О возвращении забыть - Сергей Коротков

— Простите… Полковник Меркулов. Николай Васильевич. Заместитель начальника штаба ОГВ КТО по Южному федеральному округу. Попал в плен прошлой осенью в Грозном. Прямо из хаммама выкрали, суки, как невесту, как барана! День милиции решили отметить в ихней бане, ёп! С девками и палёной водярой. Отметили, ёп!

Офицер опустил голову, виновато и обречённо уставился на ноги в рваных кедах. От былой формы не осталось и следа. Капроновая нить стягивала плечо и грязную, потную руку в засохшей крови. Рана, видно, была давняя и незаживающая. Верёвка вместо ремня на талии. Трико. Жилетка из тонкой овчины поверх рубашки. Точнее, то, что от нее осталось. Партизан, ёпрст, после плена!

— Ясно, полковник! — Никита сглотнул комок в горле, наблюдая как военнопленный дрожащими руками мнёт кусок лепёшки, мечтая засунуть её в рот целиком. — Идите ко всем, принимайте пищу!

— Есть! — облегчённо бросил бедняга и присоединился к остальным едокам, сидящим за сколоченным из горбыля столом.

— Сильно не налегайте, земляне! Плохо будет потом! И харэ пиво лакать! Щас выпадете все в осадок! Капитан! — позвал Топорков Будынника. — Обеспечить освобождённых из плена одеждой, снарягой и средствами жизнеобеспечения. Рюкзаки, пайки, воды побольше запас. Оружие не выдавать без моего приказа. А то вон уже один тянется к трофею!

Пока капитан выполнял поручения, сноровисто бегая по лагерю меж деревьев и шалашей, Топорков попытался допросить пленного чечена. Выяснить удалось немного — имя Ахмад, уроженец Итум-Кале, в лесах с 2004 года. Миномётчик. До войны по горам чабанил с отарами овец.

Пара ударов в дыхалку прибавили разговорчивости, сбили спесь горца, но ещё больше разожгли огонь в чёрных глазах. Оставив понурого аборигена гор прикованным к столбу навеса обеденной зоны, Никита миновал периметр базы и сменил Дена.

— Тебе десять минут пожрать, умыться, оценить трофеи, прикинуть, что прихватить с собой кроме своего весла! — Никита кивнул на СВД друга, устраиваясь на лёжку в листве.

— Никит, а познакомиться? Там девчонки, смотрю! А? — возразил было Ден, но, встретив строгий взгляд на разрисованном краской лице командира, умолк, вздохнул и направился в центр лагеря.

— Давай чеши, ловелас хренов!

Топорков удобно разместился среди местной флоры, проверив свой "вал" и трофейный ПКМ. Оглядел округу в оптику. Мёртво, тихо. Весенние, а здесь, в Чечне, почти уже летние краски яркой палитрой легли на мнимый холст. Запахи леса, свежесть гор, лёгкая перекличка пернатых. Колорит этот не хотелось нарушать, а только впитывать, жить им и нежиться!

Из забытья и неги Топоркова вывела серая обыденность военного времени в лице капитана Будынника.

— Командир! Землянки, палатки, шалаши опустошил и заминировал. Народ приодевается, накормлен, слегка пьян. Короче, город разграблен, жители довольны! Помощь оказали мне рядовой-срочник Судаков и полковник Меркулов. Прошу внести их в наградной список!

— Шутники все, смотрю, стали! Понял тебя, Тротил. Всем общее построение! Холод, смени меня.

Через три минуты Никита созерцал нестройный разношерстный ряд бывших заложников.

Он обратился ко всем с речью — короткой, ёмкой, но понятной до мозга костей. Вкратце и лаконично объяснил их положение, задачи и возможные опасности. Правила и законы.

— Придётся ещё потерпеть немного. Я знаю, как вам всем было тяжело и что пришлось перенести, но давайте поднажмём в плане физической выносливости и морального устоя, и скоро все будем дома. Дома!

Последнее слово Топорков специально повторил. И действенно! Оно как магическое заклинание сразу приободрило всех в шеренге — двух женщин и пятерых мужчин.

Никита пробежался глазами по мятой бумажке с кривым почерком списка новобранцев. Каракули Будынника.

1. Полковник Меркулов.

2. Доктор биологических наук РАН, профессор Георгий.

3. Бизнесмен Родион.

4. Рядовой срочной службы отдельного сапёрного батальона Дмитрий Судаков.

5. Частный предприниматель, торговец оружием и наркотой Ашот.

6. Дочь олигарха из Нижнего Новгорода Анжела, 19 лет.

7. Анна — сектантка из Харе Кришна, 38 лет.

— Мда-а, — Никита повертел список, сравнил визуально с живыми фейсами, — сброд, ёпрст!

— Французы под Москвой, ё-моё! — оскалился Ден за спиной. — Хуже партизан!

— Э-э? Ты какого хрена пост оставил? Бегом на рубеж!

