Оплавленный орден - Сергей Самаров

Устюжанин в дополнение к услышанному майором в столовой вытащил из ящика стола и дал ему для ознакомления пачку фотографий, привезенную днем из ФСБ. Николай Павлович внимательно и сосредоточенно рассматривал фотографии:

– На большой дистанции поражение! Чем это их так накрыли?

– Наше новое оружие. Официально числится экспериментальным. А не официально – уже применено бандитами амира Герострата. И не могу точно сказать, сколько раз еще они успеют его применить, пока мы с тобой, Николай Павлович, не расстараемся и не накроем их вместе с гранатами «Герострат».

– Гранаты «Герострат» у амира Герострата?

– Так точно, товарищ майор.

– Я бы на огнемет подумал. Но для «Шмеля» слишком большая зона поражения.

– А это и есть такая граната, которая одновременно заменяет четыре огнемета. В полете выбрасывает три капсулы. Четвертая попадает туда, куда целишься. За счет этого разброса значительно увеличивается зона поражения. Причем стреляет из простого «РПГ-7». Придется еще и нам с этим столкнуться, думаю, и потому меры предосторожности следует просчитать загодя.

– В столовой говорили о пятистах погибших. Около пятисот.

– Перебор. Завтра в магазинах и на базарах Махачкалы будут говорить о полутора тысячах. Но прикинуть легко. Человек девяносто «краповых» в двух автобусах и два десятка легковых машин. Легковые машины редко ездят полными, за исключением такси. Я прикидывал. Должно быть около двух сотен. В худшем случае двести пятидесят. Но и этого разве мало!..

– Много, – серьезно согласился Валентинов, который разговорам в столовой, естественно, поверить не мог.

– Очень много. И потому мы с тобой должны осознать, какая ответственность на нас возлагается. И какой скорости работы требует.

– А почему на нас? Из нас с тобой сыскари, как из моей бабушки футболист.

– Следственные органы, по сути дела, не имеют концов, за которые можно ухватиться. Они раньше, когда амир Герострат очень хотел, чтобы о нем говорили, не слишком усердствовали. Пустили дело на самотек. Попадется когда-нибудь, как все они попадаются. Даже после того, когда он кучу омоновцев одним взрывом уничтожил, не сильно обеспокоились. Герострата это, видимо, задевало. Ему славы хотелось. Вот он и стал искать место, где его слава прячется. И нашел. Оказывается, в ящике для гранат. Он нашел, а его – нет. Но теперь ищут всерьез. И мы будем вместе с ними искать. Мы сегодня с Логвиновым уже были в ФСБ. Теперь подполковник Крикаль к нам с тем же вопросом пожаловал. Ответный визит, так сказать. А вот и он…

Кто-то постучал в дверь.

– Входите, Виктор Львович.

Крикаль вошел:

– Видели, как я к двери подходил, или просто угадали?

– Запомнил звук ваших шагов в вашем родном коридоре. И здесь узнал, хотя покрытие пола другое. У вас походка характерная. Трудно ее с другой спутать. Шаги мелкие и быстрые. Присаживайтесь. У нас, слава богу, пока есть на что сесть, в отличие от кабинета полковника Исмаилова.

– А что у полковника Исмаилова?

– Погром. Все стулья сломаны. Только одно офисное кресло осталось. Но в нем сам полковник восседает. За бутылкой коньяка. Поперек кабинета лежит несгораемый шкаф. Это какую силищу нужно иметь, чтобы шкаф так своротить…

– Бандиты порезвились, – констатировал подполковник ФСБ.

– Порезвились «веселые ребятки», – согласился с ним подполковник спецназа ГРУ.

– И что вам дала ваша поездка? Я подумал, что после следователей, которые вчера целый день там провели, и мы с капитаном Мамедовым вместе с ними, там делать больше нечего.

– А мне, наоборот, показалось, что сегодня удобнее с людьми общаться. Вчера все они в шоковом состоянии находились. Они сами сегодня не помнят, что вчера говорили. А сегодня уже состояние другое. Сегодня они выглядят так, словно неспелый лимон разжевали. А он не просто кислый, он невыносимо горький. И внешний вид имеют соответствующий. И у майора Луценко, и у полковника Исмаилова очень горько на душе. Трудно переживают такое несчастье.

