Слезы звезд - Луис Ривера

Вечером, накануне ухода, он привел в порядок пещеру, подумав, что кто-нибудь вполне может прийти на его место. Какой-нибудь более выносливый отшельник. Пусть он найдет чистую пещеру и вспомнит добрым словом неизвестного предшественника.

Спать Рамон ложился в приподнятом настроении. Ему не терпелось покинуть свое убогое жилье и начать новую жизнь на новом месте. Жизнь без соблазнов и без сожалений.

Рано утром, едва небо посерело на востоке, Рамон встал со своей соломенной подстилки и вышел из крошечной пещеры на улицу, чтобы одеться. Он принялся надевать сандалии и, поймав боковым зрением какое-то движение, резко выпрямился. Рядом с ним, шагах в пяти надевал сандалии какой-то грязный исхудавший бродяга. От неожиданности Рамон потерял дар речи. Сколько он прожил в самом сердце пустыни, он не видел ни одной живой души. Если не считать стервятников, паривших вдалеке, ящериц, тушканчиков и змей… Но вряд ли их можно было считать живыми душами. И тут такое! Живой человек, да еще и совсем рядом.

— Кто ты? — придя в себя спросил Рамон, не зная, к чему ему готовиться, к дружеской беседе или к хорошей драке.

— Ты ведь собрался уходить отсюда? — спросил незнакомец, деловито возясь с сандалиями.

— Я-то собрался. Только это не должно тебя волновать… Скажи, кто ты? И что здесь делаешь?

— А сам ты не видишь?

— Я вижу, что ты надеваешь сандалии. Но я не знаю и не могу знать, кто ты…

— Тем хуже для тебя, — пожал плечами бродяга.

— Эй, приятель, не забывайся. Пока что ты у меня в гостях. Так что будь полюбезнее, как подобает вежливому гостю. Назови свое имя…

— У меня нет имени. Вернее, есть, но если я тебе его скажу, вопросов будет еще больше.

— Лучше ответь по-хорошему, — Рамон начал злиться. В кои-то веки встретить человека, и чтобы тот оказался таким невежей! Вот уж было от чего разозлиться.

— Да некогда нам с тобой болтать! Солнце вот-вот взойдет. Пора двигаться в путь, если мы хотим пройти хоть несколько миль до полудня.

— Эй-эй, что значит «мы хотим»? Я хочу, это да. Но ты тут при чем? Мне вовсе не нужен попутчик. Я, если ты не заметил, отшельник.

— Заметил, заметил, — проворчал человек, поудобнее пристраивая за плечами дорожную сумку. — Только ты лучше поторапливайся.

— Да я с места не сдвинусь, пока ты не скажешь, кто ты и что тебе от меня нужно! — Рамон был в ярости.

— Я — твоё собственное "Я", — ответил незнакомец. — Если ты оставляешь свое место из-за меня, то хочу, чтобы ты знал: независимо от того, куда направятся твои ноги, я буду идти с тобою. И знаешь, что я тебе еще скажу? Однажды по дороге шла толпа людей. Каждый нес на плече свой крест. Одному человеку казалось, что его крест очень тяжелый. Он был очень хитрым. Приотстав от всех, он зашёл в лес и отпилил часть креста. Довольный, что обхитрил всех, он их догнал и пошел дальше. Вдруг на пути появилась пропасть. Все положили свои кресты и перешли. Хитрый человек остался на этой стороне, так как его крест оказался коротким. Так что не перемудри со своим бегством, Пройдоха.

И тогда Рамон решил остаться в пустыне. И провел там десять лет, прежде чем не почувствовал, что пора возвращаться к людям.

Долгой была его дорога. С каждым шагом он приближался к человеческому жилью, но в то же время, ему казалось, что он, наоборот, отдаляется от него… Тогда он понял, что должен все же найти Истину, о которой он сможет поведать людям. Ведь если идешь к кому-то, то идти нужно не с пустыми руками.

И он свернул с дороги, чтобы найти Истину. Но поиски его были недолгими. Годы отшельничества приблизили его к ней. Хотя все это время он не трогался с места.

Вскоре он нашел Истину. Но когда он встретил ее на своем пути, она оказалась не прекрасной женщиной, а дряхлой старухой, в оборванных одеждах. Рамон-отшельник с удивлением посмотрел на нее.

— Странно, я думал, что прекраснее тебя нет ничего на земле. А ты так некрасива.

— Что есть, то есть, — ответила старуха.

— Я так хотел рассказать о тебе людям… Но они тоже уверены, что ты прекрасна и не поверят мне, если я расскажу им правду о тебе.

— А ты солги, — усмехнувшись сказала мудрая Истина.

И тогда Рамон-отшельник понял, что еще не пришло его время возвращаться в мир. Он снова развернулся и направился к новым годам одиночества.

