Золотое яблоко Фрейи - Владимир Таганцев

— Как только отбыла полиция. Ну конечно, предварительно просмотрев и ничего не поняв.

— Хм, с точки зрения психолога, вы говорите нелепицу — прячете записи, даже не попытавшись в них разобраться. Да, доктор, вы поступили вопреки науке, предпочтя житейский здравый смысл. Вот почему я вам верю. Да, а что за книгу обнаружили в ее спальне?

— Не совсем обычную. «Синтез философии» Спенсера[9].

— Может быть, от научной литературы легче заснуть, чем от детективов Кристи. Она читала подобное?

— Что она читала, я узнал только после ее смерти. При жизни она всегда выдерживала четкую дистанцию между собой и окружающими. Это даже не назовешь высокомерием.

— Я же говорил, что эта леди знала себе цену. — Арчер потер руки. — Переходим к главному, доктор.

— Я ничего не помню, Томас. Ни строчки. Мне явно не по себе, вот что.

— Все от переизбытка волнения, док. Хорошо. В записях упоминалось чье-нибудь имя или имена?

— Нет, пожалуй, нет. Хотя… Какое-то необычное имя было, да, точно.

— Чем необычное, доктор?

— Извините, не помню. Необычное — да.

— О чем она писала? — О природе? Или это был кулинарный рецепт?

— Нет, скорее она решала или, вернее, пыталась решить какую-то задачу. Задачу без математических символов. Помню, там были весьма странные словесные конструкции.

— Как у Кэрролла. Только в серьезном варианте, так?

— А знаете, вы, пожалуй, правы. Но мне надо еще подумать.

— Ладно. Не хотите пройти со мной в каюту? Есть новости. — Арчер встал и, не оборачиваясь, спустился по трапу.

— Располагайтесь, доктор, поудобнее и приготовьтесь к разного рода неожиданностям. — Арчер улыбнулся. — Я буду беспощаден.

— А я при случае постараюсь снять скальп с мистера Охотника, — в ответ улыбнулся Дэвис.

— Прекрасно. Вот список лиц, которые звонили в клинику Хаббарда и справлялись о вашем самочувствии. Только не спрашивайте, как я его достал. Мне пришлось пойти на крупную жертву.

— Во сколько это вам обошлось?

— О, деньги здесь ни при чем. Видите ли, док. — Томас помялся. — Я ведь вам уже говорил о вашей сиделке…

— Воплощенная женственность, слышал. Так в чем же дело? Не хотите ли вы, надеюсь, сказать…

— Хочу. Я сделал ей предложение. Она согласна. Очаровательное существо, не правда ли? Ее зовут Люси.

— Вы? — Дэвис оторопело посмотрел на ассистента. — Э, Том, кончайте.

— Я не шучу, доктор. Айрис извещена телеграммой.

Арчер еле увернулся от запущенного в его голову натренированной рукой пластикового стакана с виски.

— Ага! Скоро вы у меня сбросите оцепенение и страх, мистер Дэвис, он же охотник за черепами и отважный потомок викингов!

— Томас, я вас пристрелю! У меня в кобуре отличный браунинг.

— Правда, хороший? А все потому, что я сказал в ружейном магазине, для кого я его покупаю. Самый большой калибр! Уникальное оружие! — кричал Арчер.

— Давайте к делу, друг мой. — Дэвис наконец улыбнулся.

— А! У вас появились друзья? Это хорошо. Где моя картонка с пивом, вы не видели? Ага, вот она. — Арчер вскрыл банку. — А теперь к делу и прошу внимания, сэр. В течение первых четырех дней вы были полностью, а затем периодически без сознания — так называемое проблесковое сознание, как говорят медики. За это время о вас справлялись друзья и коллеги по университету. Вот эти лица: Говард О'Нэйл, Кейт Литлджон, Роберт Мюррей, Ральф Беннет, Линдон Дженкинсон, Дэвид Маккарен и неоднократно миссис Липтон.

— Простите, Арчер, но ни Беннет, ни тем более Маккарен не входят в число моих друзей. С Дэйвом Маккареном мы лишь раскланиваемся при встрече, он мне несимпатичен. С чего ему вдруг понадобилось на-водить обо мне справки?

— Мне не понравился этот звонок. Маккарен явно вас недолюбливает, завидует вашему положению — и вдруг проявляет заботу о вас. — Томас внимательно наблюдал за профессором.

— По профессии он историк и специализируется на становлении католицизма, хотя особых успехов на этом поприще не достиг, как говорят. Но он был дружен с покойным Шрайдером — вот что главное, Томас.

— Да, это небезынтересный факт. Элис знала Шрайдера, а тот — Маккарена. От Хеллингтона до Бултона куда меньше езды, чем до Мюнхена. Но я продолжу. Кроме вышеперечисленных господ вам звонили еще двое. Так, на третий день вашего пребывания в клинике звонила Элла Чалмерс.