– А кто бы такое легко пережил? – Крикаль предпочел сесть не на стул рядом с Валентиновым, а на кровать Устюжанина, которая тоже стояла в канцелярии. Садился Виктор Львович осторожно, опасаясь провалиться вместе с сеткой, но оказалось, что кровать жесткая – под матрац Виталий Владиславович уложил лист фанеры, чтобы не проваливаться. И Крикаль уселся спокойно. – Хотя, по моему мнению, полковник Исмаилов не из тех людей, которые в истерику впадают. У него нервная система крепкая, судя по предыдущим событиям. Но вы, я вижу, съездили удачно. Давайте обо всем по порядку…

Глава девятая

– Может быть, сначала вы начнете? – в ответ предложил Устюжанин. – Если вы успели, как я вас просил, посмотреть досье на Исмаилова. Возможно, с вашими новыми данными я и свое мнение в какой-то степени подкорректирую, поскольку у меня мнение пока не устоявшееся и требует дополнительных данных с любой стороны, с какой к нему ни подойди. Есть у этой нестабильной личности свои несомненные плюсы и свои столь же несомненные минусы. И потому я постараюсь избежать скоропалительных выводов.

– Я что могу сказать… – пожал плечами Крикаль.

– Тот вопрос, что я вам задавал. Только на него нужно ответить. Вы досье на полковника посмотреть успели?

– Да, посмотрел. Только данные там тоже односторонние. Его сняли с должности заместителя начальника управления после того, как Исмаилов дал большое интервью какой-то саудовской радиостанции. Почему у него взяли интервью? Полковник руководил операцией спасателей после землетрясения там, в Саудовской Аравии. Во время операции журналистам не удалось с ним пообщаться. Приехали сюда специально для встречи с полковником. Но и это интервью – дело темное и бездоказательное в качестве претензии. Передачу радиостанции у нас никто не слышал. С эфира ее уже сняли после первого включения, поскольку полковник неуважительно выразился о салафитах [19] , а это же основное направление религии в Саудовской Аравии. Таким образом, передача вызывала возмущение в определенных кругах и была снята с эфира. Откуда подобные данные в нашем МЧС, неизвестно, раз передачу никто не слышал. В Интернете найти ее не удалось. Но многие арабские и не только арабские газеты перепечатали якобы отрывки из этого интервью. Там сплошной национализм и чуть ли не призывы к джихаду. По крайней мере, некоторые высказывания можно было истолковать именно так. Сам Исмаилов говорит, что он ничего подобного не говорил, передачи по радио и он сам не слышал, его о времени эфира не предупредили, хотя обещали предупредить, а газеты задали не только собственные вопросы, но и сами на них ответили. Он же позволил себе не национализм, а просто выражал гордость за свой народ и его многовековое прошлое, никому не противопоставляя население современного Дагестана. И вообще больше говорил о спорте, а не о политике. Тем не менее в МЧС республики были сделаны конкретные и неутешительные для Исмаилова оргвыводы и полковника сняли с должности. Но, поскольку до пенсии ему осталось всего-то полгода, направили начальником пожарной охраны района. Он в этом районе когда-то начинал и с этой должности пришел на службу в министерство. У него даже собственный дом в поселке сохранился, хотя семью Исмаилов из Махачкалы в поселок не перевез. По моему чисто субъективному мнению, в МЧС была проведена внутренняя операция по высвобождению должности, которая понадобилась кое-кому из высшего руководства, чтобы пристроить своего родственника. Вполне естественное мероприятие, если принимать во внимание местный менталитет. И полковник Исмаилов имел полное право обидеться на такую несправедливость. Хотя внешне он никак своей обиды не выказал. Напротив, проявил себя дисциплинированным служакой, который понимает, что такое приказ свыше.

– А что, ФСБ не могла проверить саудовскую радиостанцию? – спросил Валентинов.

– К сожалению, товарищ майор, многие наши соотечественники рассматривают ФСБ так же, как когда-то рассматривали КГБ в период его могущества. У нас, у современных, могущества явно не хватает. И авторитета. Я помню по годам своей молодости, мне рассказывали, как один майор КГБ просто представляется и без оружия арестовывает десять человек. И никто не оказывает ему сопротивления. Авторитет давит. А с нами в современных условиях так не считаются. Нас не просто убивают. За нами, случается, даже охотятся. Что касается радиопередачи, то мы смогли бы найти возможность прослушать ее в прямом эфире, но не больше. Сама радиостанция против перепечатки материала интервью газетами не выступала. Как мы можем выступить? И вообще, это было не наше дело. МЧС разбиралось собственными силами, используя собственные возможности, и к нам никто не обращался за помощью. И о судьбе полковника Исмаилова мы узнали только из его досье, которое затребовали в МЧС после нападения Герострата на управление пожарной охраны.