PR для братвы - Александр Сергеевский

Схватив ослабевшие руки девчонки, сухой ефрейтор развернул несчастную жертву навстречу залихватски замахнувшемуся для удара сержанту-насильнику. Огромный кулак обрушился в лицо бедняжке, что-то хрустнуло в тонкой шейке, хрупкое тело сломалось и рухнуло на заплеванный пол. Остекленевшие глаза с удивлением смотрели на новоявленных убийц…

Тщательного расследования никто не проводил, конвоируемых мужиков под дулами автоматов и лай собак высадили раньше, а оперов женской зоны вполне устроила версия самоубийства «прыгнувшей вниз головой с верхней полки худенькой зечки», красноречиво расписанная начальником конвоя сержантом Строговым в докладной записке и в объяснениях подчиненных ему солдат…

Юристки, без сомнения, ужаснулись бы и бросились из этой квартиры куда глаза глядят, узнай они мысли влиятельного благодетеля, смотрящего в злобе на их ухоженные шейки и вспоминающего отвратительную историю в специально оборудованном для перевозки зеков вагоне, случившуюся более двадцати лет назад.

Ломать шеи шеф городской юстиции своим подопечным не стал, но мстительную душу свою на адвокатессах отвел, привязав в неглиже к батарее, запихнув в них баллончики неукраденных дезодорантов и устроив им допрос на тему, кто, по их мнению, из посещавших ранее шикарную квартиру мог бы совершить грабеж.

О профессиональных навыках Равиля униженные адвокатессы не знали, но назвали его имя в числе других, где, естественно, упоминались Чернявенький, Костров, а также Вадим и Вовчик из бригады Кротова.

Поизмывавшись над зависимыми от него дамочками, садист закончил необычные процедуры и укатил, обдумывая дальнейшие действия.

Перекрестившись, привыкшие к сладкой жизни, за нее и расплачивающиеся Таня-Галя поплелись в ванную отмокать…

29

Равиль на даче Ящера вяло оправдывался перед братками за покрошенные челюсти своих друзей накануне:

— Да там разве типа разберешь, я по пьяни думал, что с меня штаны снимают. Это как бы опускать собрались. Что это вы, я типа в темноте не разглядел. Выпил немерено, вот и понесло с непривычки, со всяким случиться может. Братва, вы уж как бы без обидняков, лады?

— Рав, башкой-то варить надо, — отчитывал татарина Леха, — все, что на Лерке напялено, слишком заметно и наверняка уже в розыске. А ты ее как фотомодель выставил: любуйтесь, козлы, какие мы бесшабашные. Не успели обнести, а уже бахвалимся.

Сидящая рядышком Лерка с огромным фингалом на правой щеке, Макарыч ее с левой вырубил, водила злым взглядом по лицам парней, не давших ей впервые в жизни блеснуть в элитном обществе телезвезд, политиков и бандитов. Ах, как она вчера была счастлива, ловя восхищение всех без исключения истекающих на слюнки шикарных мужиков и завистливые взоры их теток. Это был первый триумф в жизни прекрасной Лерочки, и она готова была его повторить даже ценой собственной свободы. Но все украшения с нее уже сняли и, судя по всему, далеко закопали, до лучших времен. И игубку куда-то унесли, вручив взамен мужскую куртку на синтепоне.

— Что еще из шмотья взял? — не мог угомониться Ящер.

— Да там типа еще голдья вещей двадцать, полушубок, платья какие-то, — перечислял татарин, морща лоб, припоминая содержание баула, — болванчики типа китаезы, ну вроде и все…

— Короче, можешь пока у меня заныкать, до реализации, а то еще неизвестно, кто из мусоров Лерку запомнил и сегодня, заглянув в оперативки, задергается, — сделал резюме мудрый босс в тот момент, когда на дачу заехал Винни.

— Привет, парни, — подойдя к каждому и пожав руки, поздоровался Димка, при этом с любопытством поглядывая на Макарыча. — Сегодня с одним человечком разговаривал, лет восемь назад он откинулся с Ветлага, говорит, что тебя, Андрей, помнит.

Сидящий в кресле Костров никак не отреагировал, и Винников продолжил:

— Странно как-то получается, мы все друг о друге знаем, а тут такие вещи вскрываются. У тебя есть что рассказать, Макарыч?

О том, что старикаша сидел по второму разу, для всех было новостью и, естественно, разожгло любопытство бандитов, обычно такие вещи братвой не утаиваются, если только не есть чего скрывать неправильного.

