Запах денег - Дмитрий Ромов

— За тобой спустилась, нас уже звали на ужин. А ты с кем, с дядей Юрой сейчас говорил?

— Нет, Наташ. Вернее, да. Сначала с дядей Юрой, а потом с Новицкой.

— Понятно.

— Что?

— Ну, просто, ты её Иришей назвал, вот я и удивилась. Нет, я ничего, просто уточнила. Ну что, пойдём поедим? Честно говоря, спать охота, но голод тоже заявляет о себе.

Дежурная показывает, куда идти и мы заходим в зал. Он небольшой, но вполне себе уютный. Стол ломится от угощений. Тут и икра, и коньяк, и колбаса, и ветчина, и холодная телятина, и сыры, и рыба. Просто огромная куча еды.

— Галина Леонидовна, — качает головой упитанный джентльмен в очках, тот самый что недавно пришёл. — Ну вы так больше не делайте, нам проще заранее подготовиться, чем вот так, в авральном порядке. Вы что! Мы бы вас и привезли с комфортом и всё.

— Да перестаньте, Николай Фёдорович, я вот этого, как раз и не хотела. Что вы в самом деле!

— Нет-нет, мы в горкоме любим, чтобы у нас всё было чётко, — смеётся он, — согласно пятилетнему плану. А вы нам аврал устроили. Мне вон Манукян позвонил, а я ни сном, ни духом. Говорит, что только что имел разговор с Юрием Михайловичем, и он просил супругу сопроводить. Я спрашиваю, куда сопроводить? К нам, отвечает, в Геленджик едет. Сегодня вечером будет. А уже и так вечер! Так же и инфаркт можно схлопотать. Нет, Галина Леонидовна, так больше не делайте.

— Я-то, как раз, хотела, чтобы без шуму, не привлекая внимания, — смеётся Галя, — а у вас тут пир горой.

— А это, вот, знакомьтесь, пожалуйста, наша управляющая трестом ресторанов и столовых, Белла Наумовна Бородкина. Не знаю, может, вы уже знакомы…

— Лично не приходилось, — улыбается Галя. — Но очень приятно, конечно.

Белла открыто и приветливо улыбается:

— Да, не приходилось пока, но я очень рада, что мы встретились. Я вам всё организую, так что ни о чём и беспокоиться не надо будет. Сегодня, извините, мы не знали точно, когда вы приедете, поэтому стол такой, походный, можно сказать, холодный. А вот завтра я вас всех приглашаю на ужин в ресторан «Геленджик», это здесь, буквально в двух шагах от гостиницы. Будем вас знакомить с особенностями нашего гостеприимства.

Все улыбаются, смеются и радуются. Всем хорошо, все довольны и счастливы. На столе деликатесы, платить не надо. Ну чем не рай на земле?

Мы уходим в номер и падаем в постель. Устали. Дорога та ещё, понимаю, почему Чурбанов не особенно хотел ехать.

— Наташка, — говорю я закрывая глаза и поворачиваясь на бок. — Завтра утром я тебе покажу, где раки зимуют.

— Ну что за эвфемизмы, — смеётся она. — Скажи прямо, что ты имеешь в виду.

— Ладно. Завтра утром, как проснусь буду тебя любить до изнеможения. Поняла? Или «любить» это тоже эвфемизм?

— Тоже, — усмехается она и прижимается спиной к моей спине.

— Ну и пусть, ты поняла, я думаю. А если не поняла, поймёшь завтра. Но это будет завтра, а сегодня я делаю тебе предупреждение.

— Чего? — настороженно спрашивает она. — Какое ещё предупреждение?

— А вот подумай, какое, — отвечаю я. — Подумай и сделай вывод.

Утром начинается сладкая жизнь. Мы не вылезаем из постели до самого обеда, пропустив завтрак и всё, что можно пропустить. Выбравшись, наконец, из номера спускаемся в ресторан и хорошенько там наедаемся. В фойе дежурят люди в штатском, как и обещал Сырцев.

Мы выходим и двигаем к морю и бродим по набережной. Игорёк следует за нами на расстоянии и деликатно отворачивается, когда мы целуемся.

Море серое и тяжёлое, как кисель. Дует небольшой ветер, небо затянуто свинцом, но тепло. Воздух влажный, солёный, с запахом свежести. Мы идём мимо памятника Лермонтову, проходим памятник героям гражданской войны, а после бредём по набережной, иногда спускаясь на пляж.

Возвращаемся в гостиницу с приятной усталостью.

— Я и не знал, что ты столько стихов знаешь, — качаю я головой, — просто невероятно.

— Тебе понравилось? — спрашивает она.

— Ещё бы, мне кажется я мог бы слушать твой голос бесконечно. Ладно, поднимайся в номер, а мне нужно сделать звонок.

Она чуть поджимает губы, но ничего не отвечает и послушно идёт в комнату. А я заказываю разговор с Москвой. Хочу поговорить со Злобиным, но его не оказывается на месте.

