Сделка Политова - Александр Субботин

– Спасибо, Антон, – поблагодарил старший следователь. На минуту в кабинете наступила тишина, было только слышно, как сопит своим носом Черешнев, и как шипит дождь за окном.

– Иван Александрович, – официальным тоном вдруг обратился Шоныш к Политову, когда из всех своих бумаг он извлёк какой-то исписанный бланк и его в одиночестве положил перед собой. – Как я понимаю, вы являетесь главным свидетелем по делу о том, что произошло сегодня в стенах этой организации. Ведь вы наши труп?

Он посмотрел на Черешнева, и тот утвердительно закивал головой.

Политов промолчал.

– Поэтому мне следует задать вам несколько вопросов о том, что происходило до того, как приключилось это несчастие. Но давайте сначала вы расскажете мне как можно подробнее, останавливаясь на деталях, что предшествовало трагедии. Мой коллега кое-что запишет, – в это время Черешнев достал откуда-то шариковую ручку и какой-то бланк, который разместил на пластиковой подставке с держателем, – но главные показания вы дадите завтра уже в Управлении. Вам позже выпишут повестку. Сейчас же мы с вами проведём своего рода репетицию.

Шоныш говорил это таким голосом, что можно было подумать, что каждое слово ему даётся с трудом, однако это мнение было ошибочно. Те, кто знал этого человека давно, без труда смогли бы определить, что вся ситуация Шоныша начинает почему-то интересовать всё больше и больше. И чем медленнее и отрывистей он выговаривает слова, тем внимательнее следит за всем происходящим.

Политов утвердительно кивнул и уже хотел было начать своё повествование, как его перебили.

– И ещё. Мне сказали, что вы хотели выйти покурить? Верно? – осведомился Шоныш.

Политов удивился такому вопросу и кивнул головой.

– Да, действительно, я хотел выйти покурить, – подтвердил он, при этом сообразив, что об этом его желании могла сообщить только Марина.

– Так давайте, чтобы вас не стеснять, и чтобы вам не отвлекаться, – закуривайте тут. Я думаю, никого это не побеспокоит. Окно открыто. Прошу только – на меня не дымите, пожалуйста, – Шоныш попытался улыбнуться. – А пепельницу сделаем…

– Да вот хотя бы из этой коробочки, – подхватил дружелюбно Черешнев, и, подойдя к столу, он вынул из карандашной точилки отсек для стружек и подал его Политову. Иван Александрович взял его и потянулся к сигаретам, лежащим во внутреннем кармане пиджака. Он действительно очень хотел курить.

– Что-то не так? – внимательно разглядывая Политова, осведомился вдруг Шоныш. Тут он заметил, что по лицу свидетеля, который полез во внутренний карман своего пиджака, внезапно, за какую-то долю секунды, не больше, пронеслась тень сильного удивления. Словно его что-то неожиданно укололо, и от чего не только лицо его, но и вся осанка на миг изменилась.

– Нет. Ничего, – ответил Политов и, солгав, достал сигареты, чиркнул зажигалкой и закурил.

А дело было вот в чём. Когда Иван Александрович запустил свою руку в карман, то с изумлением нащупал там нечто такое, чего он никак не ожидал найти. Он даже хотел вынуть незнакомый предмет наружу, чтобы рассмотреть его как следует, но успел сообразить, что там лежит, и достал только сигареты. Незнакомым предметном было перо, которое Политов неизвестно зачем вынул из руки мертвого Жигина и присвоил, а теперь на время совсем позабыл о нём.

– Можно начинать, – предложил Шоныш. – Только для начала я задам вам несколько коротких вопросов: Давно ли вы здесь служите?

– Чуть больше месяца.

– Хорошо. Как вы сюда поступили?

– По рекомендации.

– Чьей?

– Одного моего приятеля. Андрея Ланца.

– Он сам вас рекомендовал Жигину?

– Да.

– Хорошо. Нравится вам ваша служба?

Конец ознакомительного фрагмента.