Жаркая неделя - Никола Марш

Нужно как можно быстрее выдворить Стар из его дома. И держаться как можно дальше, чтобы он не мог к ней прикоснуться… пока окончательно не утратил разум.

Он сегодня чуть было не испортил все.

Проснувшись и держа девушку в своих объятиях, Кэллам испытал прилив всепоглощающей страсти. Но желание было не только физическим, и это напугало его больше всего. Поэтому он так поспешно сбежал из комнаты, пытаясь отгородиться от произошедшего.

Чувства ему не нужны.

– Я представлю отчет страховой компании, но дом в полном порядке, приятель. Чинить нечего. Повезло.

Да уж, повезло! Если не считать того факта, что за одну ночь очаровательная секретарша, неожиданно представшая перед ним напуганной и уязвимой, сумела пробраться в его сердце.

– Спасибо.

– Без проблем.

Электрик помахал на прощание, взял свой чемоданчик с инструментами и направился прочь по тропинке, ведущей к главному дому. Кэллам смотрел на коттедж и пытался понять настоящую причину вчерашней истерики Стар.

Конечно, молния, угодившая в крышу, напугает кого угодно. Но реакция была и впрямь поразительной, особенно если учесть ее обычную сдержанность и невозмутимость.

Стар собрала вещи, переехала в новый город, взялась за довольно сложную работу и старалась выполнять ее как можно лучше. Уверенная и бесстрашная, она не была похожа на женщину, которая до истерики боится обычной грозы. И все же пришла в ужас при мысли о том, что останется в одиночестве. Это Кэллам прочел в ее глазах.

Слава богу, самоконтроль вовремя вернулся к нему. И все же сегодня утром, после того, как она поерзала немного в его объятиях, Кэллам чуть было не сдался. Он целовал Стар, ласкал, довел до оргазма, который потряс его самого до глубины души.

Он держал ее, обнаженную и горящую от страсти, отвечающую на каждое движение, в своих объятиях. Однако, увидев, как девушка, беззащитная и доверчивая, смотрит на него, Кэллам почувствовал, как в его душе что-то проснулось. Добралось до самого сердца и сильно, до боли сжало.

Он не хотел ничего чувствовать к ней. Секс, если бы таковой предвиделся, должен, был, быть жарким, страстным и… не затрагивающим чувства.

Кэллам усвоил утренний урок. Несмотря на все протесты и доводы рассудка, он знал, что еще одной ночи не избежать. Это лишь вопрос времени.

Осталось только убедиться, что в следующий раз с его стороны это будет просто похоть и страсть. Никаких чувств.

Глава 10

Кэллам вздохнул и потер переносицу, искренне обрадовавшись звонку Райса и в то же время отчаянно желая, чтобы тот выбрал другое время.

– Ты избегаешь меня, братишка, – заметил Райс.

Какое ужасное утро! Кэллам не мог ни на чем сосредоточиться, кроме обольстительной женщины, сидевшей напротив него за своим столом. Она ни словом не упомянула о том, что произошло сегодня утром. Но ей и не нужно было говорить. Все написано на красивом лице.

Стар продолжит изводить его до тех пор, пока он не сделает то, что должен был совершить еще после того поцелуя у бассейна.

Не сдастся!

– О чем ты?

– Что это за малышка, которая ответила на звонок? Она не похожа на тех, кого ты обычно к себе водишь.

Слава богу, она как раз ушла из офиса на обед.

– Стар – моя новая секретарша.

– И все?

– Отвечу коротко: отвали.

Райс рассмеялся, как всегда делал, когда слышал приказ.

– Ну, Кэл, если ты настолько заведен, значит, она тебе нравится. Так почему бы и не зайти подальше?

В этом-то и проблема. Он уже «зашел подальше» и теперь думал об этой женщине постоянно.

Стар быстро превращалась в женщину, с которой Кэлламу хотелось не просто «зайти подальше». Ему совершенно не нравились чувства, которые она в нем пробуждала. Он хотел только одного: оставаться безучастным по отношению к этой девушке, чтобы секс был только приятной игрой и приносил чисто физическое удовольствие.

– О… – понимающе протянул его брат.

– Что?

– Да она тебе очень нравится!

– И что с того?

– А как же твое правило «не влюбляться»? Я еще ни разу не слышал, чтобы ты упоминал хоть одну женщину, да еще и позволял мне так безнаказанно тебя подначивать. Из чего следует…

– Я не влюблен!

– Я на это не куплюсь, братец.

Райс был единственным родственником, с которым Кэллам был относительно близок, – только по этой причине суровый босс терпел его бесконечные шуточки, хотя любого другого поставил бы на место.

– Тебе что-то нужно или ты просто решил немного потрепать мне нервы?

Райс рассмеялся:

– Хотел удостовериться, что ты в порядке.

Кэллам знал, что Райс на самом деле имеет в виду.

Годовщина смерти Арчи всегда заставляла братьев ощущать особую связь. Он мог не получать вестей от Райса несколько месяцев кряду, но каждый год ближе к концу февраля начинались телефонные звонки. Это причиняло столько же боли, сколько и радости – знать, что есть Райс, который думал о нем, и при этом понимать, что именно он, Кэллам, и лишил его другого брата.

Арчи был настоящим силачом, гигантом – не только по росту, но и как бизнесмен. Когда он входил в комнату, сидевшие там невольно выпрямлялись. Арчи заставлял всех остальных казаться карликами и все же не позволял младшим братьям чувствовать себя ущербными.

Старший брат присматривал за Кэлламом, понимая, почему тот столько пьет и беспорядочно сорит деньгами. Он никогда не осуждал, не читал проповедей – просто был рядом. И, в конце концов, погиб из-за этого…

Поэтому Кэллам пытался быть лучшим во всем со дня бессмысленной, нелепой смерти старшего брата. Этого всегда хотел Арчи.

Иногда он даже завидовал Райсу, который справился со своим горем другим способом – сбежал. Они оба были большими любителями приключений, и, в то время как Кэллам взял на себя управление делом Арчи, то есть предпочел ответственность, Райс путешествовал по разным континентам, держась как можно дальше от дома.

Слава богу, их родители делали то же самое.

– Да, все в порядке. А ты?

– Проблем не намечается.

Кэллам с трудом подавил желание надавить на брата и узнать правду. За Райсом нужно было присматривать, ему необходима твердая направляющая рука. По крайней мере, это Кэллам был обязан обеспечить, после того как лишил их обоих заботы старшего брата.

– Это хорошо. Если что-то потребуется, сразу же звони.

Ему хотелось стереть из памяти глаза брата, полные щенячьей тоски и потрясения. Это выражение оставалось в них целый год после смерти Арчи, и Кэллам был готов пойти на что угодно, чтобы сделать младшего брата счастливым.

Но Райс всегда был независимым – иногда Кэллам понимал его. Однако маленькая часть его всегда желала, чтобы все это навсегда осталось в прошлом и никто не напоминал ему о случившемся с Арчи. Никогда.