Отдых — это, всё-таки, чудесно. Хоть летом, хоть зимой. Несомненно…

Вечером вся наша группа собирается в фойе. Пока поджидаем вечно опаздывающего Фридмана, обмениваемся впечатлениями о сегодняшнем дне. Все расслабленные, у всех был день релакса, все отходили от московского ритма и от дороги. Ничего не делали, если еду не брать в расчёт, как серьёзное дело. Они даже не гуляли сегодня.

Наконец, появляется Фридман и мы выходим из гостиницы и двигаемся в ресторан. Наши охранники в штатском идут за нами и в ресторане садятся за отдельный стол. Ну что же, всё организовано.

В зале играет ансамбль. Официанты только успевают подносить яства и бутылки. Фридман глушит коньяк, как ситро. Борис, богато украшенный бриллиантами, составляет ему компанию. Вино и шампанское тоже текут рекой. За столом весело, игриво и непринуждённо.

Наталья, которая подруга Гали, и Вика оказываются довольно жизнерадостными и остроумными дамочками, хотя и злыми на язык. От принимающей стороны с нами сегодня тусуется только Белла. Секретаря горкома и милицейского начальства нет.

Зато есть авторитетные и очень солидные дяди, сидящие в глубине зала. Ресторан полон и народу много, несмотря на то, что сейчас не курортный сезон. У меня на таких дядь глаз намётанный, но не у меня одного. Отряд наших телохранителей тоже их заметил и не выпускает из поля зрения. Значит беспокоиться не о чем.

Игорёк определённо пользуется успехом у наших дам, хотя остаётся серьёзным и внимательным к безопасности. Танцы он решительно отвергает, а вот Наталья и Вика не могут отказать себе в удовольствии и выходят на танц-пол, когда ансамбль запевает «Синий иней».

Они самозабвенно отплясывают, привлекая внимание большинства мужчин. Особенно внимательно на них смотрят кавказцы, вызывая в своих головах яркие и провокационные видения, попирающие нормы советской морали. Ну, а как не смотреть? Девушки танцуют раскрепощённо, сексуально и просто отвязно. Я и сам с них глаз не спускаю

Цвет настроения синий

Внутри Martini, а в руках Tequini

Под песню «Синий иней»

Она так чувствует себя богиней

Цвет настроения синий…

Я встаю из-за стола и иду в туалетную комнату. Прохожу через зал и выхожу в фойе. Останавливаюсь в поисках нужного направления. И тут ко мне шагает здоровый мужик, похожий на шкаф.

— Ты Бро, да? — интересуется он с каменным лицом.

Вот такого поднять, перевернуть и бросить… как бы это сказать… не получится с моим-то весом…

— Кто спрашивает? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Я спрашиваю, — раздаётся сзади меня низкий голос с грузинским акцентом.

Я оборачиваюсь, точно зная, кого там увижу. И не ошибаюсь.

— Пойдём, — говорит Вахтанг, — поговорить надо.

9. Разговоры

Поговорить надо? Серьёзно? Здоровенный шкаф меня, конечно, напрягает, но вряд ли они настолько беспредельщики, что будут устраивать кипеш в ресторане, где полно ментов. Ну, а я, в любом случае, прогибаться не собираюсь. Не для этого я сюда приехал.

Подходит Игорёк и останавливается чуть сбоку между мной и шкафом. В деле Вахтанг нас уже видел. Мы его — нет, а он-то нас — да. Так что, должен понимать, что загасить нас по-тихому не удастся.

— А мне, вроде, не надо, — говорю я. — Отлить надо, а поговорить нет. Сейчас не лучшее время для этого. Я тут отдыхаю с друзьями, так что не до разговоров сейчас, сам понимаешь.

— А ты напрасно в бутылку кидаешься, — бледнеет Вахтанг и на скулах его начинают играть желваки. — Ты чё, думаешь, приехал сюда и будешь…

— Тише-тише, ребятишки, — прерывает его добродушный на вид старичок, — что вы, выясняете, у кого кулачки больше? Как детки малые.

Он щупленький и плюгавенький, да только добродушием здесь и не пахнет. Глаза у него ледяные и цепкие. Он улыбается, как добрый сказочник, но внутри у него стальные канаты.

— Извини, братишка, Вахтанга Левановича, — говорит он и берёт меня под руку. — Он человек горячий и авторитетный, привык к уважительному отношению. А ты, вроде как, не желаешь это во внимание принять.

— Да что вы, дедушка, ни одного неприязненного слова не сказал, — улыбаюсь я. — Видно же, человек серьёзный, хоть и невоспитанный.

Вахтанг сжимает зубы, а старичок-лесовичок посмеивается.

— Невоспитанный да, улица воспитывала, да колония. Привык по законам джунглей жить. Ладно, приглашаю тебя к нашему столу. Поднимем по чарке, познакомимся. Отказываться невежливо. Люд я м же интересно посмотреть на тебя, молодого