Исцелить сердце дракона (СИ) - Марлин Юлия

Минула неделя и вот я уже с трудом дотаскиваю ноги до своей комнаты и, полежав в ароматной ванне, мгновенно проваливаюсь в сон. Единственное, что его порой беспокоит — отсутствие вестей о Лешанне. С нашего расставания в тот дождливый вечер темная эльфийка куда-то запропастилась. Дроу мне очень понравилась. Девушка оказалась не менее растерянной и сбитой с пути, чем я сама и тем, наверное, подкупила мое к ней доверие.

От того ее пропажа сильно пугает, ведь то, что нам случайно удалось подглядеть на заднем дворе, вовсе не вызвало светлых ассоциаций. Скорее подогрело опасения, что мы стали невольными свидетельницами того, что как я думаю, обслуживающему персоналу видеть не полагается. Хотя, что это было, я так и не разобралась.

Черный кот больше не приходил, а жаль. Компания мурчашки мне бы не помешала. Чего не могу сказать о появлении в моей жизни золотых глазах пленника подземелья. Его «поцелуй» все еще изредка отдается в губе легким покалыванием, не позволяя забыть события нашей встречи.

Благополучно вернувшись тем вечером к себе, я подперла дверь стулом и, схватив баночку с лечебной мазью, кинулась в ванну обработать «укус». Промыла чистой водой, нанесла двойной слой целебной эссенции, и с успокоением отметив, что он начал заживать, легла спать. Каково же было мое удивление, когда утром, посмотревшись в зеркало, я обнаружила нижнюю губу еще более распухшей. А тонкую ранку с ровными краями вновь окровавленной.

Олег часто упрекал, что порой я непробиваема в желании довести начатое дело до конца. Мне же казалось, не так уж плохо проявлять упорство, если хочешь чего-то добиться. Словом, после долгого залечивания — ранка затянулась сама! Память начала стирать образ того, кто ей «наградил», как вдруг… Он заглянул ко мне в сон.

Помню, в первый раз мне снился то ли сад, то ли парк в тенях вечера. Я сидела на коленях, бережно подвязывая кусты георгинов. И вдруг из сумрака возник Орион. Пристально посмотрел, на секунду дольше чем положено, задержал взгляд на груди под тонкой тканью ночной рубахи и обхвате бедер и снова глянул в лицо. Ничего не сказал. Не шелохнулся, но это не смягчило вспыхнувшего между нами чувства неловкости. Из сна выкарабкалась с хриплым вздохом, подскочив на постели в полном недоумении, и судорожно размышляя, что за образы только что видела?

Надеялась, такого не повторится. Но следующей ночью Он снова «пришел». Встал за спиной, думая, что не увижу. Но я уловила исходящий от него вибрациями холод, ощутила макушкой пристальный взгляд, вздрогнула от чуть слышного вдоха…

Наше притяжение крепнет день ото дня, а вернее ночь от ночи и я не могу найти этому логическое объяснение. В каждом новом сне Орион все ближе. Кажется, уже начинаю чувствовать его дыхание покрывающейся мурашками кожей, ощущаю холод крепкого мускулистого тела, слышу хрипловатый мужской шепот в своей голове…

Я не в себе? Заболела?

Возможно, все сразу?

Так и не придя к однозначному ответу, все еще находясь в полусонном состоянии, застелила кровать под шёпот дождя. Приблизилась к тумбочке и, зажав нос, залпом проглотила зеленоватое зелье. Привыкнуть к нему не привыкла, но как по мне — переносить стала легче.

Передернулась и, дождавшись пока отпустит тошнота, быстро оделась и привычным жестом собрала волосы и подколола чепец. Уборочная тележка ждала в углу, и едва я к ней развернулась, мягко воспарила над полом, застеленным красной ковровой дорожкой.

— Пошли. — Шагнула я в длинный пустынный коридор, залитый красно-белым приглушенным светом.

На лестницах и в переходах царила привычная тишина. Только низкий, монотонный звук разносился под сводами величественных потолков, отдаваясь гулким, протяжным эхо. Из обслуги, населявшей поместье, я единственная начинала так рано, и поначалу этот «вой» слегка раздражал, но на пятый или шестой день выяснила, что это, оказывается, «трещат» некие охранные сети, пронизывающие поместье вдоль и поперёк и перестала его замечать.

