Упрямый рыцарь - Сандра Мартон

Их привело – нужно помнить об этом.

– Чай? – переспросил Калеб. – Выпью с удовольствием.

Изобразив на лице улыбку, он снял пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел галстука, расстегнул манжеты, закатал рукава…

– Да, забыла сказать, – пропела Сейдж сахарным голоском, – чувствуй себя как дома.

Калеб сверкнул еще одной фальшивой улыбкой:

– Спасибо. – Он выдвинул стул и сел. – Так и сделаем.

Она прищурилась, глядя, как он скрестил ноги и вытянул их под столом. Когда Калеб скрестил на груди руки, Сейдж тихо выругалась.

Чайник засвистел. Сейдж бросила в чашки пакетики с заваркой. Калеб ненавидел чай, считая, что чай – для больных. К тому же это был даже не чай, а какой-то травяной сбор.

Его сестрам это наверняка понравилось бы. Впрочем, сейчас не время думать о сестрах. Или о братьях. Да и вообще ни о ком из его семьи.

– Это не чай, – скривился Калеб, когда она поставила перед ним чашку.

– Это то, что я пью.

– Жуть, – хмыкнул он.

– Мед? – предложила Сейдж.

– Что?

Ее улыбке позавидовал бы Чеширский кот.

– Ты кладешь в чай мед?

– А как насчет сахара?

– Я отказалась от сахара.

– Ни сахара. Ни чая. Ты помешана на здоровом образе жизни?

Она села напротив:

– Я беременна.

– Ну, это я уже знаю.

– Ты что, глупец или просто не в ладах с реальностью? Беременным женщинам нельзя употреблять кофеин! Они должны соблюдать диету! Натуральные продукты, выращенные на органике! Мед! Травяной чай! Понятно?

Он был готов поклясться, что видел, как восклицательные знаки, словно фейерверк, взлетали в воздух.

– Ох…

– Ох?! Это все, что ты можешь сказать?

– Я не… – Калеб откашлялся. – Я ничего не знаю о… об этих беременностях.

– Ясное дело, – кивнула Сейдж, и вся ее злость куда-то улетучилась. Она поставила на стол локти и уперлась лбом в стиснутые кулачки. – Так же, как и я.

И опять по ее щекам потекли слезы. Калеб встал и оторвал кусок от висящего над раковиной бумажного полотенца.

– Сейдж. – Он опустился на корточки. – Мне очень жаль, что так все получилось.

Она вытерла лицо и шумно высморкалась.

– Нет, это не твоя вина.

Калеб подвинул свой стул, сел рядом и взял ее за руки:

– Послушай, это большая новость для нас обоих.

– Это еще мягко сказано, – улыбнулась сквозь слезы Сейдж.

– Но мы к этому привыкнем. Мы справимся. – Он убрал с ее лица выбившуюся прядь. – Я уже кое-что знаю. Никакого кофеина. Мед. Травы… Знай: ты видишь перед собой человека, который считает, что на кухне достаточно иметь кофейник, пару черствых бубликов и немного сыра, который не успел позеленеть.

Она рассмеялась. Это был первый настоящий смех за все время. Калеб придвинул к ней чашку:

– Ну а теперь пей. Вот так. Еще глоток… Отлично. Ты проголодалась? Может, что-нибудь приготовить?

– Калеб, – Сейдж поставила чашку на стол, – ты хотел поговорить.

– Да. – Он снова сел.

– Пойми, я действительно не думала, что так получится…

– Послушай, – начал он, – мы двое взрослых людей. Теперь уже ничего не поделаешь. Нам придется жить с этим.

Еще один камешек в ее огород. Но прогресс все же есть. Они оба уже спокойнее. Гораздо спокойнее. Во всяком случае, он.

Его злость не имела никакого отношения ни к Сейдж, ни даже к нему, а была связана с тем, что он не знал, каким должен быть следующий шаг. И это было ужасно.

Юридическая школа. Агентство. Его успешная практика. Вся жизнь Калеба подчинялась четким законам логики.

Сейдж встала:

– Дай мне минутку.

– Послушай, мы не можем без конца откладывать разговор.

– Второй урок, касающийся беременности, – приходится часто бегать в туалет.

– О…

Она вышла из кухни. Спина прямая, голова высоко поднята. Сейдж была так чертовски независима. Так решительно настроена не нуждаться ни в ком.

Что ему делать?

Калебу были известны официальные варианты. Но как быть с чувствами? Их нельзя затолкнуть ни в какую категорию.

Он услышал шум воды. Услышал, как открылась дверь ванной.

Сейдж вернулась. Она умылась. Причесала волосы.

Калеб почувствовал, как что-то произошло с его сердцем. Оно перевернулось. Или… воспарило. Что бы там ни было, ощущение было странное.

Может, это не сердце, а живот? Он ничего не ел с самого утра. Даже не выпил кофе. Он потянулся к своей чашке. Сделал глоток, стараясь подавить тошноту.

Сейдж рассмеялась:

– У тебя такое выражение, будто ты червяков глотаешь.

– Ну, червяки – это еще не самое страшное. – Калеб улыбнулся, глядя на нее. – Когда растешь с братьями, всегда надо быть готовым к сюрпризам, о которых обычно не говорят в приличном обществе.

– Например, что делать, если вдруг выяснится, что женщина, с которой ты спал, забеременела? – Теперь Сейдж не улыбалась.

– Женщина, с которой я занимался любовью, – возразил Калеб.

Их глаза встретились. Она отвела взгляд и прикусила губу. Он старался не вспоминать, какими сладкими были эти губы.

– Вернемся к нашей… проблеме, – предложила Сейдж. – Я решила составить план. Вернее, попыталась это сделать. Но Колдуэлл никак не оставит меня в покое…

– Забудь о Колдуэлле. – Почему его голос прозвучал так грубо? – Он больше не будет тебя беспокоить.

– Ты уверен?

– Да. Я об этом позабочусь.

– Спасибо. Надеюсь, у тебя получится.

– Получится. И не надо меня благодарить. Я обязан это сделать. – Калеб откашлялся. – Что за планы?

– Во-первых, – обхватив руками чашку, она наклонилась вперед, – я собираюсь переехать отсюда.

– Чертовски верное решение.

– Я хочу подыскать что-нибудь на Лонг-Айленде. Может быть, даже…

– Дом, – решительно произнес Калеб. – Это должен быть дом. Ребенку нужен двор. Собака. Место, где можно побегать.

– Я думала о доме, но аренда, вероятно…

– Аренда – не самая лучшая идея. На продажу сейчас выставляют отличные дома по вполне доступной цене.

Святой Иисус! Он говорит как делец, а не как мужчина, который собирается стать…

– Возможно, – согласилась Сейдж, – но нужно быть реалистом.

– Разумеется. Быть реалистом – моя специальность. Я тоже составлю план и…

Ее глаза сузились. Это у нее хорошо получалось. Калеб заметил, что это всегда предвещало надвигающийся шторм.

– Я составляла свой план почти три месяца.

– Не сомневаюсь, но…

– Никаких но, Калеб. Я единственная, кому пришлось иметь дело с этой… как ты назвал? С этой ситуацией.

– Я ничего не знал. – Он почувствовал, как в нем снова начал скручиваться клубок злости. – Отсюда вопрос: почему ты не связалась со мной, когда узнала, что беременна?

– Каким образом? Я даже фамилии твоей не знала. Я ничего о тебе не знала, кроме того, что ты живешь в Техасе. Что мы натворили… Что я натворила. – Краска залила ее щеки. – Я до сих пор не могу поверить. И совсем не горжусь этим.