Часть II. Книга Танцующего

Одиноки слепцы, бредущие в ночи,

но стократ одинок зрячий среди слепцов.

Пролог

Гора была открыта тысячам ветров. Долгие века стояла она посреди бескрайней пустыни, равнодушно взирая на мир. Ее иззубренная вершина возвышалась над облаками. Ее корни уходили в глубь земли. Склоны ее были неприступны. Лишь орлы и снежные барсы могли достичь ее вершины.

Там, высоко над облаками, росло дерево, которое еще помнило смех юных богов. Могучий ствол никогда не сгибался под самыми яростными ветрами. Вечнозеленая крона могла укрыть в своей тени большой город.

Однажды на вершине горы появился человек. Он был изранен и изможден. Но в глазах его была такая решимость и воля, что затихали ветра, замирали камнепады и барсы уходили с его дороги.

Человек взошел на вершину и приблизился к дереву. В руке его была прочная веревка. Он начал карабкаться по шершавому стволу, словно хотел рукой коснуться неба. Долгим был его путь наверх. И за это время не шелохнулся ни один лист на ветвях дерева. Наконец человек добрался до самого высокого сука. Там он прочно привязал веревку и сделал на другом конце ее петлю. Потом посмотрел на заходящее солнце, на облака проплывающие внизу, на бездонное небо над головой и надел петлю на шею…

Глава 1. Первое превращение духа

Семь долгих лет провисел человек на дереве, помнящем смех юных богов. Семь лет глаза его не видели света. Семь лет петля стягивала его шею. Семь лет ветра раскачивали его обнаженное тело. Семь лет несли стражу около дерева горный орел и снежный барс.

И в день, когда закончилась седьмая зима, человек вдруг вздохнул и открыл глаза. Он смотрел прямо на восходящее солнце, как в глаза лучшему другу.

Огромный орел вынырнул из белоснежных облаков и мягко опустился на сук. Ударом клюва он перерубил веревку, на которой висел человек.

Снежный барс подставил спину, чтобы человек не рухнул на острые камни.

Человек медленно поднялся и посмотрел вокруг. Он вдохнул полной грудью чистый горный воздух и сказал, обращаясь к солнцу:

— Семь лет длился мой путь к горе. Семь лет длилось восхождение к вершине. И семь лет я петля сдавливала мою шею. Семижды по семь раз я умер и родился вновь. Настало время станцевать миру истину, которая открылась мне через боль, смерть и тьму. Ибо счастлив обладающий, но вдвойне счастлив дающий. И если кувшин полон, нужно опорожнить его, чтобы не дать вину скиснуть, а потом наполнить вновь. Я переполненный кувшин. Пришел час излить себя погибающим от жажды.

Так сказал человек. И хотя дрожал он холода, глаза его смеялись и любили все, что видели вокруг.

— Однажды, я встретил уродливую Истину, которая посоветовала мне солгать, чтобы быть услышанным. Но ни лгать не хочу я, ни держать в себе свое знание. Поэтому станцую я миру о нем. Пусть отныне я буду зваться Танцующим! — крикнул человек, подняв голову к небу. — И горе тем, кто слишком серьезен, ленив или труслив для моего танца!

Снежный барс принес шкуру горного барана и положил ее у ног Танцующего, чтобы мог тот прикрыть свою наготу. Орел принес ему ягненка, чтобы Танцующий утолил голод.

— Разделите со мной мясо этого ягненка, — сказал человек орлу и барсу. — Вы единственные мои друзья. И пусть это жертвенное мясо скрепит нашу дружбу навек.

Танцующий помолчал, глядя вниз, туда, где за облаками скрывался мир людей и глаза его сурово блеснули.

— Не знаю, появятся ли у меня друзья среди людей. Но врагов будет достаточно. Я иду вниз чтобы разбивать своим танцем иллюзии. А это самое дорогое, что есть у человека. Как они простят мне это? Но как прощу себе я, если не станцую об истине, открывшейся мне?

Танцующий встал и надел на себя шкуру, и взял в руки посох, подаренный деревом.

— Я ухожу, — сказал он громко, обращаясь к горе, дереву, орлу и барсу. — Я ухожу, но когда-нибудь обязательно вернусь сюда. Даже Танцующему нужно знать, что есть куда вернуться. Если же меня не будет слишком долго… Что ж, помните обо мне, друзья. Ведь даже Танцующему нужно, чтобы его помнили.

Так начал Танцующий свой путь к людям и своей гибели.

Путь Танцующего лежал через пустыню. Много дней и ночей он шел один через пески, и сердце его было переполнено любовью и истиной, которые он не мог излить.

И вот однажды он увидел погонщика верблюдов, который остановился на отдых со своим караваном.