— Это… это она — заокеанская подружка вашей жены?

— Она самая. От Айрис я знаю, что с год назад она устроилась на работу в секретариат фирмы «Харпвокс электроникс». Так она и оказалась в Америке.

— Что еще за «Харпвокс»? При чем тут арфы[10]?

— Видимо, ни при чем. Звонок носил частный характер. На телефонной станции установлено, что номер абонента соответствует номеру городской квартиры Эллы Чалмерс в Луисбурге.

— Томас, я не знаю никакой такой Чалмерс! Я ее и в глаза не видел. Что ей-то от меня надо? — заволновался профессор.

— А может, это была другая особа, доктор? — Арчер пристально посмотрел на собеседника.

— Я вас не понимаю! — воскликнул Дэвис.

— В вашей жизни были женщины, док. И есть одна, которую вы очень боитесь.

— Не знаю, о чем вы, — хрипло ответил профессор.

— Будем считать, что я ошибся. И последний звонок. На четвертый день поступления вам звонил господин Шрайдер из Мюнхена. Это, конечно, тоже ошибка — неправильно набрали номер, не-так ли?

Профессор, что-то мучительно соображая, уставился на Арчера, затем с криком: «Ну уж нет, довольно» — схватил со столика ручку, бумагу, что-то нацарапал на ней и сунул листок под нос ассистенту:

— Гляди, Умник.

Арчер взглянул на лист. Там были написаны в два ряда числа:

1 2 3 4 5 6 7

5 4 3 2 1

— Непонятно? Я шесть дней пролежал в клинике и вышел на седьмой. Первые четыре дня выпали из моего сознания, это чистая правда. На седьмой день я при вас звонил Шрайдеру, и его вдова сказала, что пять дней назад его похоронили! — Профессор вытащил сигарету из пачки Арчера, нервно закурил. — Я что, созваниваюсь с покойниками? Да я сам был без сознания!

— Доктор, разве я вас в чем-нибудь обвиняю? Разве вы виноваты в этом звонке? Петля затягивается все туже, нам не время ссориться, — сказал Арчер мягко.

— Ах вот как, не время? К чему тогда ваши намеки и двусмысленные взгляды? Или вы считаете, что я этого не замечаю?

— Нет, не считаю. Но поймите и меня — я хочу не только вывести вас из состояния страха и пассивности, но и заставить думать — слишком многое поставлено на карту. Вы же за целый день не вспомнили ни строчки из записей Эдсон. Должны же вы понимать, как это важно! У вас в голове ключ к расшифровке рукописи, а значит, и всего остального, всех нелепиц, а…

— Я вас понял Том, — сказал профессор и добавил с беспомощной улыбкой: — Не давите на меня, иначе я никогда не вспомню, хорошо?

— Извините и послушайте, что я делал утром…

КРАСНЫЙ «ОСТИН» ПРИТОРМОЗИЛ У СЕРОГО ТРЕХЭТАЖНОГО ДОМА викторианской постройки, стоящего в конце Брикстон-роуд, одной из самых тихих улиц западной части города. Втиснувшись между голубым «хиллменом» и темно-серым «ауди», Арчер покинул автомобиль и поднялся на площадку второго этажа. У двери с небольшой табличкой «Дж. Браун. Частный сыск» он задумался на минуту, тряхнул головой и решительно нажал на медную кнопку звонка.

Дверь никто не открывал и он уже собрался уходить, как вдруг защелкали многочисленные запоры и на пороге возник пожилой лысоватый человек невыразительной наружности.

— Мистер Браун? Мне дали ваш адрес в агентстве.

— Кто вы? Разве вам не сказали, что я десять лет как на пенсии? — Человек обшарил глазами Арчера с головы до ног.

— Сказали. Я к вам по другому вопросу. Дело в том, что я работаю ассистентом у доктора Дэвиса…

— Мистер Арчер, полагаю?

— Да. Откуда вы меня знаете? — удивился Томас.

— Входите. — Человек пропустил Томаса в квартиру, промолчав.

В небольшом кабинете, все стены которого закрывали шкафы, целиком заставленные книгами, Арчер опустился в предложенное хозяином видавшее виды кожаное кресло.

— Вы — ассистент? — Человечек внимательно смотрел на Томаса.

— Не только. Я друг мистера Дэвиса и принимаю участие в его проблемах.

— Курите. — Браун переставил пепельницу ближе к Арчеру, стал сворачивать сигарету.

— Благодарю, мистер Браун. Знаете; я не думал, что моя скромная персона заслуживает такого внимания.

— Чтобы установить, курите вы или нет, особого внимания не нужно. Указательный и средний пальцы вашей правой руки говорят сами за себя.

— Да, действительно… — Томас посмотрел на свои прокуренные пальцы. — А вы профессионал!

— Я пенсионер, — возразил Браун, закуривая.

— Не думал, что вы живете столь скромно.