Академия наездников 3. Душа (СИ) - Анишкина Зоя

Голос отца прорезал тишину, а я посмотрела на него снисходительно. Ох, папочка, ты ж еще вообще ничегошеньки не знаешь. Думаю, тебе предстоит сильно удивиться тому, как тут все закрутилось в твое отсутствие.

Но вместо того чтобы рассказывать, я сделала то, на что никогда бы не решилась раньше. Подошла и обняла своего отца. Кажется, впервые в жизни. Тот настолько удивился, что даже отшатнулся. Решила работать на добивание, прошептав, чтобы мог слышать только он:

– Люблю тебя. Даже несмотря на то, что отец из тебя так себе.

Душа Верховного правящего не выдержала. Он отстранил меня и с подозрением осмотрел. С головы до ног. А я просто ухмылялась. Зато сделала как хотела. Обернулась к остолбеневшей Эве:

– И тебя люблю с твоими детьми, хотя они меня иногда до дракончиков бесят. И на этом с признаниями закончим. Я так понимаю, у меня дел невпроворот. Тим, милый, сколько я провалялась в отключке на этот раз?

Тот тоже стоял с открытым ртом. Тот еще видок. Кажется, их меньше смутило наличие трех хрустальных драконов-прародителей, чем то, что я способна признаваться в любви.

– Тим, а это точно она? Мне кажется, что из драконова лабиринта нам прислали подмену.

Отец все еще недоверчиво щурился и даже ткнул меня пальцем, подойдя поближе. Закатила глаза. Появилось неуместное веселье. Тут и Эва добавила:

– Да-да, я тоже не уверена, что эта девушка – наша Минерва.

Ее голубые глаза озорно блеснули, а я недовольно пробурчала:

– Нет, ну не настолько же я добрая. Все-таки мне привычнее, когда мое имя звучит проще. Хоть я теперь и знаю, в честь кого оно дано. Что там, кстати, с бабулей?

Коул поперхнулся, а Эва весело фыркнула. Один Тим все это время оставался серьезным. Все смотрел и смотрел на меня, спускаясь глазами к краю футболки.

Даже немного покраснела под этим взглядом, но прикрыться не хотелось. Мой мужчина спокойно сказал:

– Да там у них такие жаркие выяснения отношений, что подходить страшно. Особенно учитывая, что к ним присоединился бывший ректор. Он-то явно намерен остаться. Ты, кстати, провалялась всего часов двенадцать.

А эта идея неплоха. Как раз собиралась совершить некоторые кадровые перестановки. Слова Тима, кроме того, вернули меня к тому, что пора собирать «комнатных». Тяжело вздохнула и промолвила:

– Ладно, тогда давайте я разберусь с подвальными жителями, а потом мы продолжим…

 Глава 20. Тим

Наблюдать за тем, как Мими включает режим великой правительницы, было как минимум странно. Помощь ей предлагали решительно все, но в вопросе решения судьбы жителей комнат лабиринта она наотрез отказалась принимать ее.

Сначала не понимал почему, но как только началось само действие, до меня дошло. Мими очень болезненно воспринимала происходящее в недрах лабиринта. Ей не было наплевать на этих людей.

Только проблема была в другом. В том, что из почти двадцати людей, живших иллюзиями, к жизни решил вернуться только один. И тот оказался Эмолиусом.

Остальные, к неудовольствию Мими, предпочли свой иллюзорный, но идеальный мир, не желая жить в реальном. К ее чести, она отпустила их с миром, но скрипя зубами и отпуская колкие шуточки в адрес «комнатных растений». Так она теперь называла вернувшихся в комнаты лабиринта.

Когда последний человек скрылся в арке, Мими взмахом запечатала ее со словами:

– Чтобы не шастали кто ни попадя.

Затем она осмотрела и привалилась ко мне, а я прижал уставшее девичье тело, с наслаждением вдыхая ее аромат. Это казалось невероятным – ее нахождение рядом после всего, что мы пережили.

– Вита понемногу отходит, но она словно потеряла часть самой себя. Тим, я виню себя в том, что так получилось. Смотрю на ее страдания, и мне кажется, что моя девочка уже не станет прежней.

