Аукцион счастья - Лили Стивенс

— Так, — закончив, удовлетворенно сказала она хриплым голосом и погладила нежно его грудь, и он заметил, что ногти у нее того же цвета, что и губы.

— Твоя очередь, — сумел выговорить он.

Она коснулась верхней кнопки своего платья. Вслушиваясь в шорох расстегивающихся кнопок, он понял, что это самый соблазнительный звук из всех, что ему приходилось слышать в жизни. Он чувствовал, как окончательно теряет над собой контроль.

Платье упало к ее ногам. Она стояла перед ним, одетая только в черные бюстгальтер, подвязки и чулки. Он дважды сглотнул, очарованный увиденным. Черное кружево белья, стройные ноги, кружевная полоска подвязок на гладких бедрах.

Приподняв ногу, она демонстративно медленно сняла с ног черный шелк. Ее кожа была белой, чисто белой, девственно белой.

Только мысли его были совсем не чистыми, да и девушка отнюдь не невинной.

Он отвел взгляд, чтобы справиться с желанием и не броситься на нее. Ему хотелось дождаться окончания спектакля, и он решил прекратить борьбу с самим собой и вновь посмотрел на нее.

Белый цвет на фоне черного. Контраст матово белой кожи и черного шелка был необыкновенно соблазнительным, как и обещание в ее глазах.

Она мягко подтолкнула его к кровати.

— Ложись и закинь руки за голову, — сказала девушка, и ласковое журчание ее голоса заставило вспомнить жаркие летние ночи. — Тебе понравится. О-очень, — нараспев произнесла она.

Он подчинился и поднял руки за голову. Когда Слоун почувствовал, что его запястья Меган обвивает лентами и привязывает к спинке кровати, он попытался возразить, но она таинственно прошептала, положив палец на его губы:

— Еще одна минута — и ты окажешься в раю.

— В раю, — загипнотизированный нежностью ее голоса, повторил он.

Меган начала снимать оставшееся белье с той же медлительностью, что и раньше.

Святые небеса, его плоть уже восстала. В это время она привязала другое его запястье. Распаленный, Нейт в ожидании замер на кровати. Если бы кто-нибудь сказал ему час назад, что он уподобится второразрядному актеру в порнографическом фильме, он счел бы его сумасшедшим.

Но именно в этом положении Слоун оказался и сейчас был во власти Меган.

Он проверил шелковые путы и нашел их удивительно прочными.

Девушка слегка нахмурилась.

— Что случилось? — озабоченно, каким-то странным голосом спросил он и удивился: неужели этот хриплый, словно каркающий голос принадлежит ему?

— На тебе все еще слишком много одежды, — тихо проговорила Меган. Нейт без возражений позволил ей расстегнуть молнию на джинсах и стянуть их с него. Мягкий звук расстегнувшейся молнии заставил его вздрогнуть. Из одежды на нем остались только хлопковые шорты.

— И что теперь? — интересуясь дальнейшим ходом представления, спросил он.

— Ты побываешь в раю, — пообещала девушка.

Его глаза широко раскрылись — она вытащила из тумбочки банку с медом. Что, черт возьми…

Меган налила немного меда ему на грудь и стала нежно втирать в кожу, задевая при этом спутанные волоски у него на груди и пробуждая разнообразные фантазии в его голове.

Пытаясь собрать остатки сил для протеста, Нейт спросил:

— Какого…

— Ты обещал, — напомнила она ему. — Никаких вопросов.

— Я помню, что обещал. Но я никогда не беру с собой в постель продукты, — сердито ответил он.

— Это ненадолго, — сказала Меган и облизнулась. При виде такого бесстыдства внутри у него все перевернулось. Ее нежный голос, обещания вызывали в его голове несметное число картин, его можно было арестовать только за одни мысли.

— Тебя ждет очень сладкая боль, — нежно проговорила она.

Меган выполнила обещание, используя руки, губы, язык.

Она ласкала его соски, заставляя их становиться твердыми, проложила на его груди дорожку поцелуев, ее руки и губы были повсюду, и он погибал под этим водопадом чувственности.

Девушка щелкнула застежкой бюстгальтера и бросила его на пол. Эти звуки заставили его вздрогнуть. У него перехватило дыхание: грудь была высока и прекрасна, и хотя ему доводилось видеть ее не впервые, но этой фантастической ночью все происходило будто в первый раз.

Только черный пояс с подвязками все еще оставался на ней. Избавившись и от него, она предстала перед ним полностью нагая.

Нейт уже был в агонии, вне разума, полностью погрузившись в бурю наслаждений, бушевавшую в нем.

— Пожалуйста… — умолял он прекратить его мучения.

— Довольно? — игриво переспросила Меган.

Нейт застонал:

— Ты уже отомстила, хватит.

— Еще нет, — не согласилась она, продолжая целовать его грудь.

Девушка не давала возможности перевести дух. Она в один миг стащила с него шорты, и ее руки обхватили его пульсирующую плоть.

— Ты убиваешь меня, — только это и сумел он сказать между стонами.

— Нет, мы еще в самом начале… — пообещала Меган.

Она — воплощение огня, ярости и страсти — села верхом на него, и Нейт не в силах был пошевелиться, плотно зажатый ее ногами. Он хрипло дышал и уговаривал девушку:

— Сядь на него, милая. Смелее!

Но она не торопилась этого делать, продолжая возбуждать его, касаясь своей грудью его груди, губ, восставшей плоти. «Меган просто великолепна», — думал он, любуясь движениями ее прекрасного тела.

Она упивалась своей властью над ним, понимая при этом, что приближается к вершине безумия. Девушка подчинилась этому безумию, чувствуя, как внутри нарастает вихрь желаний. Теперь у нее не было мыслей — только чувства.

Наконец она села на него, и они начали двигаться в едином ритме, будто в танце, поставленном опытным хореографом. Какое-то время Меган была верхом на нем, а потом уже рядом с ним. Они сплелись так тесно, что уже не могли понять, где чье тело.

Блестящая от пота и пресыщения, Меган уютно устроилась в объятиях Нейта. Через некоторое время она осознала, что ему легко удалось освободиться от связывающих его руки пут. Она еще немного поразмышляла над этим, потом подняла голову и спросила:

— Ты мог прекратить это в любое время. Почему ты этого не сделал?

— Но не мог же я упустить самое невероятное приключение в моей жизни! — весело сказал он, поднял с пола чулок и проверил его на прочность. — Я думаю, что ты тоже должна испытать на себе, каково это — быть в неволе.

Девушка потянулась к нему:

— Обними и поцелуй меня.

Он наклонился над ней и страстно поцеловал в губы.

Чье это биение сердца: его или ее собственного, спросила она себя, крепко прижатая спиной к матрацу, и равнодушно подумала о том, что нет никакой разницы, потому что этот мужчина начинал играть огромную роль в ее жизни.