— Есть, — буркнул Ден и поплёлся обратно.

— Итак, граждане новобранцы! — обратился Никита к отряду. — Слушай основной приказ. Сейчас мы с капитаном выдадим всем снаряжение, оружие и груз. Будет тяжело, неудобно, но чем больше мы возьмём с собой, тем ласковее нас погладят по головке там, на базе… то есть дома! Плюс всё может пригодиться в пути. Ещё раз напоминаю — команды мои выполнять беспрекословно, никакой отсебятины и нытья. Покакать, пописать — сообщать мне! Даже женщинам. Ясно?

Народ закивал, нестройно ответил. Народ, натерпевшись голода, холода, терзаний, гнёта и боли, а сейчас вырвавшись из ямы и вкусив свободы, молил о завершении всего этого ужаса.

Состояние и вид бывших заложников, правда, были удручающими и жалкими! Если мужики ещё как-то держались, хотя от количества грязи, соли и крови, синяков и ран смотреть на них было больно, то женщины, особенно сектантка-кришнаитка просто была никакая! Не раз битая, насилованная, и, похоже, даже "хором", опущенная и морально умершая, она кое-как стояла на своих двоих и стонала. Всё время мычала, подвывала и что-то бормотала. Видно, крыша поехала!

Молодая выглядела лучше и даже улыбалась. Похоже, её эти уроды даже ни разу не поимели, что было удивительно для Топоркова, знавшего местных зверей.

Ответ вскоре сам нашёлся — дочь известного олигарха Доронина случайно попала на Кавказ и по глупости в плен и теперь ждала освобождения и выкупа от богатого папаши. Тот сумму собрал, конечно, быстро, но оборзевшие боевики всё тянули и накидывали сверху, вселяя ярость в олигарха и страх в его дочку. Однако еще сдерживались пустить её по кругу: пообещали её отцу, но, ясен перец, за приличную доплату.

Что-то похожее происходило и со срочником Димой Судаковым, девятнадцати лет от роду, из деревни Малые Вожжи Смоленской области, которому родня собирала откупную по деревням и селам всю зиму. И с академиком-биологом, весточку от которого передали в Новосибирский академгородок, где весь учёный свет тоже нелегально проводил сбор валюты для освобождения коллеги с помощью местной ингушской диаспоры.

Хачик Ашот, два года лазающий по Шатойскому и Борзойскому районам с наркотиками и стрелковым оружием, а также фальшивой валютой, погорел на последней перед местными воинами ЧРИ. Задолжал прилично, влип, теперь надеялся, что родственники помогут.

Предприниматель средней руки Родион Османов попал в поле зрения местных коррумпированных властей своим пошедшим в гору строительным бизнесом, кому-то не дал или мало дал, короче, разборки, наезды, стрелки, а антикрышей оказались "свободные ичкерийцы" Садулаева. Мешок на голову и далёкий переход в леса. Зиндан в ожидании чуда.

Чудо для всех явилось в образе спецназа ГРУ.

Вот так! Действительно чудо! Учитывая то, что последние разы топорковцы освобождали заложников целенаправленно или случайно в 2002, 2004 годах и прошлой осенью, но далеко отсюда, в Дагестане.

Никита выпустил пар, почесал щетину, ещё раз осмотрел шеренгу.

— Ну что, бандерлоги группы особого назначения Российской, блин, Федерации! Готовы идти? И дойти тоже?

— Так точно! — ответил полковник за всех кивающих и сомневающихся.

— А где армия, где вертолёты? Где ваши хваленые ВДВ, ёптеть? — вмешался Родион. — Какого х… мы сутки будем пешком чапать?

— Резонный вопрос! — Никита недобро взглянул на бизнесмена. — Но твой х… не дорос еще влазить в разговоры мужчин в форме, ясно, торгаш?!

Анжела хихикнула, рядовой-сапер заулыбался, кришнаитка ещё пуще залепетала наговоры-молитвы.

— Тротил! Как готовность лагеря по периметру по варианту "сюрпрайз"?

— Готово, командир! Я приспособил огурцы от "самовара" для закладки игрушек, — Тротил взглядом показал на миномет, — по цепной жахнет — мало не покажется! Бейрут скоро здесь будет!

— Отлично, капитан! Ну всё, снарягу на плечи и выдвигаемся домой!

Никита вместе с Будынником помогли новобранцам навьючиться — рюкзаки боевиков с водой, аптечками, пайками, патронами и гранатами как нельзя кстати пригодились, и их хватило всем. В довесок всем дистрофикам, включая женщин, нацепили за спины, за плечи стрелковое трофейное оружие. Калаши (один с подствольником Никита забросил на себя), карабины, пистолеты, один ПКМ с цинками, две "мухи".

— Самовар уничтожь щас и по-тихому! — отдал распоряжение сапёру Топорков, показывая на 82-миллиметровый миномёт "Поднос". — Остальное, что осталось, переписать номера и ликвидировать.