Прекрасно понимал ее эмоции. Сам опасался, что черная смерть плохо переживает потерю. Мими рассказала, ЧТО именно запросил хрустальный дракон у черной смерти, которую назвал своей дочерью.

Ни она, ни я не знали, было ли это буквально. Могут ли быть дети у хрустальных драконов или просто они так говорят, потому что стали прародителями всех зверей?

– Все будет хорошо, ты же знаешь это. И ты обещала мне рассказать все, что там случилось. Объяснить, почему ведешь себя так, и ответить на мои вопросы.

Она хмыкнула и внезапно озорно блеснула радужными глазами. Никак не мог привыкнуть к ним. Не хватало холодного голубого оттенка. Вообще, ситуация с изменением ее внешности была действительно не самая приятная. Потому что девушке это доставляло ощутимый дискомфорт.

Но чувствовать это мог, кажется, только я. И только я мог заглянуть немного глубже, чем другие. И гордился этим. Потому что любил.

Казалось, что поход в лабиринт сломал все преграды и пересуды. За целый день я не мог ею надышаться и насмотреться. Ловил каждое движение и жадно следил за губами.

Она отвечала мне короткими и красноречивыми взглядами, хмурясь и морщась. И вот мы остались вдвоем, не считая нескольких десятков драконов. Мими устала, устала и тяжело дышала, тем не менее запуская шаловливые ручки мне под рубашку.

Грязный прием, девочка. Особенно сейчас, когда я едва не потерял тебя и все, что могло быть между нами. Ласково, но настойчиво отодвинул ее, хриплым голосом предложив:

– Ты устала, все равно до рассвета всего пара часов. Перед собранием тебе надо поспать. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

– Нашу, ты хотел сказать?

Сначала подумал, что ошибся. Но глядя в ее решительные и даже немного раздраженные глаза, понял, что нет. Девушка настроена до странного решительно.

Она взяла меня за руку и как завороженного уверенно повела в направлении преподавательского корпуса. Конечно, я понимал, о чем она. Но все равно тихо добавил:

– Мими, давай не будем торопиться.

Внутри все вопило о том, что я несу несусветную чушь. Особенно после того, как едва не потерял ее. Особенно учитывая то, как все внутри протестовало против этих слов.

Она на мгновение приостановилась, обернулась и посмотрела так пристально, что стало ясно: даже под радужной пленкой в глубине прячутся именно ее глаза. Прозрачно-голубые, восхитительные и пробирающиеся в самую душу.

Девушка серьезно и негромко ответила, и от слов этих по телу прошлась волна ни с чем не сравнимого возбуждения:

– Давай не будем, просто в следующий раз, когда решу умирать, подумаю не о том, чего лишилась, а о том, как мы не торопились. Я хочу быть с тобой, я хочу, чтобы ты был во мне, хочу принадлежать тебе. И потом…

Ее глаза весело блеснули. Она развернулась и снова пошла вперед, виляя своими невозможными бедрами, затянутыми в черную кожу. Мими решила, что раз она теперь в Академии самая главная, то и ходить станет в чем душа пожелает. Ее душа.

– И потом, в этот раз я ничегошеньки не расскажу тебе, пока ты не сделаешь то, что должен. Магистр Бекойн! Дракон на вашу голову, сколько можно прикидываться хорошим парнем? Мы оба знаем, что вы не такой!

Резкий переход в отношения «адепт–преподаватель» добавили градуса моим и без того разгоряченным нервам. Стало невыносимо жарко, и я не выдержал.

Правда, почему бы не быть честным с самим собой? Я хотел ее, я понял, что люблю ее, и сейчас пришло время отбросить условности. Долой идиотские правила и приличия. Лучше сделать и жалеть, чем потом всю жизнь думать, каково оно было.

Хотя сомневаюсь, что придется жалеть о подобном.

Я дернул девушку на себя и заключил в объятья. Прижал к ледяной серой стене так, что кирпичи впивались в кожу. Приник к губам, не давая возможности даже вздохнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она ответила достойно, страстно, хоть и была немного обескуражена сменой моего настроения. Дерзко вцепилась в волосы, и нас от продолжения прямо в одном из коридоров Академии отвлекли только странные шаги.

Подхватил ее под обтянутую черной лаковой кожей задницу и понес в комнату. В нашу кровать. Я знаю, что буду у нее первым. Не просто первым – единственным.