на этих своих ходулях. У нас тоже их надевают, но чтобы так нестись! Как только они головы не свернут?!

– Вы о шпильках? – усмехнулась я.

– Ну да! – Парень радостно улыбнулся. – Я уже думал, что в вашем городе нормальных людей нет, а тут вы.

– А я, значит, нормальная? – обиделась я. Вот вам и комплимент, получите, распишитесь. Интересно, что он имеет в виду?

– Ну да. Естественно. Я прямо обалдел, как вас увидел. Лицо такое, ну, простое. Без штукатурки этой килограммовой. Куртка, как у наших, и вообще. Вот, думаю, чудеса. И тут живут наши женщины. Дай, думаю, познакомлюсь.

– Познакомились? – резко повернулась я к нему.

– Собственно говоря, не совсем. Я же так и не знаю, как вас зовут, – он растерянно смотрел на мое злое лицо. А я потихоньку приходила в состояние закипевшего чайника, у которого сорвало термодатчик. Я переливалась через край. Какой-то олух из глубинки, видимо, принял меня за свою деревенскую бабу в телогрейке. Хороша, ничего не скажешь.

– Юля! – рявкнула я. – Теперь всего хорошего. И НЕЧЕГО ЗА МНОЙ ИДТИ!

– А че такое? Че я сделал? – медленно, поскольку был выпивши, качнул головой парень.

– Ничё! – гаркнула я и пошла к метро.

Парень задумчиво провожал меня взглядом. Потом, видимо, что-то решив, кивнул и пошел за мной.

– Вы, наверное, меня не так поняли. Можно я вам все объясню? – Он продирался сквозь строй спешащих домой москвичей, но я была быстрее и уже почти совсем затерялась в толпе. Парень крутил головой, высматривая меня. В принципе, все было решено. Мне надо было только свернуть по переходу в сторону эскалатора, и я могла бы никогда больше не вспоминать об этом странном знакомстве. Но тут я сделала то, объяснения чему не смогла найти. Я остановилась и украдкой принялась высматривать этого странного оборванца с широкой улыбкой простофили.

– И что вы хотели мне объяснить? – спросила я у него. Он не сразу заметил меня и почти прошел мимо.

– Ох! Это вы! Нельзя ж так пугать человека, – нахмурился он. – Мне и без этого не по себе. Сколько же тут народу!

– Ну, это час пик, так что если вы любитель уединения, то вам здесь не понравится. Так что вы хотели мне объяснить?

– Знаете, я дурак, – удрученно мотнул головой парень. При свете ламп в метро стало очевидно, что передо мной не столетний бродяга, а вполне молодой, лет тридцати – тридцати пяти парень в очень странном виде.

– Допускаю, – согласилась я. Помимо того, что он был довольно нетрезв, хотя и на пьяницу не тянул из-за округлого лица с очень здоровым оттенком кожи, на нем были просто невероятно грязные высокие ботинки на шнуровке. Однако сами ботинки были явно не из дешевых. Да и куртка, штаны, сумка «Адидас», которая когда-то, видимо, была ярко-красной – все было бы вполне пристойным, если бы не было таким, как бы выразиться, поюзанным. Переиспользованным. Словно он жил в этих шмотках год и ни разу их не снимал.

– И я к тому же пьяный дурак. Поэтому, что бы я вам тут ни наплел, получится глупость.

– Прекрасно. Ну, тогда я могу спокойно отправиться домой, – поддела его я. – И нечего было так за мной нестись.

– А давайте познакомимся еще раз? – неожиданно предложил он и снова улыбнулся этой самой широкой (и вполне белозубой) улыбкой.

– Ну, если уж быть последовательными, то вы со мной уже познакомились, а я с вами – нет.

– О, простите. Позвольте представиться, Алексей Рубин, – галантно откланявшись, паясничал он. Но не рассчитал амплитуду и уронил красную сумку на пол. Я удивилась. Ударение в фамилии он сделал не на первый слог, так что получилось, что по фамилии он – рубин, драгоценный камень.

– Руби́н? Может быть, Ру́бин? – я подправила ударение.

– Ни в коем случае. Может, мои родители и были Рубины, а я – самый настоящий рубин!

– Да? И что нынче рубины пьют? – поддела его я. Мы приблизились к стойкам турникетов, я достала проездной.