Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос - Валентина Жукова

– Я знаю, с кем тебя и Серёжу отправлял, – не сдержался Сергей. – Я ему сопли набью. А ты почему молчала столько лет?

– Что бы от этого изменилось?

– Уже опоздал, некому бить морду…

– Дуба дал или что?

– Разве я его защищаю? Да, козёл он, царство ему небесное.

– Догадываюсь. Я в сотый раз ловлю себя на том, что кто меня однажды обидит, тот в первую очередь простился с белым светом. Боженька на моей стороне, он мой защитник. Как видишь, я не выгоняю, если что, сама уезжаю и оставляю всё нажитое. Жалко мне Сергея, представляешь? Он ведь сиротой вырос, без отца, с кого ему было брать пример? Ладно, дети устали, надо в гостиницу заходить, не то спортсмены займут бронированные места. Мы заранее забронировали через знакомую заведующую гостиницей.

Настя услышала сказанное подругой, пришла в смятении мыслей, еле-еле выдавила из себя:

– Потом куда путь держите? На будущий строящийся завод?

– Нет. Нас приглашают опять в геологию на буровых вышках работать. Мне уже когда-то давали рекомендацию вступления в ряды Коммунистической Партии. Год проходила с уставом КПСС. Я проходила предварительное обучение буровых установок. Работала три года пекарем для буровиков. Думала построить там себе домик и жить припеваючи возле рыбалки. Как-никак, река всегда кормилицей у людей была и будет.

– Ну-ну, давай, а о детях, о школе ты подумала?

– Там пока есть школа до четырёх классов. Старшей в этом году в школу не идти.

– Ей ещё шести нет, – подсказал Сергей жене. – До учёбы много воды утечёт, дальше видно будет.

– Ты, Настя, забегай в гостиницу, там всё обговорим, по стопочке оприходуем, может, что-то подскажешь путное. А что так на дороге-то трепаться, да и дети кушать хотят.

– Ладно. Топайте. Зачем было уезжать тогда? – она погрозила небольшим кулачком перед лицом Сергея. – У-у-у, вражина, доберёмся мы до тебя; у жены под подолом не спрячешься!

– Подруженька, я тебе отвечу стихом, почему я вернулась, если сегодня придёшь в гостиницу, – затем она обратилась к мужу. – Ты что, и ей задолжал? Чем ты её не удовлетворил? На тебя это не похоже.

– С одной бабой жил, а к ней изредка захаживал, – вскользь сказала проходившая мимо незнакомая Варваре женщина, – Таким яйца потрошить бы надо, – плюнула в сторону Сергея.

– Вот так встреча, кто бы знал, конечно, не вернулась сюда. А впрочем, почему бы и не вернуться, зависть это как червь, всё нутро выест кому-то, только поддайся ему. А мы не позволим никому себя поедать. Возможно, Настя на меня осерчала, потому что должок за мной числится? Так пусть придёт, я немедленно верну ей червонец. Только из-за десятки дружбу терять – это гнусно с её стороны. Пусть придёт – я ей верну два червонца. И с моей стороны тоже неприлично, взяла – надо вернуть. Я проезжала мимо и не успела ей вернуть десять рублей.

– Ты, знаешь, кем она работает? – спросил Сергей.

– Откуда мне знать о ней всё. Мы сколько лет не виделись, знаешь?

– У неё на каждый день по два червонца от стрижки волос. Ты не знаешь, как эти парикмахеры надувают клиентов. Поэтому, я не думаю, что она дуется на тебя из-за денег. Я её невзлюбил только за то, что как-то однажды прихожу к ним. На полу лежит её муж. Пьяный, конечно. Какой бы я ни был, ты всегда мне подложишь подушку, даже на пол под голову. А эта стерва деньги после рейса выгребла, и даже не накормила, не позволила лечь в постель. Ты представляешь работу шофёра-дальнобойщика или нет, да при минус пятидесяти градусах? А когда он погиб, так только тогда взвыла, как сука на цепи. Знаешь, какие он деньги зарабатывал. Сука она и стерва, не скажу какая. Чтобы её духу здесь не было. Ты, думаешь, мало она тебе в школе подвохи подносила. В деревне виден камень за пазухой издали. Так что вон из души и сердца такую подругу, а деньги отдать надо.

– Ребятишки, глядите, как наш отец заговорил!

– Он правильно говорит, мама, меньше подруг, меньше сплетней в доме и по деревне о нас будут говорить.

– Мы, дочка, особенно ваша мама, не запятнала себя грязью, от того и языки чешут от зависти. Наша мама классная женщина.

– Уже полдень. Зайдём, расположимся, каждый по кроватям, отдохнём, потом я пойду, позвоню в геологию. Надо узнать, возможно, какой транспорт пойдёт в тайгу. Попутно и нас прихватят. Ведь всё-таки им рабочие руки нужны.

