Легенда, оказавшаяся правдой - Борис Башилов

Партии, даже международные, преследуют менее широкие цели, чем те, которые преследует масонство. Любая организация, (кроме той, которая организовала и руководит масонством), по отношению к масонству является только частью мирового заговора против христианства. Кроме того за масонством превосходство в смысле давности существования, богатейшего опыта, превосходства проверенной веками стратегии и тактики по линии разрушительной и революционной деятельности, а также в материальных средствах и международных связях.

VII

Упоминание Бонч-Бруевича, что среди масонов были также и народные социалисты, к числу которых принадлежал и сам С. Мельгунов, выводит Мельгунова из себя и он раздраженно пишет: «Слишком много «доподлинного» известно Бончу. Многое он преувеличивает, соединяя в одно разные эпохи. Из народных социалистов (тогдашнего времени, до слияния в 1917 г. с «трудовиками») никто не принадлежал к масонскому «ордену». Эта раздраженная отповедь едва ли может служить доказательством, что никто народных социалистов не был масоном.

Откуда у С. Мельгунова такая уверенность?

Если послушать эсеров, кадет, меньшевиков, анархистов, октябристов и большевиков, то никто из их сотоварищей не принадлежал тоже к масонам. Эсеры считают, что среди них не было масонов, а были среди кадет. Бонч-Бруевич утверждает, что масоны были во всех партиях, но молчит о том, были ли они среди главарей большевизма. Все эти умалчивания и недоговоренности не многого стоят.

Каждый выдает своих бывших политических соперников, что и создает полную картину зараженности русского революционного и либерально-оппозиционного общества, бациллами масонства.

«Но, действительно, — пишет С. Мельгунов, про признания Бонча, — через масонов шла организация общественного мнения и создавалась некоторая политическая солидарность. Говорить, однако, о каких-то 30 тысячах масонов не приходится. Это были маленькие кружки» (стр. 183–185).

Конечно, 30 тысяч масонов не было, было значительно меньше.

Но такого количества масонов никогда и не требуется для совершения дворцового или военного переворота или революции. Для организации надпартийного центра достаточно несколько сот человек, и даже несколько десятков человек, играющих видную роль в партийных или общественных организациях. Эсеров в нем будет представлять Керенский, кадет кн. Львов, октябристов Гучков, монархистов г. Шульгин, в Государственной Думе Родзянко, в Ставке ген. Лукомский и Алексеев, так зернышко по зернышку, глядь и надпартийный центр заговора и готов. То что П. Милюков и Алексеев не являются масонами, а только представителями «прогрессивной общественности», никакой роли не играет. Масоны давно наловчились использовать в своих целях самые разнообразные элементы.

«Другой отличительной чертой этой политической организации, — пишет Г. Аронсон, — является пестрота, разномастность деятелей, которых она объединяла — людей принадлежавших к разным, подчас враждующим между собой партиям и группам, но стремящихся несомненно создать активный политический центр, не межпартийного, а надпартийного характера.

Таковы русские масоны, члены последней по времени — до октябрьского переворота — масонской организации, сведения о которой могут быть собраны не без труда из разных рассеянных то тут то там фактов или намеков. Достаточно привести десяток имен известных русских политиков и общественных деятелей, принадлежавших к масонской элите, — чтобы подчеркнуть, что в данном случае мы имеем дело не только с существенным фактором русской политики указанного времени, но и с редким феноменом, мимо которого, однако, прошли почти все историки эпохи, и о котором ничего не знает, кроме вызывающих скепсис слухов, рядовой читатель.

Вот несколько имен из списка масонской элиты, которые на первый взгляд кажутся совершенно неукладывающимися в одну организацию, на деле, однако, тесно связанных между собой на политическом поприще: князь Г. Е. Львов и А. Ф. Керенский, Н. В.

Некрасов и Н. С. Чхеидзе, В. А. Маклаков и Е. Д. Кускова, великий князь Николай Михайлович и Н. Д. Соколов, А. И. Коновалов и А. Я. Браудо, М. И. Терещенко и С. Н. Прокопович. Что поражает в этом списке, это буквально людская смесь, в которой так неожиданно сочетаются социалисты разных мастей с миллионерами, представители радикальной и либеральной оппозиции с лицами, занимающими видные посты на бюрократической лестнице, — вплоть до… бывшего Директора Департамента Полиции. Что за странное явление, особенно непривычное в русской общественной жизни, для которой всегда были характерны полярность воззрений, сектантское начало во взаимоотношениях, взаимные отталкивания!» (Стр. 109–110).

