Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник) - Эдгар Берроуз

– А ну спускайся сюда, Тарзан, великий убийца! – крикнул Керчак. – Спускайся, и ты узнаешь, что такое клыки сильнейшего! Разве могучие бойцы скрываются на деревьях при виде опасности?

И Керчак испустил вопль, которым обезьяны вызывали соперника на бой. Тарзан не торопясь спрыгнул на землю.

Все племя, затаив дыхание, следило из своих безопасных укрытий за тем, как Керчак, не прекращая реветь, пошел на противника, казавшегося намного слабее. Выпрямившись в полный рост на своих коротких ногах, Керчак достигал высоты в семь футов. На его широких плечах выдавались гигантские мускулы. Его шея сливалась с туловищем в единую массу, из которой торчала небольшая голова. Керчак продолжал рычать, приоткрывая огромные клыки. В маленьких и злобных глазках пылала безумная ярость.

Тарзан стоял спокойно, ожидая его. Человек-обезьяна был мускулист, но рост его составлял всего шесть футов, а его сильные, играющие под кожей мышцы казались сейчас жалкими и неспособными выдержать предстоящее испытание.

Лук и стрелы лежали немного в стороне – там, где Тарзан положил их, когда показывал шкуру Сабор своим соплеменникам, и потому приходилось вступать в схватку с мощным противником, имея в качестве оружия лишь охотничий нож.

Увидев, что рычащий враг приближается, лорд Грейсток вытащил из ножен свой длинный нож и, ответив на вызов не менее чудовищным рычанием, кинулся вперед, в атаку. Он понимал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Керчак обхватил его своими длинными волосатыми лапами. Как только их тела сблизились, Тарзан схватил врага за лапу и с размаха погрузил нож по самую рукоятку в тело Керчака пониже сердца. Прежде чем он успел вынуть и снова вонзить кинжал, огромная обезьяна попыталась обхватить его, и это движение заставило Тарзана отпустить нож.

Керчак хотел нанести удар в голову противника открытой ладонью. Если бы этот удар достиг цели, он наверняка проломил бы Тарзану череп. Однако человек успел пригнуться и сам изо всех сил ударил Керчака кулаком в живот. Тот пошатнулся. Рана была смертельной, однако Керчак еще боролся: он вырвал лапу, которую держал Тарзан, и вошел в клинч со своим гибким противником. Керчак притягивал обезьяну-человека все ближе к себе, чтобы своими страшными челюстями схватить Тарзана за горло. Но сильные пальцы юного лорда начали душить Керчака раньше, чем острые клыки вонзились в гладкую кожу. Борьба продолжалась. Один из соперников пытался лишить другого жизни с помощью жутких зубов, другой держал врага за горло, не давая покрытой пеной морде дотянуться до себя. Керчак был явно мощнее, он напрягал все силы и понемногу брал верх. Зубы его были уже всего в одном дюйме от глотки Тарзана. И вдруг по телу Керчака прошла дрожь, он замер на мгновение, а затем безвольно опустился на землю. Керчак был мертв.

Тарзан из племени обезьян вынул из раны врага кинжал, который так часто помогал ему одерживать верх над существами куда более сильными, чем он сам, и поставил ногу на шею поверженного врага. И снова джунгли огласил громкий и яростный крик победителя.

Так юный лорд Грейсток стал королем обезьян.

Глава 12

Человеческий разум

Среди подданных Тарзана был один, осмеливавшийся оспаривать его власть: Теркоз, сын Тублата. Этот зверь боялся острого ножа и смертоносных стрел нового владыки и потому решался выражать недовольство только непослушанием и мелкими проделками. Однако Тарзан знал, что враг только и ждет возможности нанести неожиданный удар или совершить иное предательство, чтобы лишить власти, а значит королю обезьян следовало всегда быть начеку.

В течение долгих месяцев жизнь маленького племени продолжалась прежним порядком, если не считать того, что Тарзан, с его умом и талантом охотника, сумел обеспечить сородичей куда более обильным пропитанием, чем раньше. Поэтому большинство членов племени были вполне довольны переменой власти.

Ночами Тарзан выводил их в поля, принадлежавшие чернокожим, и там, ведомые высшей мудростью вождя, они наедались досыта, при этом даже не уничтожая того, что не могли съесть, в отличие от большинства человекоподобных. И хотя чернокожие досадовали на то, что их поля постоянно подвергаются набегам, но не прекращали обрабатывать землю, а это непременно случилось бы, если бы Тарзан отдал плантации своим соплеменникам на разграбление.