Спокойно поднялась на этаж нужного крыла и завернула к железной двери в охранных заклинаниях. Ужаса она мне больше не внушала, не сжимала сердце в тиски. За те дни, что меня обязали наводить в ней чистоту, с «необъяснимым фактом» я столкнулась только в тот первый вечер, обнаружив под кровом затертую «кровь» и на следующее утро следы ее растворившие.

Начатое было с энтузиазмом расследование уже на третий день зашло в тупик, а вернее уперлось в бетонную стену под названием Мириам. То ли заметив в моих действиях подозрительное, то ли подслушав, как я втихую опрашиваю «коллег по работе», управляющая наведалась в мою комнату перед сном и деликатно намекнула, чтоб я завязывала «дурить». Иначе, пообещала она убийственным тоном — мне крупно не поздоровится.

После того, что я чуть не попалась, бегая от стражи по внутреннему двору, новых проблем на мягкое место и впрямь не хотелось, и я заверила, что «больше не буду». Поверив, как она выразилась в последний раз, ведьма удалилась, а я еще долго сидела в ворохе одеял, передергиваясь от легкого озноба и понимая, что от расследования придётся отказаться. Увы.

Стряхнув размышления, осторожно открыла «дурную» дверь и пристально оглядела властвующую в апартаментах полутьму. Как и в предыдущие дни, все пылилось на своих местах. Мебель, потухший камин, роскошные ковры и призрачно шуршащие стебли плюща на перилах балкона.

Может, ведьма права и «убийцу с жертвой» я выдумала только в своей голове?

… Наведя порядок, уже по традиции спустилась перекусить и вошла на кухню в числе первых. За длинными столами сидело всего двое мужчин в одежде обслуги, молчаливо поглощавших безвкусный завтрак.

Грустно окинула пустое пространство взором, взяла тарелку и потянулась к торчавшему из котла половнику, но придержала руку и расплылась в счастливой улыбке. В метре правее лежал нож для разделки мяса с рукоятью, перетянутой кожей. Скосившись на свидетелей, убедилась — тем не до меня, и обрадованная возможностью обзавестись «холодным оружием» потянулась к ножу.

Вдруг над ухом прозвучало:

— Доброе утро, Ева.

Дернувшись, я круто обернулась и обнаружила рядом Бриама. Во-первых, он приблизился совсем неслышно, во-вторых, встал настолько вплотную, что теплое мужское дыханье шевельнуло мой локон, выбившийся из собранных в шишку волос.

— Доброе, — поведя плечом, скользнула в сторону, уходя от прямого взгляда поверенного, который в последние дни мне все больше не нравился.

— Как спалось? — Странно двинулся он следом, стремительно сокращая возникшую между телами дистанцию.

— Нормально.

— Кошмары не мучают?

Нахмурившись, к чему он клонит, отрицательно мотнула головой.

— Нет.

— Может, есть пожелания? Просьбы? — Вкрадчиво полюбопытствовал он, делая новый шаг и заглядывая в глаза.

Пожала плечом:

— Никаких.

— А личного характера? Не имеются?

Еще один шаг и он нависает ближе некуда. Какого…?

Я недовольно подняла голову, собираясь намекнуть, что мужчина переходит границу, а он вдруг провел по моей щеке костяшками пальцев, вызывав по спине дикий мороз.

— Что вы… — возмутилась, отскакивая подальше.

— Перышко, — перебил эльф со сладкой улыбочкой, показывая костяшки с прилипшим к ним белым пером. Подержал в захвате мой изумленный взгляд несколько утомительных секунд и, сделав глубокий вдох, подчеркнуто отстранился.

Уже собрался уйти, но приметил оставленный без присмотра нож, и помрачнел:

— Вечно повариха забывает вернуть приборы на место.

Затем по-хозяйски закинул его в прорезь деревянной подставки и описал над ней какой-то символ напоминавший земную руну. Воздух засветился зеленоватым, оплел кухонные полки и запечатал их, как подумалось, чем-то вроде заклятия неприкасаемости.

Я едва сдержала разочарованный вздох, с обидой прикусывая губы.

— Всего доброго, Ева, — фирменно улыбнулся Бриам, не забыв обернуться ко мне с порога.

Растерянно подняла глаза.

— Эм?

— Приятно было поболтать.