Игрушка императора - Елена Звездная

Кесарь усмехнулся и весьма громко, но от этого не менее волнующе прошептал:

— Как пожелаешь, радость моя…

Я не удержалась, посмотрела на придворных, превратившихся в один сплошной орган слухового восприятия, и мстительно, по отношению к ним естественно, произнесла:

— А у меня мно-о-ого желаний…

Прохладные губы коснулись моей щеки, проложили цепочку легких поцелуев к уху, и кесарь произнес:

— Любопытно было бы услышать…

— У вас неплохо и догадываться получается, — не удержавшись, съязвила я и тут же добавила: — Но первое я готова повторно озвучить прямо сейчас — продолжайте!

Прохладные пальцы умело пробежались от висков до шеи, начали мягко массировать плечи…

— Мм, — простонала я, — самый лучший момент за весь этот долгий день…

— А как же наш поцелуй? — смеясь, поинтересовался кесарь.

— Какой именно? — ледяным тоном поинтересовалась я, невольно вздрогнув при воспоминании о двух последних.

— Первый, — насмешливо уточнил супруг.

Мне уже искренне жаль придворных.

Но отвечать вслух не планировала и просто подумала: «Вам не хватало… искренности».

— Ты многое видишь, — ответил супруг, продолжая ласкать мои плечи, нежно касаться шеи, массировать напряженные мышцы.

Мгновение мне было не по себе, все же страх перед кесарем присутствовал, и изрядный, а потом стало как-то все равно, и, закрыв глаза, я, откинувшись на спинку стула, просто наслаждалась каждым его движением… И вот конкретно в этот самый миг, именно здесь и сейчас мне было хорошо, и спокойно, и даже приятно, и думать ни о чем не хотелось. И усталость отступала, и мысли тоже мчались куда-то далеко, и вообще странное расслабление охватило все тело…

— Достаточно? — полюбопытствовал кесарь.

— Вы волшебник… Спасибо.

Было так хорошо, что уже и есть не хотелось, а хотелось просто в горячую ванну.

Завершив приведение супруги в рабочее состояние, кесарь милостиво занял стул… рядом со мной. Пришлось даже подвинуться. И я вроде бы все понимаю, но его место на противоположном конце стола. Но видимо, супруг решил доставить слугам немало веселых мгновений в процессе спешного переноса столовых приборов на новое место.

— Им полезно, — подтвердил мое предположение император и тут же перешел к государственным делам. — Не советую смещать городского главу.

Удивленная его поведением молоденькая жена отступила, уступив место мне — бывшей наследнице Оитлона.

— Обоснуйте, — я даже кесаря бояться перестала.

— Дегр занимает эту должность много лет, у него связи и в теневом мире, снимешь его — у стражников возникнут сложности, — снизошел до пояснения кесарь, одновременно придвигая ближе поставленные для него блюда.

Я задумалась. Подумала. Не согласилась.

— То есть вы знаете, что часть средств идет мимо казны, и… согласны с этим? — несколько возмущенно спросила я.

Великий Араэден весело подмигнул, причем это хулиганское подмигивание совершенно не вписывалось в мои представления о манерах императора, затем пояснил:

— Это неизбежные потери, нежная моя.

После чего начал насыпать в свою тарелку что-то протертое персикового цвета. Я с удивлением отметила, что его рацион отличается от общепринятого и… Так, не о том думаю!

— Попробуй, — прошептал кесарь, набрал ложечкой немного персиковой массы и поднес к моим губам это самое нечто, — ну же.

Терпеть не могу мужчин, навязывающих свою еду! Они меня просто бесят!

— И все же, — продолжал искушать кесарь, и почему-то мне показалось, что это очередная проверка.

Ну, по меньшей мере, он точно не ракард, так что… и я приоткрыла рот. Ложечка скользнула между губами, я машинально все съела. Замерла на миг, пытаясь распробовать, но, несмотря на близкое знакомство с нашим поваром и участие в приготовлениях оркской еды, распознать продукты, из которых сие пюре было приготовлено, так и не удалось.

— Мм! Что это? — Непривычный вкус, но восхитительный. — А можно еще?

Мне с хитрой улыбкой скормили вторую ложечку… О, представляю, как это со стороны выглядит, но надо приказать, чтобы мне готовили то же самое.

— Знаешь, что самое удивительное? — скармливая мне третью порцию, произнес кесарь.

— Что? — Блюдо оставляло приятное послевкусие, которым я и наслаждалась, закрыв глаза, для ощущения полноты вкуса.

Кесарь внезапно наклонился ко мне, и его губы накрыли мои… Я вскрикнула от неожиданности, но и мой крик, и мой протест были запечатаны его поцелуем. Сильные пальцы скользнули на затылок, не позволяя отстраниться, и в следующее мгновение он повторил тот маневр, что столь успешно прошел испытания на лестнице… Но тогда, на лестнице, я еще не знала, к чему могут привести поцелуи нашего великого! Сейчас знаю, и повторения мне совсем не хочется! Я вздрогнула, попыталась вырваться. Да, кесарю нельзя было отказывать даже в малейшем, и это знали все, но терпеть подобное я не намерена!

Рванувшись изо всех сил, я все же разорвала поцелуй, разгневанно глядя на супруга. Кесарь же ответил мне насмешливым взглядом. А далее последовал издевательский вопрос:

— Ты чем-то недовольна… жена моя?! — И ухмылка изогнула тонкие губы.

Ну да, я все же жена, а у него право мужа, собственно, на любые интимные действия в отношении меня.

— Именно, — подтвердил кесарь, продолжая пристально наблюдать за мной.

Мне, несомненно, было что ответить, но… к откровенности, даже мысленной, не располагала компания. Пришлось смириться, закрыть глаза и позволить супругу продолжить прилюдное развращение собственной жены. И он действительно вернулся к прерванному действию. Сначала легкое касание губами к моим губам, затем к щеке, едва ощутимо к глазам, и осторожные легкие поцелуи по щеке вниз. Прикосновение к шее — я внезапно вздрогнула, едва странное волнующее ощущение прошлось волной… И я почувствовала, как растянулись в усмешке губы моего супруга, словно он был очень-очень чем-то доволен. Это и разозлило! И даже подумала о лежащей рядом вилке с острыми зубцами, которая премило бы смотрелась торчащей в императорской руке — ответом мне были тихий смех и возвращение к поцелую, на сей раз с участием пальцев, которые совершенно восхитительным образом ласкали мое запястье, заставив выронить вилку… И вот как с этим бороться?

— Никак, — кесарь прервал поцелуй и пристально посмотрел в мои распахнутые от удивления и вместе с тем страха глаза. — Но вернемся к самому удивительному, — и очередная ложечка с пюре коснулась моих губ, — за много сотен лет ты первая, кто оценил это блюдо.

И вот дернуло меня любопытство, съев и эту порцию, все же спросить: