Евангелие от змеи - Пьер Бордаж

—Так что скажешь, Матиас? —спросила Кэти.

Он несколько мгновений смотрел в потолок, пытаясь освободиться от давления их пристальных взглядов.

—Почему я? —наконец спросил он, запинаясь.

—Ты похож на оч-чень эффективного парня!

—У вас что, своих эффективных не хватает?

—У них другие задания. Работы в конторе хватает.

Матиас мысленно дополнил ответ: кроме того, так можно не пачкать руки, в тюрьмах станет посвободней, а если что пойдет не так —невелика потеря.

—Прошлой ночью... вы ведь могли вмешаться пораньше?

Не дать мне убить ту женщину, так ведь?

То, как переглянулись Кэти и Блэз, утвердило Матиаса в его догадке.

—Это вы позвонили в квартиру, чтобы предупредить об убийце на площадке. Вы уже находились во дворе, а может, даже на лестнице или на чердаке. Вы ждали, пока я закончу работу, да?

Их упорное молчание было красноречивее слов, оно угнетало сильнее детальных, откровенных признаний.

—Вы использовали меня, чтобы убить эту бабу, ее смерть вас устраивала.

—Скажем так —она устраивала некоторых людей... —Кэти яростно затушила сигарету в стаканчике, доверху забитом окурками, и тут же совершенно механически закурила новую. —Кое-кто из политиков и медиамагнатов мог оказаться в полном дерьме...

—Это как-то связано с Романом? С Рысью? С педофильскими сетями?

Блэз нацелил указательный палец в голову Матиаса.

—Шустро ты соображаешь, парень! Мы сказали то, что сказали, проявив добрую волю, чтобы показать —мы должны доверять друг другу, но ты перебираешь, так что —стоп! Учти на будущее —будет лучше для всех, если ты не станешь любопытничать и болтать.

—Я пока не сказал, что у нас есть общее будущее.

—А я думаю, что да. Ты слишком хитер, чтобы упустить шанс на спасение.

—Предположим, я согласился: какая будет первая работа?

—Внедриться в группировку мусульманских активистов, —ответила Кэти. —Французская ячейка движения, именующего себя "Международный джихад".

Матиас зашелся в приступе нервного смеха, потом закашлялся.

—А вы меня хорошо рассмотрели? Внешность у меня для такого задания не сильно подходящая!

—Ошибаешься! —перебил его Блэз. —Россия распадается.

Самая что ни на есть благодатная почва —перегной —для экстремистов всей мастей. Для ностальгирующих сталинистов, монархистов, религиозных фанатиков —православных и мусульман. "Международный джихад" уже навербовал себе сторонников из России, принявших ислам. Так что никто не удивится...

—У меня, может, и русские корни, но языка я не знаю, —заметил Матиас.

—Не беда, их это не смутит —особенно если ты задолбишь несколько молитв на арабском.

У Матиаса мурашки побежали вдоль позвоночника, им овладевала горячечная жажда действий. Кошмар заточения отдалялся, истаивал, унося с собой мрачные перспективы. Эти двое клоунов его, конечно, сделали, привели именно туда, куда хотели, но они оставили ему некоторое жизненное пространство, где он мог дышать, двигаться, выживать.

—Кроме того, мы поручим кому-нибудь подготовить для тебя площадку, —вмешалась Кэти. —У тебя будет две недели на то, чтобы заучить главные суры Корана с преподавателями арабского.

—А поскольку чип тебе будут всаживать под наркозом, мы воспользуемся этим, чтобы сделать все остальное.

—Что?

В сигаретном дыму мелькнула холодная улыбка Блэза.

—Обрезание.

Глава 10

Снег снова падал на Обрак, засыпая дороги, но Марк сумел без труда вернуться в дом матери и сестры Иисуса Мэнгро. В среду вечером он принял любезное предложение хозяйки дома и воспользовался компьютером, чтобы написать и отослать статью —текст на семи страницах, и мягкость тона несказанно раздражила Ж. Ж. Фрельона, заместителя главного редактора, отвечающего за выпуск.

—BJH жаждет его крови, ему нужен этот педрила! —рявкнул он в телефон. —Это шарлатан, ты что, не понимаешь!

Играет с надеждами и деньгами тысяч людей, которых обдурил! Черт возьми, почитаешь твою писанину —поверишь, что этот тип почти святой!