Тарзан часто пробирался по ночам в деревню, чтобы пополнить свой запас стрел. Он заметил, что у подножия дерева, прыгая с которого он проникал за ограду, всякий раз лежит еда. Спустя какое-то время Тарзан решил съедать пищу, принесенную чернокожими. А дикари убедились, что еда исчезает по ночам, и это наполнило их души страхом и трепетом. Одно дело – оставить дары божеству или злому духу, а совсем иное – узнать, что дух и впрямь явился за ними в деревню. Это было нечто неслыханное ранее, и суеверные умы чернокожих обитателей деревни наполнились разными смутными опасениями.

К тому же дикари видели, что стрелы время от времени исчезают и невидимые руки устраивают странные проделки. Это сделало их жизнь невыносимой, и в конце концов вождь Мбонга и старейшины племени стали поговаривать о том, что надо покинуть деревню и поискать другое место для жизни – где-нибудь в глубине леса.

Вскоре черные воины стали заходить в лес все дальше на юг, в сердце джунглей. Они охотились и одновременно присматривали место для строительства новой деревни. Дикое спокойствие первозданного леса нарушилось, ни птице, ни зверю не стало покоя, – пришел человек. Раньше если на охоту выходили свирепые звери, то их более слабые соседи только на время убегали куда-нибудь недалеко, чтобы вернуться на привычные места, когда минует опасность. Но с человеком все было иначе. Если он появлялся, то многие животные, повинуясь инстинкту, уходили совсем, почти никогда не возвращаясь. То же делали и большие человекообразные обезьяны. Они бежали от человека, как сам человек бежит от эпидемий.

В течение какого-то времени племя Тарзана продолжало обитать в окрестностях маленькой бухты, поскольку их новый вождь не хотел навсегда покидать драгоценные сокровища, хранящиеся в хижине. Но как-то раз одна из обезьян обнаружила, что дикари уже бродят по берегам ручья, куда племя много лет приходило на водопой. Чернокожие расчищали заросли и возводили свои хижины, и обезьянам не оставалось ничего иного, как уйти. Тарзан повел их вглубь континента, и племя сделало много переходов, прежде чем отыскало пригодное место, где не было никаких следов человека.

Как-то в лунный месяц Тарзан отправился по ветвям деревьев назад, чтобы провести целый день со своими книгами, а также пополнить запас стрел. Последнее с каждым разом становилось все сложнее, поскольку чернокожие стали прятать стрелы в свои амбары и хижины, и Тарзану приходилось выслеживать, куда дикари их отнесли. Дважды он пробирался в темноте в хижины и, пока их обитатели спали на своих циновках, забирал стрелы чуть ли не из-под носа у воинов. Однако это было слишком опасно, и Тарзан стал ловить одиноких охотников с помощью своего длинного смертоносного аркана. Он отбирал у них оружие и украшения, а тела бросал с высоты прямо на деревенскую улицу в самые тихие ночные часы. Все это наводило на дикарей священный ужас. Они очень быстро покинули бы и новую деревню, но Тарзан совершал свои набеги нечасто, и после каждого из них чернокожие успевали обрести надежду, что вторжение не повторится.

Дикари еще не наткнулись на хижину Тарзана у отдаленной бухты, но человек-обезьяна жил в постоянном страхе, что однажды хижина будет обнаружена и разграблена племенем Мбонго. Поэтому он проводил все больше времени поблизости от последнего прибежища своего отца и все меньше – со своим племенем. В конце концов это сказалось на жизни обезьян: их постоянные споры и ссоры мог разрешить миром только вождь, а он часто отсутствовал. Наконец старейшины племени заговорили об этом с Тарзаном, и он в течение целого месяца неотлучно оставался в племени.

Обязанности правителя у человекообразных не слишком обременительны. Например, к Тарзану явился Така, чтобы пожаловаться на старого Мунго, который увел его новую жену. В таких случаях Тарзан собирал всех на суд, и если выяснялось, что жена предпочитает своего нового хозяина, то все оставалось как есть или принималось решение, что новый муж должен отдать прежнему одну из своих дочерей в качестве компенсации. Как бы ни было, обезьяны подчинялись решению Тарзана беспрекословно и возвращались к своим делам вполне довольные. Или же с криком прибегала Тана, держась за раненый бок, откуда текла кровь. Гунто, муж, жестоко ее покусал! Вызванный на суд Гунто объявлял, что Тана ленится, не приносит ему орехов и жучков и не чешет ему спину. Тогда Тарзан ругал обоих и грозил Гунто, что тот отведает смертоносных палочек, если еще раз обидит Тану, а Тане, в свою очередь, велел лучше исполнять супружеские обязанности. Так и протекала жизнь. Маленькое племя все время раздирали ссоры, и если бы не нашлось того, кто способен все уладить, оно быстро распалось бы.