Анастасия так и не появилась в гостинице. Отпросившись у своего семейства часа на полтора, она сбегала до подруги, но задержалась до вечера. Вспоминая своё прошлое, попели, посмеялись и прослезились; и на закуску был прочитан стих собственного сочинения.

– Как хочется домой!Хочу домой, куда – сама не знаю:Хочу туда, где собачка лает.Очень близкая родня,Она скучает без меня.Зачем хочу – сама не знаю.Сотый раз я повторяю.Крик души! Куда мне деться?Марьин корень там цветёт,Непоседа-стрекоза жужжит,Как можно без того прожить?Зачем хочу – сама не знаю:Хочу домой, в раздолье детства,Сколько раз я повторяю.Там угол. Есть, чем подпереться.Там есть порог родного дома,Где всё давным-давно знакомо,Хочу забить ещё одну лапту,Взбудоражить детскую мечту!Зачем такой мне сон приснился?Где все дороги заросли,Лесочек с морем воедино слился,Где, нет и краешка земли.В ночи короткою слабинкой,Всё детство всплыло предо мной;Какая прелесть юности картинка,Всё скрыло сонной пеленой.Крик души, куда мне деться?Марьин корень манит и цветёт,Порхают крыльями стрекозы,И плывёт там белый теплоход.Утомлённая кедровая деревняЧеремшою пахнет с ног до головы,Скажу вам правду, уж поверь мне.Нет краше места до родной Невы.Хочу домой! На Ангару хочу,Уж сотый раз себе я повторяюСкажу вам правду, не шучу.Там хата, правда, с краю!Там земля моя родная.

– Ну, теперь ступай, подруга, обсосали всё и всех, что могли. Ты на меня, Варька, не серчай; я ведь, как-никак старше тебя на полтора месяца; правду сказала не в бровь, а в глаз. На что он тебе нужен?

– Тебе понравилось моё сочинение? Ладно, не буду навязчивой. Пока, а кто и кому и зачем нужен, я сама в состоянии разобраться. Подруга подругой, а в тесто моё не лезь, как замесила, так и есть стану. Ты тоже на меня не серчай.

– На Каптяеву разве можно обидеться? Я думаю: ни в жисть! Иди, куда пошла, и посещай подругу разочка два в году. И всё-таки я тебе завидую почему-то. Ты словно птица альбатрос. Летаешь и не приземляешься, не успела пожить в одном месте, как вдруг слышу: ты уже в Кзыл-Орде на радио поёшь. Почему одну только спела, и больше тебя не слышно было?

– Хорошего помаленьку, не я одна в то время пела с утра пораньше.

– Ладно, иди, там тебя ждут – не дождутся. Подожди, ещё один вопросик, страшно не хочется с тобой расставаться. Варька, почему ты мечешься между профессиями? Покрутила хвосты телятам, и достаточно. Нет, ведь второй раз возвращаешься в деревню. Там что, хлеб с маслом с корня подымается? Буровиком побывала, не казнится, снова встретиться с мишкой? Солировала на радио, а теперь снова в тайгу тесто месить? Никакой целеустремлённости у тебя нет. Сварщик. Разве это женская профессия, тем более в тайге?

– Я не задаю тебе вопросов, почему ты бедная.

– В каком смысле? У меня всё имеется.

– Тебе не надоело нюхать отвратительный запах пота головы клиентов? Ещё чего доброго, порой насекомых по голове гонять?

– Не спрашивай!

– А почему не спрашивать?

– Молчи. Надоело хуже горькой редьки!

– И что?

– Что? Что я могу делать вот этими руками, как не вшей гонять? Была у меня одна такая клиентка, расфуфыренная. С виду, не подумаешь на неё. Москвичка, тунеядка. Пришлось с ней повозиться. Да ещё командует, орёт на меня. Я ей тоже кричу: «Ты сначала гниды выведи, а потом в парикмахерскую приходи!» Так она, как вскочит, как заорёт: «Докажите, где вши, где гниды?» Я со злости выстригла на макушке клок волос: «На, смотри!» Другой работы я здесь найти не смогу, кроме как на ферму идти. Там тоже после упразднения мелких колхозов вряд ли протиснешься без блата.

– Ну уж не скажи, у тебя блата нет, так уж и поверю.

– Меня куры засмеют, и никто всерьёз меня там не примет.

– Вот и договорились. Знания не вещмешок, плечи не оттянут.

– А у меня всё наоборот, когда заканчивала десятилетку в вечерке.

– Иди ты! Ты после семилетки дальше пошла учиться?

– Не перебивай. Парень один в школе предложил пойти на сварщика учиться. Я это предложение приняла, как особую науку. Заинтересовалась. Говорю ему: «Почему бы нет». Он учит меня практичному делу на заводе…

Настя захихикала.

– Ничего смешного не вижу. На первых порах я в этом деле ничего не понимала. А он всё одно кричит мне на ухо: «Учись, дура! Кусок хлеба с маслом под старость лет пригодиться!»

– Ты на его оскорбления обиделась?

– Дурак разве может обижаться? Чем дурнее, тем потешнее.