Костров догадывался, что Димон по неизвестной причине относится к нему с предубеждением, и решил отмолчаться в надежде вывести второго человека в колоде из себя и на его раздражении выяснить истоки недружелюбия. Откуда Андрей мог знать, что поводом для вражды была зеленоглазая любовь обоих парней и что это все тянется с далекого Диминого детства.

Влюбленные от природы крайне чувствительны и готовы на все, чтобы унизить своего соперника. Молчание старикаши дало повод Винни затеять против него интригу, чем он и воспользовался. Подразнить любопытствующего Димку Макарычу не удалось, в разговор вступил Леха, а не отвечать ему не было причин.

— За что парился, Андрюха? — спросил Ящер, заинтригованный не менее других. — Действительно, чего темнить, столько лет рядом.

— А что вспоминать, если даже следов в управе по исполнению наказаний не осталось. Присел за морду гнилого мусора. Чалился нормально, от звонка до звонка лес валил без нашивок и повязок. Так что вряд ли кто обо мне что не так забазарит, — было видно, что дальше Макарыч распространяться не хотел, и какая-то тайна все равно осталась, но продолжать разговор больше никто не решился.

После непродолжительной паузы начали обсуждать дела, и о неловкости вскоре забылось.

— Ну что там наши китайские товарищи? — спросил у Винни Леха.

Еще два года назад хозяин подконтрольного завода телерадиоаппаратуры наладил производство телевизоров и другого ширпотреба из комплектующих китайского производства. Чтобы удешевить процесс, через коррумпированных таможенников был организован контрабандный канал поставки радиодеталей, только двадцать процентов которых проводилось официально. Реальный доход от операций составлял до пятидесяти тысяч зеленых с каждого контейнера.

Но в последнее время пекинские поставщики стали гнать откровенный брак, и пришла пора ставить их на место, а еще лучше — сменить партнеров. Для этого и требовалось отправить представителей в далекую страну.

— Леха, я буду готов выехать через неделю, необходимо, чтобы переводчик оформил выездные документы, — ответил командующий операцией Дима.

— Толмач-то кто? — поинтересовался Ящер.

— Один из выпускников восточного факультета, зовут Арсением, работает в овощной лавке на рынке, за пятьсот в месяц с радостью согласился, — особо не вдаваясь в подробности, рассказывал Винни.

— А приеду к узкоглазым, я им там задницы накручу, — пообещал Дима и погрозил кому-то находящемуся за тысячи километров своим пудовым кулаком.

— А вот это зря, — вмешался в разговор Макарыч. — Конечно, с фуфлыжника-ми церемониться не стоит, тем более с импортными, но лучше улыбаться или даже целовать их в потный рот, при этом поставить на кидок. Ведь, насколько я понял, связи давнишние и доверие уже есть, так что отстегнуть им часть предоплаты, оставить представителя и гнать через него, сколько возможно, пока не врубятся, что бабулек больше не светит. Так можно на халяву целый год крутиться, если наш человечек там будет толково мозги пудрить и при этом расшаркиваться.

— А если они потом замутят арбитраж? — засомневался Винни.

— Обязательно замутят, но получат только то, что пройдет официально, а не через контрабас, и то лет через пять, — продолжил Костров, — а к тому времени либо ишак сдохнет, либо шах скуксится, или кто у них там…

— А что с мальчишкой будет? — поинтересовался гуманный Ящер.

— Использовать его надо втемную, китаез он запутает лучше, если сам будет верить, что деньги просто задерживаются. А когда в задницу клюнет, мы это поймем и его сдернем, главное, не жадничать и не доводить до предела, — было видно, что Макарыч готов по привычке порассуждать. Парни, предчувствуя это, поудобнее устроились в креслах и приготовились слушать.

— Ведь что происходит, кто-то с суровой рожей собрался кого-то грабить или кидать. Конечно, терпила тут же рванет в органы с вытекающими из этих органов для злодеев последствиями. Глупо.

Нормально замутить делюгу и эффектно толкнуть фуфло — процесс творческий, и самые яркие для этого примеры у всех на виду. Сначала надо лоха развести на понтах, чтобы привлечь к себе внимание.

Как помните, наш самый главный пахан для этого два раза проехал в троллейбусе, разок с моста в мешке свалился и лег проспаться на рельсину, как простой российский смерд, хвативший лишку.

Естественно, после таких манипуляций ему сразу зачуханные уважуху по полной программе выразили, при этом он на других паханов, бывших корешей, пургу погнал, что, мол, они там забурели и общак дербанят. И даже кодлу собрал из шестерок, которым при тех перебраться на блатную шконку не светило.