Александр Македонский. Пески Амона - Валерио Манфреди

На протяжении нескольких часов художник мазками кисти упорно старался изобразить кровавую пену на губах у коня, но никак не мог добиться нужной насыщенности цвета, и без умолку болтавшая Кампаспа доводила его до белого каления (дни их пылкой любви уже давно миновали).

— Если не заткнешься, — озверев, прорычал художник, — у меня никогда ничего не получится!

— Но, дорогой мой…— начала было Кампаспа.

— Хватит! — заорал Апеллес, совершенно выйдя из себя, и швырнул пропитанную краской губку в картину.

Губка удивительным образом попала точно в угол Букефалова рта и упала на землю.

— Вот, — захныкала девушка, — ты же сам все и погубил! Теперь доволен? Или опять скажешь, что это я во всем виновата?

Но художник не слушал. Удивленно подняв руки, он в недоумении подошел к своей картине.

— Не может быть, — прошептал он. — О боги, это невозможно!

Губка оставила на губах Букефала след кровавой пены с таким реализмом, какого никогда не могло бы добиться человеческое искусство.

— Ах, смотри…— защебетала Кампаспа, в свою очередь, заметив это чудо.

Апеллес повернулся к ней и поднес указательный палец почти к самому ее носу.

— Если ты хоть кому-нибудь сболтнешь, как это получилось, — и медленно повел пальцем в сторону чудесного пятна краски, — я оторву твой красивый носик. Ты поняла?

— Поняла, мой драгоценный, — кивнула Кампаспа, пятясь назад.

И в этот момент она говорила совершенно искренне. Однако скрытность определенно не входила в список ее добродетелей, и уже через несколько дней все жители Эфеса знали, каким образом великий Апеллес написал эту поистине удивительную кровавую пену на губах Букефала.

ГЛАВА 13

Командир милетского гарнизона, грек по имени Гегесикрат, послал к Александру гонца с сообщением, что готов сдать город, и царь выдвинул войско с намерением занять Милет. Однако из осторожности он предварительно послал на разведку за реку Меандр эскадрон всадников во главе с Кратером и Пердиккой.

Они форсировали реку, а когда взобрались на склон горы Латмос, их поразило открывшееся перед глазами невероятное зрелище: как раз в этот момент группа военных кораблей обогнула Милетский мыс и расположилась так, чтобы блокировать залив.

Вслед за первой группой появилась вторая, а потом еще одна, пока вся бухта не закишела сотнями судов и море не вспенилось от тысяч весел. Доносился ослабленный расстоянием, но, тем не менее, отчетливый бой барабанов, задававших гребцам ритм.

— О боги! — пробормотал Пердикка. — Это персидский флот.

— Сколько здесь кораблей, по-твоему? — спросил Кратер.

— Сотни… Двести или триста, не меньше. А наш флот на подходе: если они внезапно атакуют его в заливе, он погиб. Нужно скорее возвращаться назад и дать сигнал Неарху, чтобы остановился. Персов, по крайней мере, вдвое больше!

Они повернули коней и, пришпорив их, галопом поскакали вниз по склону.

Через несколько часов, увидев, что войско остановилось на левом берегу Меандра, они прямиком направились к царю, который вместе с Птолемеем и Гефестионом наблюдал за переправой конницы по составленному из лодок мосту, сооруженному его инженерами у самого устья.

— Александр! — издали крикнул Кратер. — В Милетской бухте триста боевых кораблей. Нужно остановить Неарха, или наш флот пойдет ко дну!

— Когда вы их видели? — нахмурившись, спросил царь.

— Несколько часов назад; мы только взобрались на гору Латмос, когда показалась головная эскадра, а потом прибыла другая и еще одна… Кораблям не было конца, и такие жуткие — с четырьмя, а то и с пятью рядами весел.

— Я видел даже усиленные, восьмирядные корабли, — добавил Пердикка.

— Ты уверен?

— Еще бы! И с бронзовыми таранами.

— Александр, надо спасать наш флот! Неарх ничего не знает и находится еще за мысом Микале. Если его не предупредить, он угодит прямо к персам.

— Успокойтесь, время еще есть, — сказал царь и обернулся к Каллисфену, сидевшему поодаль на своем походном стульчике. — Дай мне, пожалуйста, табличку и стилос.

Каллисфен протянул, что просили. Александр торопливо написал несколько слов и сделал знак одному из всадников своей охраны:

— Отнеси это поскорее сигнальщику на мысе Микале и скажи, чтобы тотчас послал нашему флоту сообщение. Надеюсь, ты поспеешь вовремя.

— Надо надеяться, — сказал Гефестион. — Ветер южный, это на руку персам, которые идут с юга, но наши прибывают с севера, против ветра.

Всадник галопом поскакал через понтонный мост обратно, крича, чтобы уступили дорогу, а потом устремился к мысу Микале, к тому месту, где группа сигнальщиков высматривала на севере флот Неарха. У них имелся отполированный до зеркального блеска щит для подачи сигналов.

— Царь приказал немедленно послать это сообщение, — сказал гонец, протягивая табличку. — В Милетском заливе персидский флот силой до трехсот боевых кораблей.

Сигнальщик внимательно посмотрел на небо и увидел гонимую южным ветром тучу.

— Не могу, нужно подождать, когда пройдет эта туча. Смотри, она начинает заслонять солнце.

— Проклятье! — выругался всадник. — Почему бы вам не попробовать флаги?

— Корабли слишком далеко, — объяснил сигнальщик. — Нас не увидят. Запасись терпением, тем более что его не так много и потребуется.

Тень от тучи уже совсем накрыла мыс.

Время как будто замерло, а корабли приближались к западной оконечности мыса и уже начали сворачивать направо, готовясь обогнуть его.

Наконец солнце снова засверкало за задним краем тучи и сигнальщики тут же начали посылать сигналы. Спустя несколько мгновений сообщение было отправлено, однако флот продолжал движение.

— Они нас заметили? — спросил всадник.

— Надеюсь, — ответил сигнальщик.

— Тогда почему же они не остановились?

— Этого я не знаю.

— Сигнальте снова, скорее!

Сигнальщики попробовали снова.

— Великий Зевс! Почему они не отвечают?

— Не могут: теперь они в тени от тучи.

Всадник закусил губу и бросился назад, то и дело посматривая вниз, на войско, и представляя, что делается на душе у царя.

В этот момент сигнальщик крикнул:

— Они приняли! Флагманский корабль спустил парус и пошел на веслах. Скоро они ответят.

Флагман сбавил ход, и можно было различить, как бурлит и пенится вода под лопастями весел, двигающих его к оконечности мыса, в укрытие под берегом.

На носу вспыхнул свет, и сигнальщик прочитал:

— «Идем… вдоль… берега… до… реки». Прекрасно, они поняли. Скорее сообщи царю, а то солнце не благоприятствует сигналить отсюда.

Всадник поскакал вниз по склону. Александр собрал на высоком песчаном берегу все высшее командование.