Необычайную пестроту русского масонства отмечает и И. В. Гессен: «Замечательной для России особенностью было, что ложа включала элементы, самые разнообразные — тут были и эсеры (Керенский), и кадеты левые (Некрасов) и правые (Маклаков), которые в партии друг друга чуждались, и миллионеры купцы и аристократы (Терещенко, граф Орлов-Давыдов) и даже члены ЦК эсдеков (Гальперн), которые открыто ни в какое соприкосновение с другими организациями не входили» (см. «В двух веках», 216).

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РОЗЕНКРЕЙЦЕРОВ И МИСТИЧЕСКОГО МАСОНСТВА

I

Чрезвычайно важное признание масона Б. Телепнева в его «Заметках о масонстве», изданных в Лондоне, что «…розенкрейцеры продолжали свою работу и даже принимали новых членов в течение всей остальной части XIX века, причем в отдельных русских губерниях, особенно на Украине, существовали и секретные ложи». Это признание о непрерывности действий розенкрейцеров в России, в течение всего периода запрещения масонства в 1826 году, очень важно, если принять во внимание в каком отношении находится орден Розенкрейцеров к обычному масонству.

В. Ф. Иванов в книге «Православный мир и масонство» пишет:

«Масонские ложи ведут борьбу главным образом за захват политического влияния и власти в государствах, а розенкрейцеры, теософы и т. д. ведут борьбу за разложение духовного и нравственного мира человечества и разрушают главную основу жизни — религию».

«Розенкрейцеры, по определению масонских писателей — «свободные мыслители», ставшие «расчищать путь через лес церковной схоластики и фанатизма», — то есть на путь борьбы с христианством. «Из них, розенкрейцеров, — пишет масон Нис в «Основные черты современного масонства», — выходили новаторы в области мысли, с их учением связывались смелые теории, официальная правоверная наука зачастую даже резюмировала «свое осуждение, обзывая розенкрейцером смелого мыслителя, отказавшегося склониться перед догмами. Здесь происходила битва между диалектикой и опытом, и последний должен был свергнуть с трона первую ради триумфа прогресса. Здесь же стали лицом к лицу религиозный фанатизм и терпимость. Розенкрейцеры заявили притязание на общение с Богом через посредство природы».

Близость масонства и розенкрейцерства не отрицается ни масонами, ни розенкрейцерами, причем последние, то есть розенкрейцеры, говорят, что масонство есть ветвь розенкрейцерства с уклоном в сторону политики и материализма, но что для масонов очень легко вернуться на истинный путь, то есть путь розенкрейцерства.

Масоны же считают розенкрейцерство ответвлением масонства с уклоном в сторону мистицизма.

В масонском ордене Розенкрейцеры составляют 18 степень.

«С течением времени, для введения профанов (непосвященных) в заблуждение, и для удобства работы было признано необходимым розенкрейцерство выделить в самостоятельную организацию. Таким образом осталась по прежнему степень розенкрейцерства в масонстве, и возникли совершенно отдельные розенкрейцеровские ордена в разных частях света».

«После некоторого затишья в XVIII веке, в начале XIX века розенкрейцеры развивают усиленную деятельность, и к концу XIX века приобретают большое число сторонников». (В. Иванов) Приспосабливаясь к новым течениям жизни Розенкрейцеры, время от времени, пускают в обиход все новые и новые «мистические учения».

Возникшие в XIX веке теософические и антропософические учения все тесно связаны с учением розенкрейцеров. Розенкрейцерство всегда содействовало появлению все новых и новых «мистических учений», считающих, что они преследуют свои собственные цели. Всякое учение настроенное враждебно к христианству всегда находило деятельную поддержку розенкрейцеров. Так розенкрейцерами был поддержан в свое время спиритизм, позже теософия, оккультизм и антропософия.

II

«Около 1900 г., — пишет В. Ф. Иванов, — в Германии профессор Рудольф Штейнер открывает свою розенкрейцеровскую школу, Штейнер, с 1902 г. по 1912 г. работал совместно с Анни Безант и Ледбитером в Теософическом обществе в числе сугубо посвященных».