Марку не казалось, что он создал экспресс-житие Христа из Обрака. Он думал, что напитал свой текст достаточной дозой иронии, отравив факты ядовитым духом сомнения. Тем не менее, когда Фрельон перечитал голосом, охрипшим от беспрестанного курения сигар, несколько абзацев его собственного текста, Марк вынужден был признаться самому себе, что поддался влиянию семьи и учительницы Иисуса. Там, в Париже, в логове "сорока насильников", жаждали агрессивности, им хотелось полемичности, наступательности, улюлюканья и травли —а не туристического описания красот Обрака. Расхаживая по внутреннему двору фермы, засыпанному мягким снегом, Марк пообещал влить побольше яда в будущую статью. Он сказал, что не может выехать из-за непогоды, но поостерегся уточнять, что его приютили мать и сестра человека, которого поручено уничтожить.

Забавный, почти шизофренический опыт —участвовать в линчевании (о, в прессе, конечно!) сына и брата двух женщин, принимающих тебя в своем доме с той великодушной щедростью и открытостью, которая свойственна так называемым "маленьким людям". Марк и сам не верил ни одному из убийственных слов, которые высвечивались на экране, выходя из-под его пальцев, но он был выжат этой жизнью как лимон, до последней капли, он смертельно боялся потерять тридцать пять тысяч франков зарплаты, привилегии, стаж, квартиру на Иль-Сен-Луи и молодую любовницу, потому что все это, вместе взятое, позволяло ему оттянуть наступление старости.

Кстати о Шарлотте —она позвонила и была в ярости:

—...ну что за свинство, Марк! Я запланировала этот ужин как минимум три недели назад, а ты ухитряешься все испортить, нет, ты действительно совершенно безответственный человек, можно подумать, ты сделал это нарочно, ладно, тем хуже, я пойду одна, хотя это полный идиотизм, я обещала, что ты будешь, и Конрад —да, да, архитектор, муж Мод! —был страшно доволен, что познакомится с журналистом из "EDV", он его читает каждую неделю, ты только представь, "EDV" —его настольное чтение, он хотел кое о чем с тобой переговорить, не знаю точно о чем, кстати, предупреди наконец свою бывшую, пусть отвянет от меня со своими звонками...

Она перезвонила около двух ночи —в пароксизме гнева, когда он ТОЛЬКО-ТОЛЬКО успел провалиться в тревожный рваный сон.

—...Конрад был так разочарован, что тебя не было, ужин мой полетел ко всем чертям, я выглядела полной мудачкой, ну спасибо тебе, родной, да знаю я, знаю, что ты не виноват, я вынуждена была пригласить Конрада и Мод в ресторан на следующей неделе, чтобы сгладить неловкость, и в твоих интересах быть там, ладно, я ложусь, буду у себя, если захочешь позвонить, с ног валюсь, целую...

Она разбудила его в семь утра:

—...провела кошмарную ночь (хрипы в трубке)... подумала... может, стоит (скрип и скрежет)... не слышутебя (вообще-то, он пока ничего и не говорил)... я... перрре...

В результате чего Марк просто отключил свой мобильник, получив идеальный предлог —атмосферные помехи, —для того чтобы отдохнуть от телефона. Аромат кофе и поджаренного хлеба заставил его спуститься в кухню. Теплые, искренние улыбки матери и дочери немедленно напомнили ему, что он —законченный негодяй и вполне заслуживает быть принятым в тесный кружок "сорока насильников".

В его трактовке Иисус Мэнгро представал "маленьким крестьянином из глухого края, хитроумным спекулянтом, быстро научившимся манипулировать доверчивыми согражданами. Свое новое имя —Ваи-Каи —он взял из родного племени.колумбийских индейцев десана, у нихже он почерпнул обрывочные мифы и сказания, которые „досаливает" экологическими рассуждениями, столь модными в наши дни, и „приперчивает" мистической чушью о наступлении новых времен. Что до его якобы чудес, кажется удивительным, что творит он их как раз в отсутствие журналистов или достойных доверия свидетелей. Так что истерия, характерная для всех подобных явлений, мешает нам дать им непредвзятую —то есть рациональную —оценку, тем более что в конечном счете никто не готов поклясться, что действительно был свидетелем чуда..."

Женщины, которые кормили его сейчас завтраком, превратились в статье одна —в "крестьянку из глубинки, какими они были в середине XX века: стойкую к несчастьям, угрюмую, не способную понять, почему вокруг ее приемного сына подняли такой шум", другая —"в несчастную жертву врожденного вирусного заболевания, чья немота и умственная отсталость неизбежно заставляют нас спросить: если так называемый Христос из Обрака творит чудесные исцеления, почему —да, почему? —он не возложил рук, не одарил спасительным взглядом сводную сестру?"

Ж. Ж. Фрельон отреагировал, получив исправленный материал: он позвонил как раз перед Шарлоттой, разбудившей Марка в два часа ночи. Удовлетворение он выразил странным горловым звуком, про которое никто в редакции не мог в точности сказать, что это такое —отрыжка, бульканье или смех.